.. Это латыница называется..., да и хрен бы с нею. Главное --
знать, где что, а не то как обозвать...
Примерно так проходило у них обучение, неделя за неделей, месяц за
месяцем. Патрик словом и делом натаскивал Гека, тренируя его каждый день, да
еще дважды: с утра два часа (обычно с 8 до 10) и днем ( с четырех пополудни
до шести тридцати или в другое свободное время). В тренировку не входила
вечерняя гимнастика и утренняя разминка, проводимые самостоятельно. Гек
приучился и полюбил принимать душ утром и после тренировки. Зубы он теперь
чистил только зубным порошком и только при помощи указательного пальца (
Патрик объяснил, что в порошке меньше химии, и что палец не только чистит,
но и массирует десны лучше, чем щетка). Патрик, тренируя Гека, неустанно
тренировался и сам: часто они или бок-о-бок с бешеной скоростью крутили
скакалки (Гек стеснялся поначалу "девчачьего" снаряда), прыгая через них
самым разнообразным скоком, или делали пяти и десятикилометровые скоростные
пробежки вокруг обширного предпортового кладбища ( точнее трех
полузаброшенных, вплотную сомкнутых кладбищ различных конфессий:
католической, лютеранской и константинопольской). Много времени прошло,
прежде чем Гек приступил к изучению именно боевых приемов и ударов: Патрик
сумел убедить его, что хороший результат обучения с лихвой компенсирует
кажущуюся задержку в получении образования. По его замыслу Гек должен был
сначала научиться разнообразно и легко владеть своими мышцами и рефлексами,
левыми и правыми, а потом уже, осторожно и прочными слоями, накладывать
умение. А Гек, несмотря на свои четырнадцать лет, успел уже подцепить
крепкие двигательные привычки... Два месяца, к примеру, Гек вынужден был
есть, читать, манипулировать предметами только с помощью левой руки, а при
прыжках -- всегда использовать не толчковую ногу. Последнее, кстати,
довольно трудно далось Геку.
... -- Ничего, ты уже почти привык. А дальше круче будет. Гек, какой
глаз у тебя ведущий?
-- Не понимаю, о чем ты, какой глаз?
-- Отставь вертикально указательный палец на всю длину руки. Направь
его так, чтобы он загораживал левый дверной косяк... Теперь по очереди
закрой оба глаза... Палец смещался, относительно косяка?
-- Смещался.
-- Какой глаз при этом закрывал?
Гек сразу не обратил на это внимания и теперь перепроверил:
-- Ле... О, правый!
-- Стандарт. А мы сделаем невозможное -- левый сделаем ведущим.
-- А что, трудно, что ли? Разница-то какая?
-- Один тип объяснял мне, что невозможно, мол, что причина -- в мозгах,
в разных полушариях дело. Но я у себя сумел -- и ты сумеешь -- мышцу в
полушариях накачать. Сумеешь... А дальше -- опять круче будет. Один
достойнейший чувак, из косоглазых, кстати, э-э, по фамилии Ошима, показывал
мне, как можно преодолевать боль, когда шары под лоб и кажется, что сейчас
умрешь. А оказывается -- можно преодолеть предельную боль, отключиться от
нее, уйти в астрал. Знатная вещь, надо отдать ему должное..., но
мучительная. Согласишься вытерпеть -- покажу и научу. Лично я терпел и не
жалею...
И Гек терпел все "измывательства" Патрика, поскольку тот, во-первых,
верный обещанию, в силу собственного разумения терпеливо объяснял Геку что к
чему, а во-вторых, третьих и сотых он, не колеблясь, и сам, наравне с Геком,
добровольно подвергался всем утомительным, а порою болезненным процедурам.
Кое-что Гек, помимо Патриковых объяснений, додумывал сам. В этом ему здорово
помогали знания, полученные от ванов: тюремная мудрость урочьих поколений
порою удивительнейшим образом смыкалась и переплеталась с дисциплиной,
преподаваемой Патриком. Так, например, контроль над болевым порогом был
очень похож на регулировку частоты сердцебиения и силы потоотделения,
которым он обучился у Варлака безо всякого астрала, а искусство мастырок
обогащалось конкретным знанием анатомии.
Когда Патрик в очередной раз сорвался в запой -- Гек целую неделю
чувствовал себя неприкаянным и ругательски ругал рыжего дебила и недоноска
Патрика. Однажды, на четвертый день, он, по поручению Мамочки Марго, занес
ему на дом продукты. Кошмар -- не то слово! Сердце его переполнилось
жалостью и омерзением, когда он увидел кисельную тупую образину, в полном
одиночестве сидящую перед следующим по порядку "фугасом" неизменного
"Дженнисена" ... Как это дерьмо не похоже было на трезвого Патрика...
-- Патрик, ты дурак что ли, в натуре? Ты бы себя видел тогда... Ну не
пей, а? Патрик?
-- От...ись! Давай-ка, разломим косую на двоих, в умеренном темпе, руки
на весу (Сделаем по пятьсот приседаний)!
Наконец, дошло дело и до "специфики", как это называл Патрик.
Конечно, и Патрик и Гек, жили не только тренировками -- работа была у
каждого, У Патрика побольше, у Гека поменьше. Гек по-прежнему дежурил раз в
неделю, плюс к этому, по прямому указанию Дяди Джеймса, регулярно становился
на "стрему", дозором прикрывал ребят во время опасных дел (разных --
выгрузка "товара", налет на конкурентов и т.п). Получал он за участие
отдельно и нерегулярно, но в общем и целом, с основной ставкой, выходило под
восемьсот талеров, а это -- зарплата взрослого крючника в порту!
Дядя Джеймс так и не потеплел к Геку, хотя и не придирался к нему, все,
как бы, приглядывался...
"Специфика" шла на удивление успешно: Гек ухватывал на лету и очень
точно. Правда, видеть себя со стороны, а значит адекватно ощутить это, Гек
не мог. А Патрик, крайне скупой на похвалы, -- не хотел портить Малька
комплиментами... Раз в две недели, примерно, он выводил Гека "на практику"
-- чаще всего в нехорошие, с дурной славой места. Поначалу Гек выступал
исключительно как статист: он должен был "смотреть и видеть", а Патрик,
соответственно, показывать. Один раз это мог быть хулиганский шалман в
противоположном конце города, другой раз -- городской парк-сквер, ночной
"клуб" наркоманов-гоп-стопников... Гек привыкал -- не терять присутствия
духа, вычленять самого опасного, сторожить внезапности, не бояться
численного преимущества и крови. Патрик особенно любил распространяться о
чистых и бескровных победах и действительно -- рука, когда он этого хотел,
была у него легкая. Но случалась у него и кровь, случались и покойники -- в
ночных делах всего не предусмотришь...
-- Слышишь, Патрик, ну ты сегодня как ангел прям-таки: пощадил
беззащитного калеку! Хотя, до тебя, по правде сказать, он и калекой-то не
был...
-- Малек, соскучился ты, я вижу, по пиявкам! Сколько этих шуршиков в
парадняке скрылось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
знать, где что, а не то как обозвать...
Примерно так проходило у них обучение, неделя за неделей, месяц за
месяцем. Патрик словом и делом натаскивал Гека, тренируя его каждый день, да
еще дважды: с утра два часа (обычно с 8 до 10) и днем ( с четырех пополудни
до шести тридцати или в другое свободное время). В тренировку не входила
вечерняя гимнастика и утренняя разминка, проводимые самостоятельно. Гек
приучился и полюбил принимать душ утром и после тренировки. Зубы он теперь
чистил только зубным порошком и только при помощи указательного пальца (
Патрик объяснил, что в порошке меньше химии, и что палец не только чистит,
но и массирует десны лучше, чем щетка). Патрик, тренируя Гека, неустанно
тренировался и сам: часто они или бок-о-бок с бешеной скоростью крутили
скакалки (Гек стеснялся поначалу "девчачьего" снаряда), прыгая через них
самым разнообразным скоком, или делали пяти и десятикилометровые скоростные
пробежки вокруг обширного предпортового кладбища ( точнее трех
полузаброшенных, вплотную сомкнутых кладбищ различных конфессий:
католической, лютеранской и константинопольской). Много времени прошло,
прежде чем Гек приступил к изучению именно боевых приемов и ударов: Патрик
сумел убедить его, что хороший результат обучения с лихвой компенсирует
кажущуюся задержку в получении образования. По его замыслу Гек должен был
сначала научиться разнообразно и легко владеть своими мышцами и рефлексами,
левыми и правыми, а потом уже, осторожно и прочными слоями, накладывать
умение. А Гек, несмотря на свои четырнадцать лет, успел уже подцепить
крепкие двигательные привычки... Два месяца, к примеру, Гек вынужден был
есть, читать, манипулировать предметами только с помощью левой руки, а при
прыжках -- всегда использовать не толчковую ногу. Последнее, кстати,
довольно трудно далось Геку.
... -- Ничего, ты уже почти привык. А дальше круче будет. Гек, какой
глаз у тебя ведущий?
-- Не понимаю, о чем ты, какой глаз?
-- Отставь вертикально указательный палец на всю длину руки. Направь
его так, чтобы он загораживал левый дверной косяк... Теперь по очереди
закрой оба глаза... Палец смещался, относительно косяка?
-- Смещался.
-- Какой глаз при этом закрывал?
Гек сразу не обратил на это внимания и теперь перепроверил:
-- Ле... О, правый!
-- Стандарт. А мы сделаем невозможное -- левый сделаем ведущим.
-- А что, трудно, что ли? Разница-то какая?
-- Один тип объяснял мне, что невозможно, мол, что причина -- в мозгах,
в разных полушариях дело. Но я у себя сумел -- и ты сумеешь -- мышцу в
полушариях накачать. Сумеешь... А дальше -- опять круче будет. Один
достойнейший чувак, из косоглазых, кстати, э-э, по фамилии Ошима, показывал
мне, как можно преодолевать боль, когда шары под лоб и кажется, что сейчас
умрешь. А оказывается -- можно преодолеть предельную боль, отключиться от
нее, уйти в астрал. Знатная вещь, надо отдать ему должное..., но
мучительная. Согласишься вытерпеть -- покажу и научу. Лично я терпел и не
жалею...
И Гек терпел все "измывательства" Патрика, поскольку тот, во-первых,
верный обещанию, в силу собственного разумения терпеливо объяснял Геку что к
чему, а во-вторых, третьих и сотых он, не колеблясь, и сам, наравне с Геком,
добровольно подвергался всем утомительным, а порою болезненным процедурам.
Кое-что Гек, помимо Патриковых объяснений, додумывал сам. В этом ему здорово
помогали знания, полученные от ванов: тюремная мудрость урочьих поколений
порою удивительнейшим образом смыкалась и переплеталась с дисциплиной,
преподаваемой Патриком. Так, например, контроль над болевым порогом был
очень похож на регулировку частоты сердцебиения и силы потоотделения,
которым он обучился у Варлака безо всякого астрала, а искусство мастырок
обогащалось конкретным знанием анатомии.
Когда Патрик в очередной раз сорвался в запой -- Гек целую неделю
чувствовал себя неприкаянным и ругательски ругал рыжего дебила и недоноска
Патрика. Однажды, на четвертый день, он, по поручению Мамочки Марго, занес
ему на дом продукты. Кошмар -- не то слово! Сердце его переполнилось
жалостью и омерзением, когда он увидел кисельную тупую образину, в полном
одиночестве сидящую перед следующим по порядку "фугасом" неизменного
"Дженнисена" ... Как это дерьмо не похоже было на трезвого Патрика...
-- Патрик, ты дурак что ли, в натуре? Ты бы себя видел тогда... Ну не
пей, а? Патрик?
-- От...ись! Давай-ка, разломим косую на двоих, в умеренном темпе, руки
на весу (Сделаем по пятьсот приседаний)!
Наконец, дошло дело и до "специфики", как это называл Патрик.
Конечно, и Патрик и Гек, жили не только тренировками -- работа была у
каждого, У Патрика побольше, у Гека поменьше. Гек по-прежнему дежурил раз в
неделю, плюс к этому, по прямому указанию Дяди Джеймса, регулярно становился
на "стрему", дозором прикрывал ребят во время опасных дел (разных --
выгрузка "товара", налет на конкурентов и т.п). Получал он за участие
отдельно и нерегулярно, но в общем и целом, с основной ставкой, выходило под
восемьсот талеров, а это -- зарплата взрослого крючника в порту!
Дядя Джеймс так и не потеплел к Геку, хотя и не придирался к нему, все,
как бы, приглядывался...
"Специфика" шла на удивление успешно: Гек ухватывал на лету и очень
точно. Правда, видеть себя со стороны, а значит адекватно ощутить это, Гек
не мог. А Патрик, крайне скупой на похвалы, -- не хотел портить Малька
комплиментами... Раз в две недели, примерно, он выводил Гека "на практику"
-- чаще всего в нехорошие, с дурной славой места. Поначалу Гек выступал
исключительно как статист: он должен был "смотреть и видеть", а Патрик,
соответственно, показывать. Один раз это мог быть хулиганский шалман в
противоположном конце города, другой раз -- городской парк-сквер, ночной
"клуб" наркоманов-гоп-стопников... Гек привыкал -- не терять присутствия
духа, вычленять самого опасного, сторожить внезапности, не бояться
численного преимущества и крови. Патрик особенно любил распространяться о
чистых и бескровных победах и действительно -- рука, когда он этого хотел,
была у него легкая. Но случалась у него и кровь, случались и покойники -- в
ночных делах всего не предусмотришь...
-- Слышишь, Патрик, ну ты сегодня как ангел прям-таки: пощадил
беззащитного калеку! Хотя, до тебя, по правде сказать, он и калекой-то не
был...
-- Малек, соскучился ты, я вижу, по пиявкам! Сколько этих шуршиков в
парадняке скрылось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111