-- Что сие означает -- нетак?
Гек подрастерялся, но начал с натугой и по казенному объяснять:
-- Нетаки -- лица, отрицательно настроенные к режиму содержания, к
лицам твердо ставшим на путь ис...
-- Отрицалово, короче говоря, -- перебил его Суббота. Таких у нас
называли -- отрицалы.
-- Не слыхал, -- с сомнением произнес Гек. -- Наверное, давно это было,
а сейчас -- нетаками зовут. На малолетке -- нет выше пробы. Другое дело на
взросляке, там -- как себя поставишь. Иной раз бывает, ребята говорили, на
малолетке нетак крутейший, а на взросляк поднялся, -- глядишь и крыльями
захлопал... На взросляке такая проба тоже есть -- нетаки, но не она высшая.
Да что я ВАМ говорю, объясняю, сами, небось, все на прожог знаете?
-- В тот колодец, где мы сидели, не то что новости, крысы не забредали.
Видать их по дороге съедали те, кто поудачливее. Который тебе год?
-- По ихним документам шестнадцать, а на самом деле четырнадцать в
апреле стукнуло.
-- Ну вот, а господин Суббота второй абыш подряд доматывает, не выходя,
да и я не меньше.
-- Он прибедняется, Малек, Варлак истинно тюремный урка, с тридцать
пятого года из терема не выходил, а уж в одиночке отсидел... От жизни мы
отстали маленечко и новой музыки давно не слыхивали. Может, в лаг..., э-э,
на зонах уже и урок не осталось, одна сучня, а?
-- Да нет, на серьезных взросляках ржавые почти всюду шишку держат. Но,
конечно, особаченных тоже хватает, особенно скуржавых -- их администрация
греет.
-- А ты из каковских будешь, я забыл?
-- Я не из каковских, я же малолетка. На зоне нетаком ходил... -- Гек
поразмыслил, прежде чем продолжать: хвастовство и самонадеянность в таких
случаях очень вредят, но и прибедняться не стоит. -- Это значит, что мне ко
ржавым дорога не закрыта.
-- Вот оно как. Ну что же, располагайся, местов свободных много( камера
была на диво пуста: не считая Гека из восьми шконок шесть было свободных. И
вообще -- впервые Гек видел на крытке шконки вместо нар, видимо что-то
все-таки менялось в сонном тюремном королевстве.).
Гек подошел к свободной койке, раскатал тощий матрац, в тумбочку
положил мыло, щетку и зубной порошок, а мешок сунул под кровать. Двое дедов,
казалось, утратили к нему всякий интерес: Суббота, сидя на корточках у
стены, задремал, а Варлак снял ветхую, черную когда-то рубашку, и оставшись
в дряхлой жилетке на голое тело, толстой цыганской иглой вроде как собирался
ее штопать. Геку захотелось по-маленькому в туалет и он пошел к параше. И
параша-то была королевская -- не вонючая бадья с ржавой прикованной крышкой,
а настоящий унитаз, огороженный с трех сторон кафельной стенкой. Вдруг Гек
заметил, что стандартная стенная ниша, выполняющая роль продуктового
шкафчика в камерах, занавеской не закрыта. Гек ругнулся про себя на
собственную невнимательность и вернулся, чтобы ее задернуть, хотя, как он
заметил, полка была абсолютно пуста. На малолетке очень большое значение
придается обычаям и ритуалам зоны и горе тому, кто ошибается и нарушает их.
Гек много раз слышал, что на взросляках порядки не такие строгие, но,
признаться, не верил в это: мужики там взрослые, большие, значит и нравы
крутые -- поди, оступись!
В свою очередь, двое последних из реликтов преступного мира обменяли на
тюремную баланду всю свою жизнь, во имя идеалов и идей, только им ведомых.
Жесткость, с которой придерживались они правил и понятий тюремного бытия,
была под стать изуверскому фанатизму малолеток, вернее превосходила их своей
щепетильностью. Они очень дорожили чистотой и незапятнанностью своей
репутации и держали мальца на дистанции, хотя после долгих "одиночных" и
проведенных в обществе друг друга лет, им очень хотелось поговорить со
свежим человеком, узнать новости другого мира. Парнишка им показался своей
серьезностью и воспитанностью: отвечал как положено, сам вопросов лишних не
задавал, без разрешения по камере не шастал, вот и приличия понимает --
другой взрослый на занавеску и не посмотрит... Нет, рано еще хоронить
блатные идеалы, если даже на малолетках живут, худо-бедно, по правильным
понятиям...
-- А вы, прошу прощения, какой пробы будете? -- Гек решил, что и ему
настало время определиться с сокамерниками, хотя на гнилые пробы они и не
похожи, но...
-- А тебе это что, не все равно?
-- Нет.
Варлак задумался, в общих чертах он представлял себе современную
блатную раскладку в местах заключения:
-- Высшей, самой высшей пробы мы -- Суббота, кент мой, и я, Варлак.
-- Ржавые, да? -- У Гека широко раскрылись глаза: он впервые видел
двоих высших представителей преступной иерархии. Их немощность и
неказистость не имела для Гека никакого значения, все это тонуло в сияющем
ореоле АВТОРИТЕТА.
-- Еще выше.
-- Как еще выше? Выше не бывает... Вообще не бывает, ну -- в наших
понятиях...
-- А вот бывает, даже в ваших, в нетаковых понятиях, да. Мы с Субботой
-- Большие Ваны -- последние на всю страну... А скоро и -- ц...
-- Так ты, Малек, про Ванов и не слышал, небось?... -- неторопливо
вмешался Суббота, и Варлак, почувствовав, что и другу надо дать слово
сказать, замолчал, стал натягивать рубашку на свою скелетообразную фигуру.
Все же заметно было, что когда-то был он широк в плечах и наверное очень
силен.
-- Слышал! Я слышал про Ванов, только не знал, что они еще... есть. Гек
даже вскочил со своей шконки и так стоял, переминаясь с ноги на ногу, не
зная что делать дальше. От волнения он даже стал слегка заикаться. Нечто
подобное испытал бы и монастырский служка, доведись ему встретиться с
первоапостолами -- Петром и Павлом.
Суббота засмеялся, ему польстило мальчишеское волнение, с которым тот
воспринял ошеломляющее известие:
-- Сядь, слышишь, Малек. Сидеть нужно сидя, а еще лучше -- лежа. И
чтобы шамовка была да и табачок. Куришь, нет?
Гек виновато покачал головой:
-- Не курю. А -- хаванина у меня есть: черняшка, сахар молочный и
"бацилла" -- бекона грамм четыреста! Сухари... Мне ребята на дорогу много
дали, так еще осталось... Вот...
Гек выдернул мешок из под шконки, торопливо растянул узел и вынул
остатки роскошного грева, собранного провожающими ребятами 58го "допа",
который, как выяснилось, когда-то назывался "Ветка". Он с надеждой поднял
глаза на старых "ванов" и вдруг понял, насколько глубоко и привычно они
голодны...
-- Угощаешь, что ли? -- усмехнулся Варлак. -- Учти, нам ответить нечем.
Кроме "костыля" и баланды я года как четыре ничего не видел. Суббота,
правда, намедни колбасу трескал...
-- Слушай его больше, "намедни"!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111