Но поскольку они
заранее точно знали, чем должна закончиться встреча, то к штабу на
Старогаванской и к местам проживания авторитетных деятелей из Дудинской
банды были посажены снайперы, каждый из которых должен был, согласно
контракту, убрать только одного (только ему порученного) клиента и тотчас
делать ноги. Такие повадки не были новостью для аборигенов, и всюду была
организована контрсека. Но в борьбе щита и меча шансы второго всегда
предпочтительнее, поэтому Дядя Джеймс велел своим людям не светиться возле
своих привычных мест обитания: жилья, забегаловок, красных фонарей и
шалманов... Кроме того, пять человек из привычных бойцов тихо сидели в
номере, неподалеку от места рандеву, для подстраховки.
Беда была в том, что уже час, как они были мертвы, все до единого.
Дядя Джеймс прибыл, как и обещал, через пять минут после того, как на
автомобильной стоянке у загородного мотеля припарковался шестиместный
"Линкольн", принадлежащий Гиене со товарищи. Приветственно мигнули фары, из
машины выбрались двое -- худощавые, но крепко сбитые мужчины в просторных
хлопчатобумажных куртках, расстегнутых так, чтобы видно было отсутствие
обрезов и автоматов под ними. Они тотчас же направились к входу и скрылись
за дверями. Патрик засек время входа и не поворачиваясь, стараясь не
шевелить губами, прошипел:
-- Без жилетов, в кобурах есть -- не видно что, но не "бормашинки".
-- Ничего не значит, -- откликнулся Дядя Джеймс, -- зато в моторе у них
лишний -- мы же договаривались: четверо плюс шофер.
-- Арнольд, одолжи зажигалку, -- вдруг попросил Патрик, не отрывая
взгляда от входной двери.
Удивленный Подкидыш вынул из кармана "Ронсон" и положил Патрику в
протянутую ладонь.
-- И сигарет пачечку...
-- Но ты же... -Подкидыш подавился и несколько секунд не мог вздохнуть:
Патрик вывернул кисть левой руки, собрал пальцы в щепоть и очень ловко сунул
их прямо в солнечное сплетение Подкидышу. Сигареты из нагрудного кармана он
вынул сам, тою же левой рукой. Дядя Джеймс равнодушно смотрел в окно, -- раз
Патрик делает, значит так надо...
Наконец вернулись те двое; один из них наклонился к заднему окошку
своего автомобиля и сообщил что-то, Другой же приветственно помахал в
сторону Джеймса. Обе машины, как по команде, заглушили двигатели и высокие
договаривающиеся стороны покинули салоны, чтобы через несколько секунд
предстать друг перед другом. Подкидыш продолжал сидеть на месте, в другой
машине остались двое.
-- Почему здесь так безлюдно, господин Джеймс? Уж не ловушку ли вы нам
подстроили? -- с улыбкой, обозначающей желание пошутить, синьор Роберто, он
же Гиена, тряс руку Дяде Джеймсу.
-- Потому и здесь, что безлюдно. Не в полиции же нам встречаться. Все в
порядке? -- обратился он к одному из проверявших.
-- Да, -- ответил вместо него Гиена.
-- Нет! -- заявил дядя Джеймс, -- Не все! Почему в моторе у вас лишнее
рыло? Уговор был: четверо и водитель.
-- Не надо кипятиться, господин Джеймс, скоро вы и сами поймете, зачем
он здесь. Это всего лишь безобидный ботаник-фармаколог, специалист по
экзотическим растениям. Синьор Мелуза, выйдите на секундочку из машины.
Синьор Мелуза оказался пузатым Германиком в очках, потный и неважно
выбритый. Потоптавшись несколько секунд, он опять залез в салон.
-- Если мы договоримся, господин Джеймс, он прочтет нам небольшую
лекцию, которую и я с удовольствием послушаю еще раз. Он уникальный
специалист, я вас уверяю.(Специальностью синьора Мелузы, привезенного из
Штатов именно для предстоящих событий, была стрельба из короткоствольного
автоматического и полуавтоматического оружия, которым он пользовался
одинаково виртуозно левой и правой рукой, на слух и навскидку, а также
подрывные работы)
Дядя Джемс незаметно глянул на Патрика: тот, похоже, не увидел в
"ботанике" ничего подозрительного.
-- И все равно -- не дело так поступать. Пойдемте, что ли?
На пути к мотелю Дядя Джеймс возглавил процессию на правах хозяина,
Патрик шел замыкающим. В холле за барьерчиком сидела и бойко работала
спицами пожилая усатая тетка, незнакомая Джеймсу.
-- А хозяин где? -- спросил он, заранее зная ответ.
-- А в город уехал еще с вечера, к дочери уехал. К обеду обещался быть.
-- Вот как? -- притворно нахмурился Джеймс, -- Ну-ну...
Патрика внезапно окатило холодом: он почувствовал приближение скорой
смерти, ноги сделались ватными. Усилием воли он заставил себя двигаться
дальше, как ни в чем ни бывало, пытаясь разобраться -- нервы ли шалят, или
интуиция подсказывает нечто. Он верил в интуицию и в тетке, в ее поведении,
что-то царапнуло ему глаз.
Хозяин действительно отъехал в Бабилон, выполняя приказ от Дяди Джеймса
и оставив за себя двоюродную сестру. Таким образом он развязывал руки
Джеймсу и сам оставался в стороне при полном алиби. Но в городе его
захватили итальянцы, допросили с пристрастием и убили за ненадобностью в
дальнейшем. Сестру заменили утром: ее зарезали, даже не допрашивая, а труп
отнесли в номер, где остывали тела пятерых Дудиных бойцов. Семь смертей уже
должны были попасть в криминальную хронику города, а основные события еще и
не начинались. Да, итало-американцы задумали нечто из ряда вон выходящее
даже по меркам Бабилона, где шесть-восемь убийств в сутки -- обыденность. В
Нью-Йорке или в Палермо такое было бы немыслимо: полиция, законодатели и
общественное мнение слишком горячо откликнулись бы на кровавый гангстерский
разгул. Репрессии властей не заставили бы себя ждать, что повредило бы обеим
враждующим сторонам, но Бабилон -- особый город. Местные банды не умели
делать по настоящему больших денег, они чересчур увлекались войнами с себе
подобными, тягаясь за авторитет -- предпочитали дергать за курок. а не
договариваться о взаимовыгодном мире. Сицилийская кровь и закалка проложили
себе путь и в этих кошмарных местах, но им, "даго", приходилось туго в
грызне с аборигенами. Они не привыкли играть вторые роли в собственных
делах, приняв покровительство одного из местных дядей, а значит вынуждены
были изнурять себя в бессмысленных войнах с ними. Расправа с крупной и
свирепой конторой Дяди Джеймса, а заодно и с корсиканцами, должна была,
наконец, показать этим дикарям, что не надо ссориться с теми, кого следует
бояться. После грандиозного побоища Гиена собрался провести обширную ротацию
кадров: бабилонских -- в Штаты и на Сицилию, пересидеть шумиху, а оттуда
импортировать незапятнанных и необстрелянных, чтобы опыта набирались и дела
поддерживали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
заранее точно знали, чем должна закончиться встреча, то к штабу на
Старогаванской и к местам проживания авторитетных деятелей из Дудинской
банды были посажены снайперы, каждый из которых должен был, согласно
контракту, убрать только одного (только ему порученного) клиента и тотчас
делать ноги. Такие повадки не были новостью для аборигенов, и всюду была
организована контрсека. Но в борьбе щита и меча шансы второго всегда
предпочтительнее, поэтому Дядя Джеймс велел своим людям не светиться возле
своих привычных мест обитания: жилья, забегаловок, красных фонарей и
шалманов... Кроме того, пять человек из привычных бойцов тихо сидели в
номере, неподалеку от места рандеву, для подстраховки.
Беда была в том, что уже час, как они были мертвы, все до единого.
Дядя Джеймс прибыл, как и обещал, через пять минут после того, как на
автомобильной стоянке у загородного мотеля припарковался шестиместный
"Линкольн", принадлежащий Гиене со товарищи. Приветственно мигнули фары, из
машины выбрались двое -- худощавые, но крепко сбитые мужчины в просторных
хлопчатобумажных куртках, расстегнутых так, чтобы видно было отсутствие
обрезов и автоматов под ними. Они тотчас же направились к входу и скрылись
за дверями. Патрик засек время входа и не поворачиваясь, стараясь не
шевелить губами, прошипел:
-- Без жилетов, в кобурах есть -- не видно что, но не "бормашинки".
-- Ничего не значит, -- откликнулся Дядя Джеймс, -- зато в моторе у них
лишний -- мы же договаривались: четверо плюс шофер.
-- Арнольд, одолжи зажигалку, -- вдруг попросил Патрик, не отрывая
взгляда от входной двери.
Удивленный Подкидыш вынул из кармана "Ронсон" и положил Патрику в
протянутую ладонь.
-- И сигарет пачечку...
-- Но ты же... -Подкидыш подавился и несколько секунд не мог вздохнуть:
Патрик вывернул кисть левой руки, собрал пальцы в щепоть и очень ловко сунул
их прямо в солнечное сплетение Подкидышу. Сигареты из нагрудного кармана он
вынул сам, тою же левой рукой. Дядя Джеймс равнодушно смотрел в окно, -- раз
Патрик делает, значит так надо...
Наконец вернулись те двое; один из них наклонился к заднему окошку
своего автомобиля и сообщил что-то, Другой же приветственно помахал в
сторону Джеймса. Обе машины, как по команде, заглушили двигатели и высокие
договаривающиеся стороны покинули салоны, чтобы через несколько секунд
предстать друг перед другом. Подкидыш продолжал сидеть на месте, в другой
машине остались двое.
-- Почему здесь так безлюдно, господин Джеймс? Уж не ловушку ли вы нам
подстроили? -- с улыбкой, обозначающей желание пошутить, синьор Роберто, он
же Гиена, тряс руку Дяде Джеймсу.
-- Потому и здесь, что безлюдно. Не в полиции же нам встречаться. Все в
порядке? -- обратился он к одному из проверявших.
-- Да, -- ответил вместо него Гиена.
-- Нет! -- заявил дядя Джеймс, -- Не все! Почему в моторе у вас лишнее
рыло? Уговор был: четверо и водитель.
-- Не надо кипятиться, господин Джеймс, скоро вы и сами поймете, зачем
он здесь. Это всего лишь безобидный ботаник-фармаколог, специалист по
экзотическим растениям. Синьор Мелуза, выйдите на секундочку из машины.
Синьор Мелуза оказался пузатым Германиком в очках, потный и неважно
выбритый. Потоптавшись несколько секунд, он опять залез в салон.
-- Если мы договоримся, господин Джеймс, он прочтет нам небольшую
лекцию, которую и я с удовольствием послушаю еще раз. Он уникальный
специалист, я вас уверяю.(Специальностью синьора Мелузы, привезенного из
Штатов именно для предстоящих событий, была стрельба из короткоствольного
автоматического и полуавтоматического оружия, которым он пользовался
одинаково виртуозно левой и правой рукой, на слух и навскидку, а также
подрывные работы)
Дядя Джемс незаметно глянул на Патрика: тот, похоже, не увидел в
"ботанике" ничего подозрительного.
-- И все равно -- не дело так поступать. Пойдемте, что ли?
На пути к мотелю Дядя Джеймс возглавил процессию на правах хозяина,
Патрик шел замыкающим. В холле за барьерчиком сидела и бойко работала
спицами пожилая усатая тетка, незнакомая Джеймсу.
-- А хозяин где? -- спросил он, заранее зная ответ.
-- А в город уехал еще с вечера, к дочери уехал. К обеду обещался быть.
-- Вот как? -- притворно нахмурился Джеймс, -- Ну-ну...
Патрика внезапно окатило холодом: он почувствовал приближение скорой
смерти, ноги сделались ватными. Усилием воли он заставил себя двигаться
дальше, как ни в чем ни бывало, пытаясь разобраться -- нервы ли шалят, или
интуиция подсказывает нечто. Он верил в интуицию и в тетке, в ее поведении,
что-то царапнуло ему глаз.
Хозяин действительно отъехал в Бабилон, выполняя приказ от Дяди Джеймса
и оставив за себя двоюродную сестру. Таким образом он развязывал руки
Джеймсу и сам оставался в стороне при полном алиби. Но в городе его
захватили итальянцы, допросили с пристрастием и убили за ненадобностью в
дальнейшем. Сестру заменили утром: ее зарезали, даже не допрашивая, а труп
отнесли в номер, где остывали тела пятерых Дудиных бойцов. Семь смертей уже
должны были попасть в криминальную хронику города, а основные события еще и
не начинались. Да, итало-американцы задумали нечто из ряда вон выходящее
даже по меркам Бабилона, где шесть-восемь убийств в сутки -- обыденность. В
Нью-Йорке или в Палермо такое было бы немыслимо: полиция, законодатели и
общественное мнение слишком горячо откликнулись бы на кровавый гангстерский
разгул. Репрессии властей не заставили бы себя ждать, что повредило бы обеим
враждующим сторонам, но Бабилон -- особый город. Местные банды не умели
делать по настоящему больших денег, они чересчур увлекались войнами с себе
подобными, тягаясь за авторитет -- предпочитали дергать за курок. а не
договариваться о взаимовыгодном мире. Сицилийская кровь и закалка проложили
себе путь и в этих кошмарных местах, но им, "даго", приходилось туго в
грызне с аборигенами. Они не привыкли играть вторые роли в собственных
делах, приняв покровительство одного из местных дядей, а значит вынуждены
были изнурять себя в бессмысленных войнах с ними. Расправа с крупной и
свирепой конторой Дяди Джеймса, а заодно и с корсиканцами, должна была,
наконец, показать этим дикарям, что не надо ссориться с теми, кого следует
бояться. После грандиозного побоища Гиена собрался провести обширную ротацию
кадров: бабилонских -- в Штаты и на Сицилию, пересидеть шумиху, а оттуда
импортировать незапятнанных и необстрелянных, чтобы опыта набирались и дела
поддерживали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111