Легионеры сплотили
ряды, сдвинули щиты и выставили вперед копья, уперев их древками в твердую
землю. Тролли тоже выстроились в вытянутую фалангу, не скрывая своего
намерения окружить южан с трех сторон и раздавить их одним своим числом.
Менион бросил быстрый взгляд к подножию стены, но Балинор стоял
неподвижно, еще не зная, что целый полк Легиона находится на грани
уничтожения. Прежде чем перевести взгляд обратно на равнины, он успел
увидеть, как к высокому полководцу подбегают Янус и Гендель, бешено
размахивая руками. Слишком поздно, закричал про себя Менион. Они не
успеют.
Но вдруг произошло нечто странное. Конный отряд Актона, о котором на
миг забыли наблюдатели на городской стене, внезапным рывком оторвался от
наступающих всадников-карликов и полетел в безупречном строю на восток,
заходя по крутой дуге в тыл к скальным троллям. На полном скаку отчаянные
всадники прорубились через цепочку карликов, преградивших им путь. Не
обращая внимания на град стрел, которым осыпали их разъяренные
карлики-лучники, они неслись прямо на ряды троллей. Опустив пики, всадники
словно косой рассекли задние ряды фаланги троллей и свернули к востоку,
уходя на равнины. Дюжины громадных воинов рухнули на землю, пронзенные их
пиками.
Но это и в самом деле были лучшие бойцы в мире, и они тут же
оправились от удара в спину, сомкнули ряды и повернулись к новому
противнику. Всадники Актона вновь повернули к западу, на
головокружительной скорости мчась прямо на фалангу троллей для нового
удара, но северяне метнули им навстречу свои пики и булавы. Более дюжины
всадников замертво упали на землю, и столько же раненых осело в седлах, и
полк свернул к востоку и помчался на юг, к стенам Тирсиса.
Актон добился своей цели; точно рассчитанный удар дал потерявшим
надежду солдатам Мессалайна время исчезнуть в непроницаемом дыму. Маневр
был выполнен безупречно, и с вершины Внешней Стены раздались безудержно
торжествующие крики наблюдателей.
Преследуемые передними рядами разъяренных троллей, пехотинцы Легиона
скрылись в спасительном дыму, на помощь им пришел отряд бойцов во главе с
Балинором, и все они благополучно добрались до ведущего к городским
воротам моста. У подножия утеса началась жестокая схватка - легионеры
пытались отстоять спущенный на равнины мост, а враг стремился захватить
его. Наконец тирсиане были вынуждены сбросить мост вниз; он упал на
равнину, и его тут же подожгли и уничтожили.
На левом фланге завязался бой между отрядом, охраняющим второй мост,
и вражескими силами, а всадники Актона в это время снова оказались в
пределах досягаемости луков взбешенных карликов, и многих из них нашли
выпущенные стрелы. Всю дорогу до самых стен города им приходилось
сражаться, а один раз они прорывались сквозь цепочку карликов с мечами,
пытавшихся отрезать им путь к отступлению. Но наконец потрепанные
сражением всадники, почти не замедляя галопа, взлетели по мосту и
поскакали к распахнутым городским воротам, где их приветствовала шумная
толпа солдат и горожан. Когда последний кавалерист проехал в ворота,
арьергард, удерживавший им путь к отступлению, также поднялся наверх, и
мост поспешно втянули обратно.
Близился полдень, и жар висящего высоко в небе солнца окутывал воинов
обеих армий душным покрывалом. Угрюмо и вяло армия Севера отступила от
утесов Тирсиса, унося с собой сотни мертвых и раненых, и начала
перестраиваться. Утренний ветер ослаб и стих, и над удивительно затихшими
равнинами неподвижным маревом повис дым от горящего масла. Землю у
подножия утесов усеивали обугленные мертвые тела, и кое-где еще упорно
чадили маленькие костры, медленно превращая в угли громадные бревна
разрушенных штурмовых мостов. Над полем страшной битвы начал сгущаться
отвратительный смрад, с резкими торжествующими криками слетелись на пир
стервятники и начали расхаживать по земле. Разделенные полосой смерти, две
армии с нескрываемой ненавистью изучали друг друга, усталые и
обессилевшие, но готовые проливать все новую кровь. Несколько долгих часов
изуродованная земля, бывшая когда-то зеленой, лежала в тишине под голубым
безоблачным небом, ее обгоревшая поверхность спекалась и высыхала под
жаром летнего солнца. Тем, кто позволил себе на секунду представить
прекрасную мечту, что битва окончилась - им казалось, что разрушения
завершились. Их мысли невольно обращались от убийств и крови к семьям и
любимым. Тень смерти на миг оставила их.
Затем, в последние часы угасающего дня, армия Севера вновь пошла в
наступление. Ряды карликов-лучников осыпали низкие валы и утесы
бесконечным градом стрел, большие смешанные отряды карликов и троллей
отчаянно рвались сквозь оборону тирсиан, безуспешно пытаясь найти в ней
слабые места. Передвижные мосты, легкие штурмовые лестницы, скалолазные
веревки с крючьями - все что в ход, чтобы проделать брешь в рядах Легиона,
но каждый раз защитники города упорно отбрасывали северян назад. Это был
долгий утомительный штурм, рассчитанный лишить тирсиан сил и сломить их
дух. Долгий день медленно перетек в сумерки, но сражение все еще длилось.
Когда же землю укрыла тьма, Граничный Легион постигла трагедия. Когда
солнце перестало освещать залитую кровью равнину, обессилевшие противники
обменялись последним ливнем стрел и копий, пущенных почти наугад в
туманную дымку сумерек. Случайная стрела пробила Актону горло, когда он
возвращался со своим полком с поля битвы, и великий воин упал с коня на
руки своих товарищей, и тут же умер у них на руках.
Королевство Повелителя Колдунов было самым пустынным и враждебным
человеку местом во всем известном мире - голое, безжизненное кольцо
непреодолимых смертоносных преград. Никогда щедрая животворящая рука
природы не касалась этой печальной обители мрака, чья бесплодная земля
лежала в вечном безмолвии. Восточные ее пределы были погружены в сумрак и
зловоние бескрайнего болота Мальг, коварно раскинувшейся трясины, которую
не пересекало из конца в конец еще ни одно живое существо. Под небольшим
слоем воды, по которой плавали гниющие клубки бесцветных водорослей,
живущих и гибнущих за один день, лежала не земля, но грязь и зыбучие
пески, и все, что ни попадалось в их хватку, быстро исчезало в их
глубинах. Говорилось, что Мальг бездонен, и хотя на его огромных просторах
еще встречались отдельные клочки твердой почвы и над водой кое-где
нависали огромные сухие ветви умирающих деревьев, их с каждым годом
становилось все меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
ряды, сдвинули щиты и выставили вперед копья, уперев их древками в твердую
землю. Тролли тоже выстроились в вытянутую фалангу, не скрывая своего
намерения окружить южан с трех сторон и раздавить их одним своим числом.
Менион бросил быстрый взгляд к подножию стены, но Балинор стоял
неподвижно, еще не зная, что целый полк Легиона находится на грани
уничтожения. Прежде чем перевести взгляд обратно на равнины, он успел
увидеть, как к высокому полководцу подбегают Янус и Гендель, бешено
размахивая руками. Слишком поздно, закричал про себя Менион. Они не
успеют.
Но вдруг произошло нечто странное. Конный отряд Актона, о котором на
миг забыли наблюдатели на городской стене, внезапным рывком оторвался от
наступающих всадников-карликов и полетел в безупречном строю на восток,
заходя по крутой дуге в тыл к скальным троллям. На полном скаку отчаянные
всадники прорубились через цепочку карликов, преградивших им путь. Не
обращая внимания на град стрел, которым осыпали их разъяренные
карлики-лучники, они неслись прямо на ряды троллей. Опустив пики, всадники
словно косой рассекли задние ряды фаланги троллей и свернули к востоку,
уходя на равнины. Дюжины громадных воинов рухнули на землю, пронзенные их
пиками.
Но это и в самом деле были лучшие бойцы в мире, и они тут же
оправились от удара в спину, сомкнули ряды и повернулись к новому
противнику. Всадники Актона вновь повернули к западу, на
головокружительной скорости мчась прямо на фалангу троллей для нового
удара, но северяне метнули им навстречу свои пики и булавы. Более дюжины
всадников замертво упали на землю, и столько же раненых осело в седлах, и
полк свернул к востоку и помчался на юг, к стенам Тирсиса.
Актон добился своей цели; точно рассчитанный удар дал потерявшим
надежду солдатам Мессалайна время исчезнуть в непроницаемом дыму. Маневр
был выполнен безупречно, и с вершины Внешней Стены раздались безудержно
торжествующие крики наблюдателей.
Преследуемые передними рядами разъяренных троллей, пехотинцы Легиона
скрылись в спасительном дыму, на помощь им пришел отряд бойцов во главе с
Балинором, и все они благополучно добрались до ведущего к городским
воротам моста. У подножия утеса началась жестокая схватка - легионеры
пытались отстоять спущенный на равнины мост, а враг стремился захватить
его. Наконец тирсиане были вынуждены сбросить мост вниз; он упал на
равнину, и его тут же подожгли и уничтожили.
На левом фланге завязался бой между отрядом, охраняющим второй мост,
и вражескими силами, а всадники Актона в это время снова оказались в
пределах досягаемости луков взбешенных карликов, и многих из них нашли
выпущенные стрелы. Всю дорогу до самых стен города им приходилось
сражаться, а один раз они прорывались сквозь цепочку карликов с мечами,
пытавшихся отрезать им путь к отступлению. Но наконец потрепанные
сражением всадники, почти не замедляя галопа, взлетели по мосту и
поскакали к распахнутым городским воротам, где их приветствовала шумная
толпа солдат и горожан. Когда последний кавалерист проехал в ворота,
арьергард, удерживавший им путь к отступлению, также поднялся наверх, и
мост поспешно втянули обратно.
Близился полдень, и жар висящего высоко в небе солнца окутывал воинов
обеих армий душным покрывалом. Угрюмо и вяло армия Севера отступила от
утесов Тирсиса, унося с собой сотни мертвых и раненых, и начала
перестраиваться. Утренний ветер ослаб и стих, и над удивительно затихшими
равнинами неподвижным маревом повис дым от горящего масла. Землю у
подножия утесов усеивали обугленные мертвые тела, и кое-где еще упорно
чадили маленькие костры, медленно превращая в угли громадные бревна
разрушенных штурмовых мостов. Над полем страшной битвы начал сгущаться
отвратительный смрад, с резкими торжествующими криками слетелись на пир
стервятники и начали расхаживать по земле. Разделенные полосой смерти, две
армии с нескрываемой ненавистью изучали друг друга, усталые и
обессилевшие, но готовые проливать все новую кровь. Несколько долгих часов
изуродованная земля, бывшая когда-то зеленой, лежала в тишине под голубым
безоблачным небом, ее обгоревшая поверхность спекалась и высыхала под
жаром летнего солнца. Тем, кто позволил себе на секунду представить
прекрасную мечту, что битва окончилась - им казалось, что разрушения
завершились. Их мысли невольно обращались от убийств и крови к семьям и
любимым. Тень смерти на миг оставила их.
Затем, в последние часы угасающего дня, армия Севера вновь пошла в
наступление. Ряды карликов-лучников осыпали низкие валы и утесы
бесконечным градом стрел, большие смешанные отряды карликов и троллей
отчаянно рвались сквозь оборону тирсиан, безуспешно пытаясь найти в ней
слабые места. Передвижные мосты, легкие штурмовые лестницы, скалолазные
веревки с крючьями - все что в ход, чтобы проделать брешь в рядах Легиона,
но каждый раз защитники города упорно отбрасывали северян назад. Это был
долгий утомительный штурм, рассчитанный лишить тирсиан сил и сломить их
дух. Долгий день медленно перетек в сумерки, но сражение все еще длилось.
Когда же землю укрыла тьма, Граничный Легион постигла трагедия. Когда
солнце перестало освещать залитую кровью равнину, обессилевшие противники
обменялись последним ливнем стрел и копий, пущенных почти наугад в
туманную дымку сумерек. Случайная стрела пробила Актону горло, когда он
возвращался со своим полком с поля битвы, и великий воин упал с коня на
руки своих товарищей, и тут же умер у них на руках.
Королевство Повелителя Колдунов было самым пустынным и враждебным
человеку местом во всем известном мире - голое, безжизненное кольцо
непреодолимых смертоносных преград. Никогда щедрая животворящая рука
природы не касалась этой печальной обители мрака, чья бесплодная земля
лежала в вечном безмолвии. Восточные ее пределы были погружены в сумрак и
зловоние бескрайнего болота Мальг, коварно раскинувшейся трясины, которую
не пересекало из конца в конец еще ни одно живое существо. Под небольшим
слоем воды, по которой плавали гниющие клубки бесцветных водорослей,
живущих и гибнущих за один день, лежала не земля, но грязь и зыбучие
пески, и все, что ни попадалось в их хватку, быстро исчезало в их
глубинах. Говорилось, что Мальг бездонен, и хотя на его огромных просторах
еще встречались отдельные клочки твердой почвы и над водой кое-где
нависали огромные сухие ветви умирающих деревьев, их с каждым годом
становилось все меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194