Резким получился удар, хлестким, но маловата масса была у Гека: Патрика
отбросило силой удара влево, он даже согнул ноги в коленях, словно пытаясь
сесть, а все же устоял. Его шатнуло, Гек почувствовал, что самое время
добавить, дернулся наперерез и... вырубился от точного удара в подбородок.
Через пару минут он открыл глаза и увидел потолок, потом покосился --
рядом возвышался Патрик:
-- Ну, сволота хитрожопая, поднимайся! Врешь, я тебе пока ничего нигде
не повредил, но у нас для этого третий раунд есть. Подъем!
Гек стал подниматься, но потерял равновесие и шлепнулся на задницу.
Потом встал и, шатаясь, поднял было руки, опустил и снова поднял. Как слепой
двинулся он в ту сторону где его ждал Патрик. Тот, даже не перемещаясь,
пренебрежительно пихнул Гека ногой и он опять повалился.
-- Вставай-вставай, это только цветочки...
Но Гек уже был как сомнамбула: он свез с головы шлем, икнул и упал на
колени в приступе "сухой" рвоты, когда есть все муки позывов, но нет
облегчения от извержения рвотных масс.
-- Так ты что, сопляк, скис уже? Ай-яй-яй-яй-яй! Ладно, отдохни... пять
минут, да. Потом начнем по-настоящему.
Гек со стоном перевернулся на спину, сунул руки под мышки, освободил их
от перчаток, встал все-таки на ноги и покачиваясь побрел к двери.
-- Ты куда, разве я тебя отпускал? -- с притворным удивлением спросил
его Патрик.
Гек, не оборачиваясь, потряс головой и вышел из зала. Дверь
захлопнулась вслед за ним и почти сразу оттуда послышался негромкий и мягкий
удар -- тело шлепнулось на пол.
Патрик помедлил пару секунд и, вздохнув, пошел за ним...
Говорят: "звезды посыпались из глаз", когда удар в голову очень сильный
и очень болезненный. Такого Патрик не испытывал давно, очень давно: от удара
двумя ногами в лоб он вылетел обратно в зал, упал навзничь и зарычал от боли
и унижения. Этот артист провел, да еще дважды, его, Патрика, как сопливого
пацана!
...Гек, изобразив отключку, тихонько поднялся на метр по тамбурной
лестнице, уцепился руками за перекладину и стал ждать. А Патрик, великий и
непобедимый Патрик, вдруг проявил не свойственную ему самонадеянность и
поплатился за это.
... Гек успел посопротивляться не долее секунды, прежде чем
окончательно и без дураков потерять сознание: Патрик, почти выйдя из
берегов, яростным ударом в живот сломал ему ребро, и вторым, в голову,
обеспечил Геку тяжелейшее сотрясение мозга. С полчаса прошло, прежде чем
Патрик обеспокоился, осмотрел неподвижного Гека и отнес его в комнату к
мамочке Марго, откуда та и позвонила в службу скорой помощи. Гек был не ахти
какая важная птица, платить за него никто не хотел, пока Дядя Джеймс не
примет решения, а потому его отвезли в четвертую городскую лечебницу для
малоимущих, где он и провалялся в беспамятстве четверо суток, да на
излечении почти месяц. В те дни Дядя Джеймс как раз затеял первую небольшую
войну с сицило-американцами, за право проведения подпольных лотерей на
предпортовых улицах. Изобретение принадлежало макаронникам, но Дядя Джеймс
справедливо посчитал, что это его территории, а значит и право на игру тоже
его. И он и Патрик были заняты по уши, так что Гека никто ни разу не
вспомнил и не навестил за весь месяц.
А в Бабилон-город тем временем вошла весна.


ГЛАВА 14
Сердце ждет чуда...
А ночь и звезды в небе
Так обыденны.
-- ...Мазила пусть займется лотереей, в контакте с Германом, а возить
меня будет Черепок. -- Совещание подходило к концу и Дядя Джеймс отдавал
последние распоряжения.
Боцман виновато откашлялся:
-- Черепок не умеет мотор водить.
-- То есть -- как это не умеет? Научить! Погоди, да чего там уметь --
прав, что ли нету у него?
-- Не умеет и все, потому что осел. Научим и права купим, но завтра-то
он за баранку не сядет, верно?
-- Пожалуй. И все равно -- Мазиле свой уголок для работы выделяем. А
возить меня будет... будет меня возить...
-- Кубика возьми, -- вмешался в разговор Червончик, -- он классно тачку
водит.
-- Мотором управлять -- это еще не все, голова -- хоть небольшая -- а
нужна! Есть у него голова, а в ней мозги?
-- С мозгами слабовато, это верно.
-- Ну так и заткнись. Лезет тут не вовремя, с советами своими. Когда я
попрошу у тебя совета, тогда и раскрывай хайло. Понял?
-- Понял, понял. Что ты сразу заводишься-то? Я же как лучше хотел.
-- Магомет меня будет возить. Фред, есть у него права? -- обратился он
к Боцману.
-- Полно. Даже настоящие имеются. И вод....
-- Ну и ладушки, на том и порешили. Совещание окончено. Всех благодарю,
но никого не задерживаю, друзья мои.
"Друзья" в момент собрались и вымелись из кабинета. Патрик остался, но
Дядя Джеймс воспринял это как должное, он любил, когда позволяли
обстоятельства, иметь его под рукой.
-- А что твой Малек?
-- В больнице, я думаю, где еще.
-- В больнице? -- удивился Дядя Джеймс знавший эту историю не хуже
Патрика, -- а с каким диагнозом и давно ли?
Патрик терпеливо ему напомнил обстоятельства дела.
-- Так он в больнице, или ты думаешь, что он в больнице?
-- Его, считай, в одних трусах и футболке в больницу отвезли, а Марго
пообещала к выписке привезти его вещи. Куда он без них уйдет?
-- Да, вредным оказался парнишка. Ну что, отпустим его с миром или как,
а Патрик?
-- Ты в смысле, что может рассказать чего не надо? Дак он и не знает
толком ничего.
-- Не уверен. Навести его. Да, навести, переговори, то да се, успокой.
Я узнавал: выписка через три дня. Уберешь его через пару дней и поглубже в
залив, вместе с вещами. Был и убежал. Куда -- кто его знает. Понял?
Патрик поежился:
-- Может, не я его... Он ребенок все-таки... Стыдновато как-то...
-- А кто -- Марго? Лишний звон ни к чему. Какие мы чувствительные!
Ребенок! Все. Скажи, чтобы запрягали, на рынок прокатимся, а потом
пообедаем, -- сегодня мамаша нас кормит, настряпала -- пальчики оближешь...
Уже довольно ощутимо припекало солнце, превращая вчерашний снег в
грязную, темную коросту вдоль тротуаров, из которой то там то сям
высовавалось собачье дерьмо. Патрик рассчитался с таксистом и вышел у самой
больницы. Просторная кожаная куртка была по-весеннему распахнута, ствол
пришлось передвинуть за спину, головного убора он не носил даже зимой, если,
конечно, по работе не требовалось, одна рука была свободной, на всякий
непредвиденный случай, в другой был сверток. Безымянная пичуга на черном
тополе верещала так звонко и так весело, что Патрик даже улыбнулся ей и
попытался подсвистнуть, но та лишь презрительно глянула на него диким
круглым глазом, перепрыгнула на соседнее дерево и продолжила свои рулады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111