Однако
задача, поставленная Бэконом, весьма актуальна именно сегодня: исследование
науки в системе породившей ее культуры должно и может, по-видимому,
приблизить нас еще на один шаг к решению этой задачи.
Теперь остается посмотреть, какую же цель, по мнению Бэкона, должна
выполнять таким образом построенная история науки. Цель эта двойная: с
одной стороны, история науки углубляет теоретические знания современных
ученых и понимание ими собственного предмета изучения; с другой - она имеет
практическую цель. Последняя состоит в том, чтобы найти наилучший способ
организации науки, при котором научная деятельность могла бы давать самые
богатые плоды. "...С помощью такого изложения, какое мы описали, можно
значительно увеличить мудрость и мастерство ученых в самой научной
деятельности и в организации ее и, кроме того, оттенить движения и
изменения, недостатки и достоинства в истории мысли в такой же мере, как и
в гражданской истории, а это в свою очередь даст возможность найти
наилучший путь руководства ими. Ведь, по нашему мнению, труды блаженного
Августина и блаженного Амвросия не могут принести такой пользы для
образования епископа или теолога, какую может принести тщательное изучение
церковной истории. Мы не сомневаемся, что аналогичный результат даст ученым
история наук".
Поскольку наука выступает у Бэкона как сфера деятельности, которая может и
должна способствовать экономическому и социальному развитию человечества,
то ее общественное значение превращает ее в такой институт, который
общество не может больше представлять самому себе или благотворительности
отдельных меценатов, как это было раньше. Общество должно найти средства
руководства наукой и содействия ее развития - но развития, конечно, по тому
пути, которое общество считает верным.
Бэкон одним из первых понял, в чем общественное значение науки и каким
образом общество должно стимулировать отныне ее рост и развитие. Наука не
должна оставаться частным делом отдельных ученых и небольших научных
сообществ. В средние века научная деятельность велась главным образом в
монастырях и позднее - в университетах, но ориентация университетской
науки, как это подчеркивает Бэкон, была преимущественно неправильной -
слишком теоретически-созерцательной и потому схоластической: опыты в ней
заменялись как правило диспутами. Нужно создать новые, обеспечиваемые
государством объединения ученых, а также учредить научные журналы для того,
чтобы ученые оповещали друг друга о своих новых опытах и открытиях.
Не случайно цитированное нами сочинение Бэкона, вышедшее в свет в 1623 г.,
было встречено с огромным интересом и выдержало целый ряд переизданий: в
1624, 1635, 1652, 1662 гг. оно вышло на латинском языке, в 1632, 1634, 1640
- на французском, а в 1674 - на английском. Это - период, предшествующий
институциональному оформлению новой науки, науки опытно-экспериментальной.
5. НАУКА ОБЩЕСТВО: СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОРГАНИЗАЦИИ НАУКИ
Тезис Бэкона предельно прост и ясен: науки могут принести обществу огромную
пользу, прежде всего пользу чисто практическую. Но это требует ответных мер
со стороны общества: если оно хочет содействовать развитию наук, оно должно
прежде всего обеспечить научные сообщества материально. А это значит:
обеспечить "строительство зданий, выделение денежных средств,
предоставление привилегий, утверждение уставов и положений - все это должно
прежде всего содействовать достижению необходимого покоя и освободить
ученых от посторонних забот и неприятностей". Покровительствовать науке -
значит укреплять и обеспечивать - причем не только в материальном, но и в
моральном плане - деятельность научных учреждений, ибо они являются
хранителями знания и способствуют его приумножению. "...Драгоценнейшая
влага знания... очень скоро целиком погибла бы и исчезла, если бы ее не
сохраняли в книгах, преподавании, беседах и главным образом в определенных
местах, предназначенных для этого, - в академиях, коллегиях, школах, где
науки получают как бы постоянное местожительство и сверх того возможности и
средства для своего роста и укрепления".
Необходимо, далее, поощрять деятельность ученых и преподавателей, повышая
как оплату их труда, так и их социальный статус. Нужно позаботиться также о
создании библиотек, "в которых хранятся книги, как в усыпальницах хранятся
мощи древних святых, обладающие чудодейственной силой", и об издании книг
старых ученых, в более точном переводе, с основательными - новыми! -
комментариями. Но самое главное, о чем больше всего беспокоится Бэкон, -
это о необходимости выделения средств для развития экспериментальных наук.
"...Следует твердо помнить, - пишет Бэкон, - что едва ли возможен
значительный прогресс в раскрытии глубоких тайн природы, если не будут
предоставлены достаточные средства на эксперименты, будь то работы Вулкана
или Дедала (т.е. требующие печей или машин) или эксперименты какого-нибудь
другого рода. И поэтому если королевским секретарям и эмиссарам разрешается
представлять счета и получать компенсацию за средства, потраченные на
обнаружение заговоров и раскрытие государственных тайн, то точно таким же
образом следует компенсировать расходы исследователей и разведчиков
природы, потому что в противном случае мы никогда не узнаем о великом
множестве вещей, достойных нашего познания. Ведь если Александр предоставил
Аристотелю огромные деньги, на которые тот смог нанять охотников,
птицеловов, рыбаков и прочих, с тем чтобы приступить к написанию истории
животных... то, конечно же, еще большего заслуживают те, кто не бродит по
ущельям и лесам, но прокладывают себе путь в лабиринтах науки".
Экспериментальные исследования ученых, как видим, имеют, с точки зрения
Бэкона, для государства и общества не меньшее значение, чем работа
следователей и тайной полиции, предотвращающей социальные потрясения и
угрозу для государственной власти. И если даже ради описания природных
явлений были затрачены Александром большие средства, то что же говорить об
исследователях настоящих, которые "не бродят по ущельям и лесам", - как с
легким пренебрежением замечает Бэкон, - а умеют вырывать у природы ее самые
сокровенные тайны с помощью искусно задуманных экспериментов.
Не забыл Бэкон и о необходимости научной подготовки людей, которые должны
заниматься государственной деятельностью. До сих пор, говорит он, "ни в
одном колледже не дается общего образования, необходимого для
государственной деятельности, нет колледжа, где бы люди, самой природой
предназначенные к такой деятельности, могли бы изучить прежде всего (помимо
остальных наук) историю, новые языки, политические книги и трактаты для
того, чтобы приступить к государственной службе более подготовленными и
образованными".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
задача, поставленная Бэконом, весьма актуальна именно сегодня: исследование
науки в системе породившей ее культуры должно и может, по-видимому,
приблизить нас еще на один шаг к решению этой задачи.
Теперь остается посмотреть, какую же цель, по мнению Бэкона, должна
выполнять таким образом построенная история науки. Цель эта двойная: с
одной стороны, история науки углубляет теоретические знания современных
ученых и понимание ими собственного предмета изучения; с другой - она имеет
практическую цель. Последняя состоит в том, чтобы найти наилучший способ
организации науки, при котором научная деятельность могла бы давать самые
богатые плоды. "...С помощью такого изложения, какое мы описали, можно
значительно увеличить мудрость и мастерство ученых в самой научной
деятельности и в организации ее и, кроме того, оттенить движения и
изменения, недостатки и достоинства в истории мысли в такой же мере, как и
в гражданской истории, а это в свою очередь даст возможность найти
наилучший путь руководства ими. Ведь, по нашему мнению, труды блаженного
Августина и блаженного Амвросия не могут принести такой пользы для
образования епископа или теолога, какую может принести тщательное изучение
церковной истории. Мы не сомневаемся, что аналогичный результат даст ученым
история наук".
Поскольку наука выступает у Бэкона как сфера деятельности, которая может и
должна способствовать экономическому и социальному развитию человечества,
то ее общественное значение превращает ее в такой институт, который
общество не может больше представлять самому себе или благотворительности
отдельных меценатов, как это было раньше. Общество должно найти средства
руководства наукой и содействия ее развития - но развития, конечно, по тому
пути, которое общество считает верным.
Бэкон одним из первых понял, в чем общественное значение науки и каким
образом общество должно стимулировать отныне ее рост и развитие. Наука не
должна оставаться частным делом отдельных ученых и небольших научных
сообществ. В средние века научная деятельность велась главным образом в
монастырях и позднее - в университетах, но ориентация университетской
науки, как это подчеркивает Бэкон, была преимущественно неправильной -
слишком теоретически-созерцательной и потому схоластической: опыты в ней
заменялись как правило диспутами. Нужно создать новые, обеспечиваемые
государством объединения ученых, а также учредить научные журналы для того,
чтобы ученые оповещали друг друга о своих новых опытах и открытиях.
Не случайно цитированное нами сочинение Бэкона, вышедшее в свет в 1623 г.,
было встречено с огромным интересом и выдержало целый ряд переизданий: в
1624, 1635, 1652, 1662 гг. оно вышло на латинском языке, в 1632, 1634, 1640
- на французском, а в 1674 - на английском. Это - период, предшествующий
институциональному оформлению новой науки, науки опытно-экспериментальной.
5. НАУКА ОБЩЕСТВО: СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОРГАНИЗАЦИИ НАУКИ
Тезис Бэкона предельно прост и ясен: науки могут принести обществу огромную
пользу, прежде всего пользу чисто практическую. Но это требует ответных мер
со стороны общества: если оно хочет содействовать развитию наук, оно должно
прежде всего обеспечить научные сообщества материально. А это значит:
обеспечить "строительство зданий, выделение денежных средств,
предоставление привилегий, утверждение уставов и положений - все это должно
прежде всего содействовать достижению необходимого покоя и освободить
ученых от посторонних забот и неприятностей". Покровительствовать науке -
значит укреплять и обеспечивать - причем не только в материальном, но и в
моральном плане - деятельность научных учреждений, ибо они являются
хранителями знания и способствуют его приумножению. "...Драгоценнейшая
влага знания... очень скоро целиком погибла бы и исчезла, если бы ее не
сохраняли в книгах, преподавании, беседах и главным образом в определенных
местах, предназначенных для этого, - в академиях, коллегиях, школах, где
науки получают как бы постоянное местожительство и сверх того возможности и
средства для своего роста и укрепления".
Необходимо, далее, поощрять деятельность ученых и преподавателей, повышая
как оплату их труда, так и их социальный статус. Нужно позаботиться также о
создании библиотек, "в которых хранятся книги, как в усыпальницах хранятся
мощи древних святых, обладающие чудодейственной силой", и об издании книг
старых ученых, в более точном переводе, с основательными - новыми! -
комментариями. Но самое главное, о чем больше всего беспокоится Бэкон, -
это о необходимости выделения средств для развития экспериментальных наук.
"...Следует твердо помнить, - пишет Бэкон, - что едва ли возможен
значительный прогресс в раскрытии глубоких тайн природы, если не будут
предоставлены достаточные средства на эксперименты, будь то работы Вулкана
или Дедала (т.е. требующие печей или машин) или эксперименты какого-нибудь
другого рода. И поэтому если королевским секретарям и эмиссарам разрешается
представлять счета и получать компенсацию за средства, потраченные на
обнаружение заговоров и раскрытие государственных тайн, то точно таким же
образом следует компенсировать расходы исследователей и разведчиков
природы, потому что в противном случае мы никогда не узнаем о великом
множестве вещей, достойных нашего познания. Ведь если Александр предоставил
Аристотелю огромные деньги, на которые тот смог нанять охотников,
птицеловов, рыбаков и прочих, с тем чтобы приступить к написанию истории
животных... то, конечно же, еще большего заслуживают те, кто не бродит по
ущельям и лесам, но прокладывают себе путь в лабиринтах науки".
Экспериментальные исследования ученых, как видим, имеют, с точки зрения
Бэкона, для государства и общества не меньшее значение, чем работа
следователей и тайной полиции, предотвращающей социальные потрясения и
угрозу для государственной власти. И если даже ради описания природных
явлений были затрачены Александром большие средства, то что же говорить об
исследователях настоящих, которые "не бродят по ущельям и лесам", - как с
легким пренебрежением замечает Бэкон, - а умеют вырывать у природы ее самые
сокровенные тайны с помощью искусно задуманных экспериментов.
Не забыл Бэкон и о необходимости научной подготовки людей, которые должны
заниматься государственной деятельностью. До сих пор, говорит он, "ни в
одном колледже не дается общего образования, необходимого для
государственной деятельности, нет колледжа, где бы люди, самой природой
предназначенные к такой деятельности, могли бы изучить прежде всего (помимо
остальных наук) историю, новые языки, политические книги и трактаты для
того, чтобы приступить к государственной службе более подготовленными и
образованными".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155