Восходя, таким образом, от более простого к более сложному, они были бы
правы, если бы они на самом деле приписали этим первичным частицам лишь те
самые свойства, которыми их одарила природа, а не какие-либо иные. Но на
деле они предоставляют себе право допускать какие им вздумается неведомые
виды и величины частиц, неопределенные их расположения и движения, а также
измышлять различные неощутимые жидкости, свободно проникающие через поры
тел и обладающие всемогущей тонкостью и скрытыми движениями. Таким образом,
они предаются фантазиям, пренебрегая истинною сущностью вещей".
Главный упрек в адрес картезианцев сводится, как видим, к тому, что они, не
обращаясь в должной мере к опыту, конструируют "гипотезы", "обманчивые
предположения" для объяснения природных явлений. "Заимствующие основания
своих рассуждений из гипотез, даже если бы все дальнейшее было развито ими
точнейшим образом на основании законов механики, создали бы весьма изящную
и красивую басню, но все же лишь басню...", - заключает Котс. Отсюда ясно,
что ньютоново заявление: "Гипотез не измышляю" - направлено прежде всего
против картезианцев. Так, подвергнув критике декартову "гипотезу вихрей",
Ньютон заявляет, что не будет объяснять причину тех свойств тяготения, о
которых идет речь в "Началах". "Причину... свойств силы тяготения я до сих
пор не мог вывести из явлений, гипотез же я не измышляю. Все же, что не
выводится из явлений, должно называться гипотезою, гипотезам же
метафизическим, физическим, механическим, скрытым свойствам не место в
экспериментальной философии".
Свою научную программу Ньютон называет "экспериментальной философией",
подчеркивая при этом, что в исследованиях природы он опирается на опыт,
который затем обобщает при помощи метода индукции. Напротив, картезианцы,
как мы уже знаем, предпочитают идти обратным путем - от общих самоочевидных
положений ("гипотез") к менее общим через дедукцию - метод, который и
Гюйгенс критиковал за его "априорность".
Это настойчивое подчеркивание Ньютоном экспериментально-опытного источника
физического знания в противоположность отвлеченному рационализму Декарта
дало впоследствии ряду историков науки и философии повод считать, что
ньютоновская механика по самому своему принципу отличается от механики
Декарта, Лейбница и т.д. Одни за это хвалили Ньютона, другие его
критиковали, но и те и другие ошибались: на самом деле Ньютон не в меньшей
степени опирался на философские принципы, чем это делал, например, Декарт.
Различие между ними в том, что, во-первых, принципы Ньютона были отличны от
картезианских, во-вторых, Ньютон в большей мере проводил границу между
физической теорией и ее философским фундаментом и, наконец, в-третьих,
Ньютон и в самом деле был виртуозным экспериментатором, никогда не
удовлетворявшимся так называемым мысленным экспериментом, к которому
частенько прибегал Декарт. Как справедливо отмечает П. Дюгем, "в
способности вполне выяснить себе абстрактные идеи, с чрезвычайной точностью
определить самые общие принципы, в умении с безупречной правильностью
произвести ряд экспериментов или дедуктивно развить ряд идей Ньютон ничуть
не уступал Декарту, ни кому бы то ни было из других великих классических
мыслителей..."
Подчеркивание эмпирического метода в естествознании было вызвано у Ньютона
не только тем обстоятельством, что в Англии XVII-XVIII вв. господствовал
дух эмпиризма, но и психологическими особенностями самого Ньютона. Как
отмечает Е. И. Погребысская, Ньютон "всячески подчеркивал необязательность
для себя тех или иных гипотез, пытался создать впечатление, что он-то не
является сторонником какой-либо из предлагаемых им. На это большое влияние
оказали особенности психического облика великого английского ученого. Он
болезненно воспринимал критику своих работ, а гипотетические построения
были более уязвимы для критики, чем установленные на опыте факты. Отчасти
поэтому Ньютон отдавал предпочтение принципам перед гипотезами". Ньютон
действительно обладал болезненным самолюбием, что вообще не редкость среди
выдающихся ученых.
Что Ньютон во многом исходил в своей работе из определенных философских
предпосылок, свидетельствует и то обстоятельство, что картезианцы и
атомисты критиковали самого Ньютона за допущение "скрытых качеств и сил",
имея в виду прежде всего закон тяготения, предполагающий возможность
действия на расстоянии, а также абсолютное пространство и время, на которых
покоится механика Ньютона. Не случайно Котс, обсудив вопрос о действии силы
тяготения как общем свойстве всех тел, замечает: "Я слышу, как некоторые
осуждают это заключение и неведомо что бормочут о скрытых свойствах. Они
постоянно твердят, что тяготение есть скрытое, сокровенное свойство,
скрытым же свойствам не место в философии. На это легко ответить:
сокровенны не те причины, коих существование обнаруживается наблюдениями с
полнейшею ясностью, а лишь те, самое существование которых неизвестно и
ничем не подтверждается. Следовательно, тяготение не есть скрытая причина
движения небесных тел, ибо явления показывают, что эта причина существует
на самом деле".
Борьба против "скрытых качеств" была в XVII-XVIII вв. всеобщей. В ней
принимали активное участие представители каждой из конкурирующих программ.
Так, ньютонианцы обвиняли в допущении "скрытых качеств" Декарта и его
школу. Гюйгенс, Лейбниц и картезианцы, как видим, уличали в этом же самого
Ньютона и его учеников. Кроме того, Лейбниц критиковал атомистов (в
частности, Гюйгенса) за допущение абсолютной твердости атомов, которую он
считал тоже чем-то вроде "скрытого качества", и, наконец, представители
всех трех научных программ разоблачали в "монадах" Лейбница опять-таки
"формы" (т.е. те же "скрытые качества") перипатетиков.
Это обстоятельство наглядно свидетельствует о том, что, несмотря на все
различие научных программ картезианцев, ньютонианцев, атомистов и Лейбница,
у них всех был некий общий идеал естествознания, отход от которого они и
оценивали как возвращение к средневековой физике с ее принципом "скрытых
качеств". Этот идеал науки, в сущности, был механистическим, - все явления
природы должны быть объяснены с помощью протяжения, фигуры и движения
(картезианцы); атомисты добавляли сюда еще непроницаемость, или абсолютную
твердость материальных первоэлементов (Гассенди, Гюйгенс, Бойль и другие);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155