Грядущий жизненный путь Гека начал уже прорисовываться
во всей своей красе, перспектива ему не нравилась нисколько. Гек поразмыслил
и однажды утром пошел по другому адресу, который все еще хранился в его
памяти. Забу он сказал, что из-за старых следов срывается в Иневию и ложится
на дно до весны.
ГЛАВА 13
Рычишь, волчонок...
Ты молод для добычи,
Но взор твой дерзок!
"Задрав медведя" -- взломав сейф -- Гек получил возможность приодеться
вполне добротно. Он купил на барахолке неподалеку от "Мытарей", района где
он жил ту неделю, черную кожаную куртку на меху, утепленные ботинки, черную
рубаку, пушистую серую шапку, носки, трусы, майку, перчатки и -- джинсы! Он
много лет мечтал надеть синие, обязательно тертые впереди джинсы. Первые
джинсы появились на стилягах, еще перед его отсидкой, но популярность обрели
несколькими годами спустя. Ребята, свежепопавшие на зону, хвастаясь жизнью
на воле, почти всегда упоминали джинсы и Гек, даже не примерив их не разу,
всей душой захотел их иметь. Все одежды имели вполне приличный вид и
пришлись почти впору, но с джинсами -- было поначалу мороки! Гек ходил по
блошиному рынку (мысль пойти в магазин как-то даже не пришла ему в голову) и
приценивался и щупал ткань, притворяясь сведущим потребителем, и даже мерял
без конца внакладку и внадев.
Он не мог не видеть, что в моде джинсы-клеш от колена, но следовать
моде не собирался: иневийский карманник Каурый, из их отряда, часто взахлеб
рассказывал о шмотках и о джинсах в том числе; он то и объяснил, что
настоящие джинсы -- это 501 модель, изобретенная одним евреем специально для
ковбоев, а все остальное, мол, только джинсовые брюки. Гек поверил и теперь
непременно хотел эту самую модель. Наконец он набрел-таки на портки своей
мечты и выложил за них шестьдесят талеров. За такие деньги он мог бы купить
три пары простых брюк, но...
Первое разочарование наступило в первую же минуту: джинсы были на
пуговицах, а не на молнии, как другие модели, а Гек как раз очень хотел с
молнией, пуговицы он и так застегивал все четырнадцать лет. Джинсы сидели на
нем как влитые, но терли в паху. И в мороз они не защищали -- ноги быстро
дубели. Но Гек мужественно сносил все невзгоды и если была возможность
поглядеть в зеркало или на свое отражение в витрине, он такой возможности не
упускал: уж очень нравился он сам себе в новой "вольной" одежде.
Мир вокруг здорово изменился за четыре года. На улицах повсеместно
билась в неоновых судорогах реклама, в каждом закутке пооткрывались ларьки,
магазины и магазинчики с павильончиками, молодежь стала одеваться очень
ярко, ребята сплошь ходили патлатые, бабы то и дело ходили в брюках и в
джинсах, многие из баб открыто курили к тому же! Стало гораздо чище в смысле
дорожной грязи. но зато мелкого мусора на асфальте прибавилось стократ, а
подошвы ботинок постоянно липли к тротуары из-за выплюнутых под ноги жвачек.
На новом адресе его встретили куда более холодно, чем на "блат хате",
но зато по деловому. Здесь, в обшарпанной конторе, где на неопрятных столах
грудами лежали пыльные бумаги, никто не предложил ему потрахаться и выпить,
мужичок с юркими глазками и скошенным подбородком даже стул ему не
предложил, так что Гек расселся без приглашения и тотчас стал пристально
глядеть ему в переносицу. Раз человек с рекомендациями ведет себя так
уверенно, значит имеет на это право... Мужичок явно не был знаком с
тюремными порядками, он занервничал, стал названивать куда-то, прикрывая
ладошкой номер, затем попросил подождать.
Через четверть часа к конторе подъехал мотор, Гек слышал, как
захлопнулась дверца и в комнату вошел рослый мужик лет двадцати семи или
двадцати восьми. На него взгляды Гека не действовали никак: чтобы изменить
выражение его лица, потребовался бы аргумент не легче булыжника или кирпича.
Мужик замешкался на миг, видимо изумленный возрастом пришельца, но протянул
ему руку для рукопожатия. Он представился как Энди, старший брат Пилота.
Рассиживаться в конторе они не стали, а пошли к Энди в машину, где и провели
разговор.
Картина получилась такая: Энди был активным членом крупной бандитской
группировки, действующей на территории морского порта и его окрестностей.
Банда (организация, как ее называл Энди) крупная и работает в разных
направлениях. Одно из направлений -- охрана "стационарных девочек" -- т.е.
эксплуатация публичных домов. Геку предложили поработать "стремянным".
Работа "стремянного" заключалась в наружном наблюдении пространства возле
публичного дома, плюс передача мелких поручений туда-обратно.
Дежурства суточные, через двое на третьи. Оплата в две недели раз,
прогулы, пьянки и болезни в расчет не принимаются: в лучшем случае выгонят к
чертовой матери. Ставка -- триста в месяц, жратва и жилье за свой счет.
Проявишь себя, тебя не забудут и оценят. Проявишь себя хорошо, имеется в
виду. Здесь не цацкаются с вахлаками и сексотами -- гирю на шею и к
водолазам.
Гек согласился. Если не надо сутенерить и ронять себя иным каким
способом -- почему бы и нет? Весной станет теплее, станет ясно, куда дальше
двигаться. А сейчас -- не к папаше же на поклон. Странновато правда, что
возле официального борделя -- круглосуточная служба наблюдения, однако будем
посмотреть.
Гек благоразумно не стал распространяться о своей урочьей карьере --
здесь иные понятия, совсем иные.
У Гека была точка наблюдения, Каморка с окнами напротив, где он мог
согреться, попить чайку, даже поспать три часа, с девяти до полудня, когда
его подменяли внутренние службы Дома(так ему сказали). Не реже шести раз за
смену он должен был обходить свой участок-квартал со всех сторон. Раз в
полчаса звонить из каморки по трехзначному номеру, поскольку телефон был
сугубо внутренним.
Еще на зоне Гек сполна узнал цену слову и поступку, а посему нес нудную
службу исправно, исполнял свои обязанности максимально тщательно. Через
полторы недели он со всей определенностью мог бы сказать кому-нибудь, если
бы захотел, конечно, что публичный дом -- не единственная и даже не главная
сторона жизни трехэтажного блекло-желтого строения с внутренним двориком,
огороженным от проезжей части фигурной металлической решеткой. То ли там
фальшивомонетчики засели, то ли наркоторговцы, но дело было явно нечисто.
Впрочем, публичный дом о двенадцати красавицах тоже действовал на полную
катушку. В этом Гек имел возможность неоднократно убедиться, когда, выполняя
поручения звонящего-разводящего, заходил в тот дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
во всей своей красе, перспектива ему не нравилась нисколько. Гек поразмыслил
и однажды утром пошел по другому адресу, который все еще хранился в его
памяти. Забу он сказал, что из-за старых следов срывается в Иневию и ложится
на дно до весны.
ГЛАВА 13
Рычишь, волчонок...
Ты молод для добычи,
Но взор твой дерзок!
"Задрав медведя" -- взломав сейф -- Гек получил возможность приодеться
вполне добротно. Он купил на барахолке неподалеку от "Мытарей", района где
он жил ту неделю, черную кожаную куртку на меху, утепленные ботинки, черную
рубаку, пушистую серую шапку, носки, трусы, майку, перчатки и -- джинсы! Он
много лет мечтал надеть синие, обязательно тертые впереди джинсы. Первые
джинсы появились на стилягах, еще перед его отсидкой, но популярность обрели
несколькими годами спустя. Ребята, свежепопавшие на зону, хвастаясь жизнью
на воле, почти всегда упоминали джинсы и Гек, даже не примерив их не разу,
всей душой захотел их иметь. Все одежды имели вполне приличный вид и
пришлись почти впору, но с джинсами -- было поначалу мороки! Гек ходил по
блошиному рынку (мысль пойти в магазин как-то даже не пришла ему в голову) и
приценивался и щупал ткань, притворяясь сведущим потребителем, и даже мерял
без конца внакладку и внадев.
Он не мог не видеть, что в моде джинсы-клеш от колена, но следовать
моде не собирался: иневийский карманник Каурый, из их отряда, часто взахлеб
рассказывал о шмотках и о джинсах в том числе; он то и объяснил, что
настоящие джинсы -- это 501 модель, изобретенная одним евреем специально для
ковбоев, а все остальное, мол, только джинсовые брюки. Гек поверил и теперь
непременно хотел эту самую модель. Наконец он набрел-таки на портки своей
мечты и выложил за них шестьдесят талеров. За такие деньги он мог бы купить
три пары простых брюк, но...
Первое разочарование наступило в первую же минуту: джинсы были на
пуговицах, а не на молнии, как другие модели, а Гек как раз очень хотел с
молнией, пуговицы он и так застегивал все четырнадцать лет. Джинсы сидели на
нем как влитые, но терли в паху. И в мороз они не защищали -- ноги быстро
дубели. Но Гек мужественно сносил все невзгоды и если была возможность
поглядеть в зеркало или на свое отражение в витрине, он такой возможности не
упускал: уж очень нравился он сам себе в новой "вольной" одежде.
Мир вокруг здорово изменился за четыре года. На улицах повсеместно
билась в неоновых судорогах реклама, в каждом закутке пооткрывались ларьки,
магазины и магазинчики с павильончиками, молодежь стала одеваться очень
ярко, ребята сплошь ходили патлатые, бабы то и дело ходили в брюках и в
джинсах, многие из баб открыто курили к тому же! Стало гораздо чище в смысле
дорожной грязи. но зато мелкого мусора на асфальте прибавилось стократ, а
подошвы ботинок постоянно липли к тротуары из-за выплюнутых под ноги жвачек.
На новом адресе его встретили куда более холодно, чем на "блат хате",
но зато по деловому. Здесь, в обшарпанной конторе, где на неопрятных столах
грудами лежали пыльные бумаги, никто не предложил ему потрахаться и выпить,
мужичок с юркими глазками и скошенным подбородком даже стул ему не
предложил, так что Гек расселся без приглашения и тотчас стал пристально
глядеть ему в переносицу. Раз человек с рекомендациями ведет себя так
уверенно, значит имеет на это право... Мужичок явно не был знаком с
тюремными порядками, он занервничал, стал названивать куда-то, прикрывая
ладошкой номер, затем попросил подождать.
Через четверть часа к конторе подъехал мотор, Гек слышал, как
захлопнулась дверца и в комнату вошел рослый мужик лет двадцати семи или
двадцати восьми. На него взгляды Гека не действовали никак: чтобы изменить
выражение его лица, потребовался бы аргумент не легче булыжника или кирпича.
Мужик замешкался на миг, видимо изумленный возрастом пришельца, но протянул
ему руку для рукопожатия. Он представился как Энди, старший брат Пилота.
Рассиживаться в конторе они не стали, а пошли к Энди в машину, где и провели
разговор.
Картина получилась такая: Энди был активным членом крупной бандитской
группировки, действующей на территории морского порта и его окрестностей.
Банда (организация, как ее называл Энди) крупная и работает в разных
направлениях. Одно из направлений -- охрана "стационарных девочек" -- т.е.
эксплуатация публичных домов. Геку предложили поработать "стремянным".
Работа "стремянного" заключалась в наружном наблюдении пространства возле
публичного дома, плюс передача мелких поручений туда-обратно.
Дежурства суточные, через двое на третьи. Оплата в две недели раз,
прогулы, пьянки и болезни в расчет не принимаются: в лучшем случае выгонят к
чертовой матери. Ставка -- триста в месяц, жратва и жилье за свой счет.
Проявишь себя, тебя не забудут и оценят. Проявишь себя хорошо, имеется в
виду. Здесь не цацкаются с вахлаками и сексотами -- гирю на шею и к
водолазам.
Гек согласился. Если не надо сутенерить и ронять себя иным каким
способом -- почему бы и нет? Весной станет теплее, станет ясно, куда дальше
двигаться. А сейчас -- не к папаше же на поклон. Странновато правда, что
возле официального борделя -- круглосуточная служба наблюдения, однако будем
посмотреть.
Гек благоразумно не стал распространяться о своей урочьей карьере --
здесь иные понятия, совсем иные.
У Гека была точка наблюдения, Каморка с окнами напротив, где он мог
согреться, попить чайку, даже поспать три часа, с девяти до полудня, когда
его подменяли внутренние службы Дома(так ему сказали). Не реже шести раз за
смену он должен был обходить свой участок-квартал со всех сторон. Раз в
полчаса звонить из каморки по трехзначному номеру, поскольку телефон был
сугубо внутренним.
Еще на зоне Гек сполна узнал цену слову и поступку, а посему нес нудную
службу исправно, исполнял свои обязанности максимально тщательно. Через
полторы недели он со всей определенностью мог бы сказать кому-нибудь, если
бы захотел, конечно, что публичный дом -- не единственная и даже не главная
сторона жизни трехэтажного блекло-желтого строения с внутренним двориком,
огороженным от проезжей части фигурной металлической решеткой. То ли там
фальшивомонетчики засели, то ли наркоторговцы, но дело было явно нечисто.
Впрочем, публичный дом о двенадцати красавицах тоже действовал на полную
катушку. В этом Гек имел возможность неоднократно убедиться, когда, выполняя
поручения звонящего-разводящего, заходил в тот дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111