Аргумент
Бруно здесь тот же, который мы встречали когда-то у Платона, когда он
обсуждал вопрос, почему демируг создал космос: потому что это - хорошо. Вот
что говорит Бруно: "Согласно каким соображениям мы должны верить, что
деятельное начало, которое может сделать бесконечное благо, делало лишь
конечное?" Конечный мир - это, по Бруно, конечное благо, а бесконечное
число миров - благо бесконечное. Совсем не античный способ мышления.
Утверждение, что Вселенная бесконечна, отменяет аристотелевское понятие
абсолютных мест: абсолютного верха, низа и т.д. и вводит новое для физики
того времени понятие относительности всякого места. "...Все те, которые
принимают бесконечную величину тела, не принимают в ней ни центра, ни
края". Земля, по Бруно, является центром не в большей степени, чем
какое-либо другое мировое тело, и то же самое относится ко всем другим
телам: "...Они в различных отношениях все являются и центрами, и точками
окружности, и полюсами, и зенитами, и прочим".
Все движения тел являются относительными, и неправильно различать тела на
легкие и тяжелые: "...Та же самая вещь может быть названа тяжелой или
легкой, если мы будем рассматривать ее стремление и движение с различных
центров, подобно тому как с различных точек зрения та же самая вещь может
быть названа высокой или низкой, движущейся вверх или вниз".
Как видим, Бруно не останавливается перед самыми смелыми выводами,
вытекающими из допущения бесконечности Вселенной. Он разрушает
аристотелевский конечный космос с его абсолютной системой мест, тем самым
вводя предпосылку относительности всякого движения.
Бруно, как мы знаем, не был ни астрономом, ни физиком; он рассуждает как
натурфилософ. Но его рассуждения, хотя и не непосредственно, оказывают
влияние и на развитие науки: подрывая те принципы, на которых стоит
перипатетическая физика и космология, Бруно, так же как и Николай
Кузанский, подготовляют почву для философии и науки нового времени.
4. ПОНЯТИЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ И ГЕЛИОЦЕНТРИЧЕСКАЯ СИСТЕМА НИКОЛАЯ КОПЕРНИКА
Переворот, совершенный Николаем Коперником (1473-1543) в астрономии, имел
огромное значение для развития философии и науки. Он подрывал старые
представления о мире, ставил под вопрос не только традиционные понятия
астрономии, но и принципы перипатетической физики и космологии, поскольку
отменял важнейшие для нее понятия абсолютного "верха" и "низа", а тем самым
требовал пересмотра методологических оснований натурфилософии в целом.
Средневековая наука опиралась на теории, созданные еще в античности:
геометрию Евклида, астрономическую систему Птолемея и физику Аристотеля.
Характерной особенностью античной науки было стремление строить теорию, не
прибегая к понятию актуальной бесконечности. Это понятие, парадоксальность
которого была вскрыта еще Зеноном (V в. до н.э.), не работает ни в физике
Аристотеля, ни в математике Евклида или Архимеда, ни в астрономии Птолемея.
Как подчеркивает историк науки, большой знаток античной математики Д.Д.
Мордухай-Болтовской, греческие математики "актуальной бесконечности не
признавали". Аристотель как в физике, так и в космологии допускает только
потенциальную бесконечность (бесконечную делимость) величин, т.е. их
непрерывность, но не допускает актуальной бесконечности ("бесконечно
большого тела"). Космос в представлении как Аристотеля и Евдокса, так и
Птолемея, - очень большое, но конечное тело.
В эпоху Возрождения характерен острый интерес к понятию бесконечности. Оно
не только не вызывает к себе недоверия, но, напротив, становится предметом
специального исследования у ученых и философов. Николай Кузанский
рассматривает понятие бесконечности как теолог: бесконечным, согласно его
учению, является Бог. Но уже у него мы видим попытку ввести понятие
бесконечности также и в математику в виде учения о максимуме и минимуме.
Позднее, у Джордано Бруно, понятие бесконечности становится центральным в
космологии: всем известно учение Бруно о бесконечности Вселенной и
бесконечном множестве миров в ней.
В отличие от Кузанца Коперник не делает бесконечность специальной темой
исследования, скорее она играет в его построениях вспомогательную роль в
качестве натурфилософского допущения, однако значение созданной Коперником
новой астрономической теории столь велико для дальнейшего развития
философии и науки, что представляют большой интерес и те
общеметодологические установки, на которых она базируется.
В "Малом комментарии относительно установленных гипотез о небесных
движениях" Коперник указывает семь постулатов (он называет их также и
аксиомами), которые он выдвинул с целью "найти какое-нибудь более
рациональное сочетание кругов, которым можно было бы объяснить все видимые
неравномерности" - имеются в виду видимые неравномерности движения небесных
тел, объяснение которых всегда доставляло много трудностей астрономам. Для
их объяснения древние астрономы, в частности Калипп и Евдокс, ввели
эксцентрические круги и эпициклы, а Птолемей ввел также круги, называемые
эквантами.
Вот эти постулаты Коперника.
"Первое требование. Не существует одного центра для всех небесных орбит или
сфер.
Второе требование. Центр Земли не является центром мира, но только центром
тяготения и центром лунной орбиты.
Третье требование. Все сферы движутся вокруг Солнца, расположенного как бы
в середине всего, так что около Солнца находится центр мира.
Четвертое требование. Отношение, которое расстояние между Солнцем и Землей
имеет к высоте небесной тверди, меньше отношения радиуса Земли к ее
расстоянию от Солнца, так что по сравнению с высотой тверди оно будет даже
неощутимым.
Пятое требование. Все движения, замечающиеся у небесной тверди, принадлежат
не ей самой, но Земле. Именно Земля с ближайшими к ней стихиями вся
вращается в суточном движении вокруг неизменных своих полюсов, причем
твердь и самое высшее небо остаются все время неподвижными.
Шестое требование. Все замечаемые нами у Солнца движения не свойственны
ему, но принадлежат Земле и нашей сфере, вместе с которой мы вращаемся
вокруг Солнца, как и всякая другая планета; таким образом, Земля имеет
несколько движений.
Седьмое требование. Кажущиеся прямые и попятные движения планет принадлежат
не им, но Земле. Таким образом, одно это ее движение достаточно для
объяснения большого числа видимых в небе неравномерностей".
В этих постулатах сформулированы основные предпосылки гелиоцентрической
теории Коперника, и нетрудно заметить, что эти постулаты находятся в прямом
полемическом отношении к принципам, на которых стоит "Альмагест" Птолемея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Бруно здесь тот же, который мы встречали когда-то у Платона, когда он
обсуждал вопрос, почему демируг создал космос: потому что это - хорошо. Вот
что говорит Бруно: "Согласно каким соображениям мы должны верить, что
деятельное начало, которое может сделать бесконечное благо, делало лишь
конечное?" Конечный мир - это, по Бруно, конечное благо, а бесконечное
число миров - благо бесконечное. Совсем не античный способ мышления.
Утверждение, что Вселенная бесконечна, отменяет аристотелевское понятие
абсолютных мест: абсолютного верха, низа и т.д. и вводит новое для физики
того времени понятие относительности всякого места. "...Все те, которые
принимают бесконечную величину тела, не принимают в ней ни центра, ни
края". Земля, по Бруно, является центром не в большей степени, чем
какое-либо другое мировое тело, и то же самое относится ко всем другим
телам: "...Они в различных отношениях все являются и центрами, и точками
окружности, и полюсами, и зенитами, и прочим".
Все движения тел являются относительными, и неправильно различать тела на
легкие и тяжелые: "...Та же самая вещь может быть названа тяжелой или
легкой, если мы будем рассматривать ее стремление и движение с различных
центров, подобно тому как с различных точек зрения та же самая вещь может
быть названа высокой или низкой, движущейся вверх или вниз".
Как видим, Бруно не останавливается перед самыми смелыми выводами,
вытекающими из допущения бесконечности Вселенной. Он разрушает
аристотелевский конечный космос с его абсолютной системой мест, тем самым
вводя предпосылку относительности всякого движения.
Бруно, как мы знаем, не был ни астрономом, ни физиком; он рассуждает как
натурфилософ. Но его рассуждения, хотя и не непосредственно, оказывают
влияние и на развитие науки: подрывая те принципы, на которых стоит
перипатетическая физика и космология, Бруно, так же как и Николай
Кузанский, подготовляют почву для философии и науки нового времени.
4. ПОНЯТИЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ И ГЕЛИОЦЕНТРИЧЕСКАЯ СИСТЕМА НИКОЛАЯ КОПЕРНИКА
Переворот, совершенный Николаем Коперником (1473-1543) в астрономии, имел
огромное значение для развития философии и науки. Он подрывал старые
представления о мире, ставил под вопрос не только традиционные понятия
астрономии, но и принципы перипатетической физики и космологии, поскольку
отменял важнейшие для нее понятия абсолютного "верха" и "низа", а тем самым
требовал пересмотра методологических оснований натурфилософии в целом.
Средневековая наука опиралась на теории, созданные еще в античности:
геометрию Евклида, астрономическую систему Птолемея и физику Аристотеля.
Характерной особенностью античной науки было стремление строить теорию, не
прибегая к понятию актуальной бесконечности. Это понятие, парадоксальность
которого была вскрыта еще Зеноном (V в. до н.э.), не работает ни в физике
Аристотеля, ни в математике Евклида или Архимеда, ни в астрономии Птолемея.
Как подчеркивает историк науки, большой знаток античной математики Д.Д.
Мордухай-Болтовской, греческие математики "актуальной бесконечности не
признавали". Аристотель как в физике, так и в космологии допускает только
потенциальную бесконечность (бесконечную делимость) величин, т.е. их
непрерывность, но не допускает актуальной бесконечности ("бесконечно
большого тела"). Космос в представлении как Аристотеля и Евдокса, так и
Птолемея, - очень большое, но конечное тело.
В эпоху Возрождения характерен острый интерес к понятию бесконечности. Оно
не только не вызывает к себе недоверия, но, напротив, становится предметом
специального исследования у ученых и философов. Николай Кузанский
рассматривает понятие бесконечности как теолог: бесконечным, согласно его
учению, является Бог. Но уже у него мы видим попытку ввести понятие
бесконечности также и в математику в виде учения о максимуме и минимуме.
Позднее, у Джордано Бруно, понятие бесконечности становится центральным в
космологии: всем известно учение Бруно о бесконечности Вселенной и
бесконечном множестве миров в ней.
В отличие от Кузанца Коперник не делает бесконечность специальной темой
исследования, скорее она играет в его построениях вспомогательную роль в
качестве натурфилософского допущения, однако значение созданной Коперником
новой астрономической теории столь велико для дальнейшего развития
философии и науки, что представляют большой интерес и те
общеметодологические установки, на которых она базируется.
В "Малом комментарии относительно установленных гипотез о небесных
движениях" Коперник указывает семь постулатов (он называет их также и
аксиомами), которые он выдвинул с целью "найти какое-нибудь более
рациональное сочетание кругов, которым можно было бы объяснить все видимые
неравномерности" - имеются в виду видимые неравномерности движения небесных
тел, объяснение которых всегда доставляло много трудностей астрономам. Для
их объяснения древние астрономы, в частности Калипп и Евдокс, ввели
эксцентрические круги и эпициклы, а Птолемей ввел также круги, называемые
эквантами.
Вот эти постулаты Коперника.
"Первое требование. Не существует одного центра для всех небесных орбит или
сфер.
Второе требование. Центр Земли не является центром мира, но только центром
тяготения и центром лунной орбиты.
Третье требование. Все сферы движутся вокруг Солнца, расположенного как бы
в середине всего, так что около Солнца находится центр мира.
Четвертое требование. Отношение, которое расстояние между Солнцем и Землей
имеет к высоте небесной тверди, меньше отношения радиуса Земли к ее
расстоянию от Солнца, так что по сравнению с высотой тверди оно будет даже
неощутимым.
Пятое требование. Все движения, замечающиеся у небесной тверди, принадлежат
не ей самой, но Земле. Именно Земля с ближайшими к ней стихиями вся
вращается в суточном движении вокруг неизменных своих полюсов, причем
твердь и самое высшее небо остаются все время неподвижными.
Шестое требование. Все замечаемые нами у Солнца движения не свойственны
ему, но принадлежат Земле и нашей сфере, вместе с которой мы вращаемся
вокруг Солнца, как и всякая другая планета; таким образом, Земля имеет
несколько движений.
Седьмое требование. Кажущиеся прямые и попятные движения планет принадлежат
не им, но Земле. Таким образом, одно это ее движение достаточно для
объяснения большого числа видимых в небе неравномерностей".
В этих постулатах сформулированы основные предпосылки гелиоцентрической
теории Коперника, и нетрудно заметить, что эти постулаты находятся в прямом
полемическом отношении к принципам, на которых стоит "Альмагест" Птолемея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155