Деньги, вопреки опасениям, пребывали в
целости и сохранности в стеклянной банке, зарытой в песке под камнем. Весь
месяц Гек исправно служил счетоводом в строительной фирме, раз в неделю
навещал дона Паоло, дважды в неделю встречался с Лайзой, а больше сидел
дома. И только через месяц, когда он убедился, что ему доверяют и не следят
за ним, Гек взял билет на поезд и рванул на север Италии, а уже оттуда в
Швейцарию. Документы, сработанные покойным Механиком, действовали
безотказно.
ГЛАВА 6
Примчалась буря...
Ее лихому брюху
Лаком плод любой.
Подкидыш почувствовал, что он понемногу осваивается с новой для себя
ролью адъютанта при Дуде, когда заметил то, на что раньше не обратил бы
внимания: шеф явно нервничал накануне встречи с "даго".
-- Патрик, а не ловушка ли это? Это ведь такие хитрые скоты!
Патрик задумчиво массировал затылок:
-- Да не похоже как-то, место сам назначал, парни наши там сидят, разве
что -- по дороге?
-- Какой хрен -- по дороге: откуда они знают наш маршрут?
-- А они на подходе встретят...
-- Там две с половиной дороги ведут, если с проселочной считать, да и
мотор бронированный.
-- Гранатомет любую броню вскроет как консерву.
-- Морда малограмотная! Консервы, как и ножницы, только во
множественном числе употребляются.
-- Ножницы я не употреблял ни разу, а консервы употреблял и в
единственном числе.
-- Сейчас в рыло поймаешь, каламбурист. Ни кустов, ни валунов там
поблизости нет, да и глупо так рисковать: шансов мало, а риску много.
-- Ну, не знаю. Я бы сумел все оформить и в данных условиях. Всегда
существует масса вариантов в любой ситуации, надо лишь мозгами крепко
пошевелить. Но мое мнение -- хоть и не похоже на ловушку, а поберечься
стоит. Жилет надень хотя бы.
-- И чтобы эти вафлы подумали, что я их боюсь? Весь город узнает в тот
же день -- вот уж ловушка -- так ловушка!
-- А ты не боишься, что ли?
-- Да нет... Но опасаюсь. Всегда опасаюсь, потому и жив до сих пор...
-- Патрик в ответ быстро сплюнул трижды через левое плечо. -...Чего
расплевался, я в приметы не верю.
-- Зато я верю.
-- А ты как насчет жилета?
-- Нет. Движения сковывает. Волыну какую возьмешь?
-- "Магнум", как обычно. Он у меня пристрелян и разрешение на него
есть.
-- Нет, возьмем по "кольту", Джеймс. Это не прихоть: ну заклинит патрон
-- что тогда?
-- А в "кольте" не заклинит?
-- Нет, если он -- револьвер...
Сидели вдвоем в кабинете у Дяди Джеймса -- Джеймс и Патрик. Дядя Джеймс
развалился в кресле, а ноги, по американскому обычаю, закинул на край стола,
но так, чтобы подошвы глядели в сторону от Патрика, примостившегося на стуле
сбоку. Патрик с иронией поглядывал на бледные и волосатые икры шефа,
торчащие из-под брюк: Дудя, может быть и грамотей, а носки выбирать не
умеет, ходит как гопота -- в коротких. Сам Патрик с детства знал, что
солидные люди считают дурным тоном носить такие, его же собственные носки
походили скорее на гольфы и заканчивались где-то под коленями. В свою
очередь Дядя Джеймс и его окружение знали о носочных пристрастиях Патрика и
воспринимали их как очередной задвиг Зеленого. Но шутить на эти темы
позволял себе только Дядя Джеймс.
Шторы были наглухо задраены, как всегда; телевизор в углу голосом Лайзы
Минелли тихо нахваливал жизнь в кабаре, Подкидыш за дверью сидел, тупо
уставясь в телефон -- ему было велено никого ни под каким соусом не пускать
к шефу, даже в виде телефонного звонка. Охрана в соседней комнате резалась в
покер без джокеров -- но сама по себе игра не означала потерю бдительности,
напротив, вместо обычных четырех человек сегодня дежурило шесть: четверо в
комнате, дежурная смена на улице, возле моторов.
... -- Пусть кольты, тебе виднее. Я Седенькому сказал, чтобы он каждый
час шарил вокруг места, мало ли -- увидит кого?
-- С него толку -- как с козла молока, опытные люди обведут его легко.
-- Безусловно. Но все лучше, чем ничего. Ох, как я не люблю все эти
условности! Чего проще: послать два десятка парней и беседовать в пределах
прямой видимости -- так нет! Авторитет, понимаешь, разжижается. На х-хера, я
спрашиваю, нужен трупу авторитет? Почему им не западло вчетвером на встрече
быть, а мне пыжься -- больше двух не положено!
-- Не нами заведено, не нам и менять. Они туземцы, у них свои понятия,
по ним и живут. Но и наглостью с их стороны выглядело бы -- вдвоем приехать.
Весь Бабилон на рога бы стал: тебе прямой вызов, да и не только тебе.
-- Значит весь Бабилон -- свора сраных ублюдочных дебильных ублюдков.
-- Ну и пусть они ублюдочные ублюдки, а ты не нервничай. Старый, что
ли, стал?
-- Не люблю быть гондоном на веревочке! А если они без подвоха
встречаются?
-- Вопрос не ко мне. Если они по честному, то я лишний в ваших
купеческих беседах, один управишься.
-- Управлюсь. Они, понимаешь, хорошую наживку мне подкинули:
перекинуться на Южную Америку, кокаином заниматься. И Кукиш туда же рвется,
потому что понимает -- за "снегом" будущее. Но итальяшки могучие связи имеют
в Штатах, рынок сбыта не мерянный, деньги совсем другие, чем в Европе
этой... Слышишь, Патрик, время до завтра есть: озаботься, чтобы ребята, кто
посмекалистей, вплотную кнокали ихние точки. Если почувствуют необычное --
пусть доложат. К примеру -- затихли и нет никого на открытом пространстве --
значит ждут ответный удар после нашей "беседы", что на завтра намечена.
-- Разумно. Это Боцмана забота. Эх, поздно спохватились, в школах надо
было проверить -- как там дети у нескольких "основных", или внуки -- ходят в
школу, а может не ходят в эти дни?
-- Ну так и проверим завтра с утра, успеем.
-- Завтра -- суббота.
Дядя Джеймс выматерился.
-- Есть хочешь?
-- Хочу, но не буду. Завтра после встречи поем. Организм должен быть
чистым и голодным во время важных дел. За сутки сил практически не
убавляется, зато острота восприятия максимальна.
Да? Ну а я пообедаю. Мамаша мне тут прислала на целую роту, даже суп в
кастрюльке фасолевый. Ты бы лучше организм свой бухаловым не засорял, куда
больше толку было бы. Захотел выпить -- прими сколько надо, в свободное
время, разумеется. А как свинья нажираться -- я этого не понимаю. Да еще
месяц подряд!
-- Неделю... Не заводись, Джеймс, сказал же -- виноват.
-- Да что толку! Сходи пока, поставь водичку на плиту...
Дядя Джеймс сгреб со стола бумаги, подбил их сбоку ладонями, постучал
по столешнице и добившись того, чтобы кипа бумажек выглядела аккуратной
стопкой, положил ее в ящик стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
целости и сохранности в стеклянной банке, зарытой в песке под камнем. Весь
месяц Гек исправно служил счетоводом в строительной фирме, раз в неделю
навещал дона Паоло, дважды в неделю встречался с Лайзой, а больше сидел
дома. И только через месяц, когда он убедился, что ему доверяют и не следят
за ним, Гек взял билет на поезд и рванул на север Италии, а уже оттуда в
Швейцарию. Документы, сработанные покойным Механиком, действовали
безотказно.
ГЛАВА 6
Примчалась буря...
Ее лихому брюху
Лаком плод любой.
Подкидыш почувствовал, что он понемногу осваивается с новой для себя
ролью адъютанта при Дуде, когда заметил то, на что раньше не обратил бы
внимания: шеф явно нервничал накануне встречи с "даго".
-- Патрик, а не ловушка ли это? Это ведь такие хитрые скоты!
Патрик задумчиво массировал затылок:
-- Да не похоже как-то, место сам назначал, парни наши там сидят, разве
что -- по дороге?
-- Какой хрен -- по дороге: откуда они знают наш маршрут?
-- А они на подходе встретят...
-- Там две с половиной дороги ведут, если с проселочной считать, да и
мотор бронированный.
-- Гранатомет любую броню вскроет как консерву.
-- Морда малограмотная! Консервы, как и ножницы, только во
множественном числе употребляются.
-- Ножницы я не употреблял ни разу, а консервы употреблял и в
единственном числе.
-- Сейчас в рыло поймаешь, каламбурист. Ни кустов, ни валунов там
поблизости нет, да и глупо так рисковать: шансов мало, а риску много.
-- Ну, не знаю. Я бы сумел все оформить и в данных условиях. Всегда
существует масса вариантов в любой ситуации, надо лишь мозгами крепко
пошевелить. Но мое мнение -- хоть и не похоже на ловушку, а поберечься
стоит. Жилет надень хотя бы.
-- И чтобы эти вафлы подумали, что я их боюсь? Весь город узнает в тот
же день -- вот уж ловушка -- так ловушка!
-- А ты не боишься, что ли?
-- Да нет... Но опасаюсь. Всегда опасаюсь, потому и жив до сих пор...
-- Патрик в ответ быстро сплюнул трижды через левое плечо. -...Чего
расплевался, я в приметы не верю.
-- Зато я верю.
-- А ты как насчет жилета?
-- Нет. Движения сковывает. Волыну какую возьмешь?
-- "Магнум", как обычно. Он у меня пристрелян и разрешение на него
есть.
-- Нет, возьмем по "кольту", Джеймс. Это не прихоть: ну заклинит патрон
-- что тогда?
-- А в "кольте" не заклинит?
-- Нет, если он -- револьвер...
Сидели вдвоем в кабинете у Дяди Джеймса -- Джеймс и Патрик. Дядя Джеймс
развалился в кресле, а ноги, по американскому обычаю, закинул на край стола,
но так, чтобы подошвы глядели в сторону от Патрика, примостившегося на стуле
сбоку. Патрик с иронией поглядывал на бледные и волосатые икры шефа,
торчащие из-под брюк: Дудя, может быть и грамотей, а носки выбирать не
умеет, ходит как гопота -- в коротких. Сам Патрик с детства знал, что
солидные люди считают дурным тоном носить такие, его же собственные носки
походили скорее на гольфы и заканчивались где-то под коленями. В свою
очередь Дядя Джеймс и его окружение знали о носочных пристрастиях Патрика и
воспринимали их как очередной задвиг Зеленого. Но шутить на эти темы
позволял себе только Дядя Джеймс.
Шторы были наглухо задраены, как всегда; телевизор в углу голосом Лайзы
Минелли тихо нахваливал жизнь в кабаре, Подкидыш за дверью сидел, тупо
уставясь в телефон -- ему было велено никого ни под каким соусом не пускать
к шефу, даже в виде телефонного звонка. Охрана в соседней комнате резалась в
покер без джокеров -- но сама по себе игра не означала потерю бдительности,
напротив, вместо обычных четырех человек сегодня дежурило шесть: четверо в
комнате, дежурная смена на улице, возле моторов.
... -- Пусть кольты, тебе виднее. Я Седенькому сказал, чтобы он каждый
час шарил вокруг места, мало ли -- увидит кого?
-- С него толку -- как с козла молока, опытные люди обведут его легко.
-- Безусловно. Но все лучше, чем ничего. Ох, как я не люблю все эти
условности! Чего проще: послать два десятка парней и беседовать в пределах
прямой видимости -- так нет! Авторитет, понимаешь, разжижается. На х-хера, я
спрашиваю, нужен трупу авторитет? Почему им не западло вчетвером на встрече
быть, а мне пыжься -- больше двух не положено!
-- Не нами заведено, не нам и менять. Они туземцы, у них свои понятия,
по ним и живут. Но и наглостью с их стороны выглядело бы -- вдвоем приехать.
Весь Бабилон на рога бы стал: тебе прямой вызов, да и не только тебе.
-- Значит весь Бабилон -- свора сраных ублюдочных дебильных ублюдков.
-- Ну и пусть они ублюдочные ублюдки, а ты не нервничай. Старый, что
ли, стал?
-- Не люблю быть гондоном на веревочке! А если они без подвоха
встречаются?
-- Вопрос не ко мне. Если они по честному, то я лишний в ваших
купеческих беседах, один управишься.
-- Управлюсь. Они, понимаешь, хорошую наживку мне подкинули:
перекинуться на Южную Америку, кокаином заниматься. И Кукиш туда же рвется,
потому что понимает -- за "снегом" будущее. Но итальяшки могучие связи имеют
в Штатах, рынок сбыта не мерянный, деньги совсем другие, чем в Европе
этой... Слышишь, Патрик, время до завтра есть: озаботься, чтобы ребята, кто
посмекалистей, вплотную кнокали ихние точки. Если почувствуют необычное --
пусть доложат. К примеру -- затихли и нет никого на открытом пространстве --
значит ждут ответный удар после нашей "беседы", что на завтра намечена.
-- Разумно. Это Боцмана забота. Эх, поздно спохватились, в школах надо
было проверить -- как там дети у нескольких "основных", или внуки -- ходят в
школу, а может не ходят в эти дни?
-- Ну так и проверим завтра с утра, успеем.
-- Завтра -- суббота.
Дядя Джеймс выматерился.
-- Есть хочешь?
-- Хочу, но не буду. Завтра после встречи поем. Организм должен быть
чистым и голодным во время важных дел. За сутки сил практически не
убавляется, зато острота восприятия максимальна.
Да? Ну а я пообедаю. Мамаша мне тут прислала на целую роту, даже суп в
кастрюльке фасолевый. Ты бы лучше организм свой бухаловым не засорял, куда
больше толку было бы. Захотел выпить -- прими сколько надо, в свободное
время, разумеется. А как свинья нажираться -- я этого не понимаю. Да еще
месяц подряд!
-- Неделю... Не заводись, Джеймс, сказал же -- виноват.
-- Да что толку! Сходи пока, поставь водичку на плиту...
Дядя Джеймс сгреб со стола бумаги, подбил их сбоку ладонями, постучал
по столешнице и добившись того, чтобы кипа бумажек выглядела аккуратной
стопкой, положил ее в ящик стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111