Для античной науки и большинства представителей античной
философии космос был очень большим, но конечным телом. А признак конечности
тела - это возможность различить в нем центр и периферию, "начало" и
"конец". Согласно Кузанцу, "подобное далеко от истины. Но если невозможно,
чтобы мир был заключен между телесным центром и внешней окружностью, то
непостижим этот мир, и центр и окружность которого - Бог; хотя этот мир не
бесконечен, однако его нельзя помыслить и конечным, поскольку у него нет
пределов, между которыми он был бы замкнут!"
Вспомним, что предел, как его понимали античные греки, - это мера. Но у
Кузанца мерой, пределом является беспредельное, бесконечность. А познание с
помощью такой меры тождественно невозможности познания. Поэтому "мир, его
движение и его форму постичь невозможно".
Перелом в мышлении, произведенный Николаем Кузанским по отношению к
античной - в том числе и неоплатонической - философии, а также по отношению
к средневековому схоластическому мышлению, особенно ориентированному на
философию Аристотеля, привел к очень важным и далеко идущим последствиям.
Значение этого перелома было основательно рассмотрено в интересной работе
Г. Гаймсета, известного немецкого философа и историка культуры. Согласно
Гаймсету, в лице Кузанца мы встречаем подлинное начало философии и науки
нового времени. Однако сам Николай при этом, по убеждению Гаймсета,
представляет собой средневекового мыслителя, продолжающего то направление
развития средневековой теологии, которое пробивает себе дорогу уже у Дунса
Скота и Мейстера Экхарта. Сущность этого направления составляют поиски
адекватного понятийного выражения того содержания христианского вероучения,
которое осмыслялось философски в X-XIII вв. в формах античного мышления
главным образом благодаря усвоению схоластикой аристотелевской философии.
Античное же мышление, с его, как пишет Гаймсет, "ценностным предпочтением
конечного", не позволяет адекватно выразиться христианской идее личного
Бога; христианское понятие творения не может быть согласовано с "дуализмом
греческой философии".
Таким образом, согласно Гаймсету, характерная для Кузанца тенденция к
отождествлению единого и беспредельного - двух противоположных начал в
философии неоплатоников и Аристотеля - вызвана стремлением христианского
теолога преодолеть свойственный античному мышлению дуализм; результатом
этого оказывается и "ценностное предпочтение бесконечного", к которому
тяготело христианское мышление с самых первых его шагов в эпоху патристики.
Отсюда, согласно Гаймсету, с неизбежностью вытекает и утверждение Кузанца о
бесконечности мира.
Однако мы знаем, что Кузанец не без оговорок признает бесконечность мира, -
его трактовка этой бесконечности отличается от той, которая имеет место у
Джордано Бруно, Рене Декарта или Исаака Ньютона. Как следует понимать слова
Николая о том, что мир не конечен, но и не бесконечен в собственном смысле?
Дело в том, что Кузанец различает два вида бесконечного: негативно
бесконечное и привативно бесконечное. "...Только абсолютный максимум
негативно бесконечен, только он есть то, чем может быть во всей потенции.
Наоборот, Вселенная, охватывая все, что не есть Бог, не может быть
негативно бесконечной, хотя она не имеет предела и тем самым привативно
бесконечна". Негативная бесконечность Бога - это бесконечность актуальная,
то, что Кузанец чаще всего называет абсолютным максимумом. Привативная же
бесконечность скорее соответствует тому, что мы сегодня называем
потенциальной бесконечностью и что в античности предпочитали называть
беспредельным. И в самом деле, Вселенная привативно бесконечна, так как, по
словам Кузанца, она "не имеет предела". Такого рода потенциально
бесконечное - это то, что всегда может быть актуально больше, но это как
раз признак конечности, ибо актуальная бесконечность не может становиться
больше или меньше от прибавления к ней или отнятия от нее какой бы то ни
было величины.
Как разъясняет Николай Кузанский, конечная величина не может стать
бесконечной путем постепенного возрастания. Вот такого рода конечностью,
могущей возрастать без предела, но никогда не могущей превратиться в
актуальную бесконечность, Кузанец считает Вселенную. Она может возрастать
без предела, потому что не имеет предела создавшее ее бесконечное
всемогущество Бога, или, в терминах неоплатоников, которыми часто
пользуется Кузанец, потому что она эманирует из абсолютного максимума.
Итак, Вселенная потенциально бесконечна, а это значит, что у нее нет ни
центра, ни окружности. Ибо центр и окружность - границы, а бесконечность,
пусть даже и привативная, не может иметь никаких границ. Но из этого
следует вывод, очень важный для дальнейшего развития не только философии,
но и астрономии и физики: "Центр мира не более внутри Земли, чем вне ее".
Таким образом, согласно учению Николая Кузанского, Земля не может быть
центром мира, поскольку, во-первых, у Вселенной нет никакого центра, а
во-вторых, вообще не может быть такой совершенной сферы, чтобы все точки ее
периферии были одинаково удалены от центра: "Точной равноудаленности от
разных мест вне Бога не найти, потому что только Он один есть бесконечное
равенство". Бог, по Кузанцу, есть абсолютный центр мира и он же -
абсолютная окружность всего. А раз Земля не центр мира, то она "не может
быть совершенно неподвижной, а обязательно движется так, что может
двигаться еще бесконечно медленнее. И как Земля не центр мира, так сфера
неподвижных звезд не есть его окружность, хотя при сравнении Земли с небом
наша Земля и кажется ближе к центру, а небо - ближе к окружности".
Отсюда следует немаловажный вывод, меняющий очень многое в средневековом
мировоззрении: Земля ничем принципиально не отличается от других небесных
тел - она не находится в центре мира, не является неподвижной, а значит,
объективно нет никакого "верха" и "низа", положение небесных тел
относительно и, стало быть, Землю можно считать таким же небесным телом,
как Солнце или Луну. "Неверно, будто наша Земля - самая ничтожная и
низменная", как это полагали до сих пор. "Земля - благородная звезда,
имеющая свои особые и отличные от других звезд свет, тепло и влияние, как и
любая звезда тоже отличается от любой другой светом, природой и влиянием".
Это высказывание Кузанца противоречит предпосылкам аристотелевской физики,
которая исходит из различия подлунного и надлунного миров. Он
пересматривает как базисные утверждения науки о природе, господствовавшие
на протяжении почти двух тысячелетий, так и вековые представления о
несоизмеримо различном характере "неба" и "земли".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
философии космос был очень большим, но конечным телом. А признак конечности
тела - это возможность различить в нем центр и периферию, "начало" и
"конец". Согласно Кузанцу, "подобное далеко от истины. Но если невозможно,
чтобы мир был заключен между телесным центром и внешней окружностью, то
непостижим этот мир, и центр и окружность которого - Бог; хотя этот мир не
бесконечен, однако его нельзя помыслить и конечным, поскольку у него нет
пределов, между которыми он был бы замкнут!"
Вспомним, что предел, как его понимали античные греки, - это мера. Но у
Кузанца мерой, пределом является беспредельное, бесконечность. А познание с
помощью такой меры тождественно невозможности познания. Поэтому "мир, его
движение и его форму постичь невозможно".
Перелом в мышлении, произведенный Николаем Кузанским по отношению к
античной - в том числе и неоплатонической - философии, а также по отношению
к средневековому схоластическому мышлению, особенно ориентированному на
философию Аристотеля, привел к очень важным и далеко идущим последствиям.
Значение этого перелома было основательно рассмотрено в интересной работе
Г. Гаймсета, известного немецкого философа и историка культуры. Согласно
Гаймсету, в лице Кузанца мы встречаем подлинное начало философии и науки
нового времени. Однако сам Николай при этом, по убеждению Гаймсета,
представляет собой средневекового мыслителя, продолжающего то направление
развития средневековой теологии, которое пробивает себе дорогу уже у Дунса
Скота и Мейстера Экхарта. Сущность этого направления составляют поиски
адекватного понятийного выражения того содержания христианского вероучения,
которое осмыслялось философски в X-XIII вв. в формах античного мышления
главным образом благодаря усвоению схоластикой аристотелевской философии.
Античное же мышление, с его, как пишет Гаймсет, "ценностным предпочтением
конечного", не позволяет адекватно выразиться христианской идее личного
Бога; христианское понятие творения не может быть согласовано с "дуализмом
греческой философии".
Таким образом, согласно Гаймсету, характерная для Кузанца тенденция к
отождествлению единого и беспредельного - двух противоположных начал в
философии неоплатоников и Аристотеля - вызвана стремлением христианского
теолога преодолеть свойственный античному мышлению дуализм; результатом
этого оказывается и "ценностное предпочтение бесконечного", к которому
тяготело христианское мышление с самых первых его шагов в эпоху патристики.
Отсюда, согласно Гаймсету, с неизбежностью вытекает и утверждение Кузанца о
бесконечности мира.
Однако мы знаем, что Кузанец не без оговорок признает бесконечность мира, -
его трактовка этой бесконечности отличается от той, которая имеет место у
Джордано Бруно, Рене Декарта или Исаака Ньютона. Как следует понимать слова
Николая о том, что мир не конечен, но и не бесконечен в собственном смысле?
Дело в том, что Кузанец различает два вида бесконечного: негативно
бесконечное и привативно бесконечное. "...Только абсолютный максимум
негативно бесконечен, только он есть то, чем может быть во всей потенции.
Наоборот, Вселенная, охватывая все, что не есть Бог, не может быть
негативно бесконечной, хотя она не имеет предела и тем самым привативно
бесконечна". Негативная бесконечность Бога - это бесконечность актуальная,
то, что Кузанец чаще всего называет абсолютным максимумом. Привативная же
бесконечность скорее соответствует тому, что мы сегодня называем
потенциальной бесконечностью и что в античности предпочитали называть
беспредельным. И в самом деле, Вселенная привативно бесконечна, так как, по
словам Кузанца, она "не имеет предела". Такого рода потенциально
бесконечное - это то, что всегда может быть актуально больше, но это как
раз признак конечности, ибо актуальная бесконечность не может становиться
больше или меньше от прибавления к ней или отнятия от нее какой бы то ни
было величины.
Как разъясняет Николай Кузанский, конечная величина не может стать
бесконечной путем постепенного возрастания. Вот такого рода конечностью,
могущей возрастать без предела, но никогда не могущей превратиться в
актуальную бесконечность, Кузанец считает Вселенную. Она может возрастать
без предела, потому что не имеет предела создавшее ее бесконечное
всемогущество Бога, или, в терминах неоплатоников, которыми часто
пользуется Кузанец, потому что она эманирует из абсолютного максимума.
Итак, Вселенная потенциально бесконечна, а это значит, что у нее нет ни
центра, ни окружности. Ибо центр и окружность - границы, а бесконечность,
пусть даже и привативная, не может иметь никаких границ. Но из этого
следует вывод, очень важный для дальнейшего развития не только философии,
но и астрономии и физики: "Центр мира не более внутри Земли, чем вне ее".
Таким образом, согласно учению Николая Кузанского, Земля не может быть
центром мира, поскольку, во-первых, у Вселенной нет никакого центра, а
во-вторых, вообще не может быть такой совершенной сферы, чтобы все точки ее
периферии были одинаково удалены от центра: "Точной равноудаленности от
разных мест вне Бога не найти, потому что только Он один есть бесконечное
равенство". Бог, по Кузанцу, есть абсолютный центр мира и он же -
абсолютная окружность всего. А раз Земля не центр мира, то она "не может
быть совершенно неподвижной, а обязательно движется так, что может
двигаться еще бесконечно медленнее. И как Земля не центр мира, так сфера
неподвижных звезд не есть его окружность, хотя при сравнении Земли с небом
наша Земля и кажется ближе к центру, а небо - ближе к окружности".
Отсюда следует немаловажный вывод, меняющий очень многое в средневековом
мировоззрении: Земля ничем принципиально не отличается от других небесных
тел - она не находится в центре мира, не является неподвижной, а значит,
объективно нет никакого "верха" и "низа", положение небесных тел
относительно и, стало быть, Землю можно считать таким же небесным телом,
как Солнце или Луну. "Неверно, будто наша Земля - самая ничтожная и
низменная", как это полагали до сих пор. "Земля - благородная звезда,
имеющая свои особые и отличные от других звезд свет, тепло и влияние, как и
любая звезда тоже отличается от любой другой светом, природой и влиянием".
Это высказывание Кузанца противоречит предпосылкам аристотелевской физики,
которая исходит из различия подлунного и надлунного миров. Он
пересматривает как базисные утверждения науки о природе, господствовавшие
на протяжении почти двух тысячелетий, так и вековые представления о
несоизмеримо различном характере "неба" и "земли".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155