Решив, что находится значительно южнее той точки, куда
они надеялись выйти из Черных Дубов, Менион быстро принял решение
двигаться на север и попытаться пересечь путь своих друзей прежде, чем они
доберутся до реки. Он понимал, что если к этому моменту ему все еще не
удастся их найти, то он столкнется с неприятной возможностью, что они еще
блуждают в лесных дебрях.
Горец торопливо закинул за плечи свой легкий рюкзак, взял большой
ясеневый лук и меч Лиха и быстрым шагом двинулся на север. Оставшиеся
светлые часы дня быстро прошли в пути, пока его зоркие глаза напряженно
искали следы проходивших здесь людей. Уже смеркалось, когда он наконец
заметил след человека, двигавшегося в направлении Серебряной реки. След
был проложен несколько часов назад, и по его виду следопыт с уверенностью
мог сказать, что здесь прошел не один человек. Но ничто не подсказывало
ему, что это были за люди, и поэтому Менион ускорил шаг, надеясь
поравняться с ними в полутьме спускающихся сумерек, когда они остановятся
на ночлег. Он знал, что их также будут искать Носители Черепа, но не
придавал значения этим опасениям, помня, что в их глазах ничто не может
связывать его с юношами. Как бы то ни было, если он собирается принести
друзьям пользу, то ему придется пойти на определенный риск.
В скором времени, когда солнце уже почти полностью скрылось за
горизонтом, Менион заметил к востоку от себя фигурку человека, шагающего в
противоположную сторону, прочь от реки. Менион тут же принялся кричать и
звать его, но тот, казалось, испугался внезапного появления горца и
попытался скрыться. Менион быстро помчался вслед за перепуганным путником,
крича, что не желает тому зла. Через несколько минут он догнал его, но тот
оказался всего лишь торговцем, продающим кухонную утварь в отдаленные
деревни и отдельные хутора на равнине. Торговец, сутулый застенчивый
мужчина, до смерти перепуганный неожиданной погоней, пришел в совершенный
ужас при виде высокого горца с мечом, появившегося из вечернего полумрака.
Менион поспешил разъяснить ему, что не желает тому ничего плохого, а
просто ищет двоих друзей, которых потерял во время путешествия через
Черные Дубы. Как оказалось, ничего более неудачного он просто не мог
сказать, ибо худощавый торговец при этих словах окончательно убедился в
безумии встреченного им незнакомца. Менион подумал о том, не стоит ли
упомянуть, что он является принцем Лиха, но тут же отверг эту мысль. В
конце концов торговец сообщил ему, что издалека видел двоих путников,
подходящих под его описание, примерно в середине дня. Менион так и не
понял, сказал ли он это из страха за свою жизнь или же в надежде
обрадовать его, но не стал ставить его историю под сомнение и пожелал
торговцу доброго вечера. Тот пришел в нескрываемую радость от того, что
так легко от него отделался, и торопливо направился на юг, пропадая в
сгущающемся сумраке.
Менион с сожалением признал, что стало уже слишком темно, чтобы
двигаться по следу друзей, поэтому он начал искать подходящее для ночлега
место. Он нашел пару высоких сосен, лучшее укрытие во всей окрестности, и
двинулся к ним, бросая взволнованные взгляды в ясное ночное небо. Ночь
была достаточно светлой, чтобы рыщущая северная тварь без большого труда
могла обнаружить любого ночующего на равнинах путника, и он мысленно
молился о том, чтобы его друзья оказались достаточно благоразумны и
провели ночь в надежно укрытом месте. Он сложил свой рюкзак и оружие под
одной из раскидистых сосен и заполз в шалаш ее свисающих до земли ветвей.
Изголодавшийся за два последних дня пути, он мгновенно расправился с
остатками своих припасов, думая при этом, что в ближайшие дни братьям
также придется столкнуться с проблемой добывания пищи. Вслух ругая
невезение, разделившее их, он не спеша закутался в свое легкое одеяло и
быстро заснул, и огромный меч Лиха лежал обнаженным рядом с ним, тускло
блестя в лунном свете.
Ничего не зная о событиях, развернувшихся этой ночью, пока он крепко
спал, несколькими милями южнее Серебряной реки, Менион проснулся на
следующее утро с созревшим новым планом. Если ему удастся сократить путь,
двигаясь на северо-восток, то он значительно легче перехватит друзей по
дороге. Он был уверен, что они решат идти вдоль берега Серебряной реки,
уводящей своими изгибами на восток, вглубь лесов Анара, так что их пути
должны будут пересечься где-то выше по течению. Бросив еле заметный след,
найденный днем раньше, Менион двинулся через равнины в восточном
направлении, думая при этом, что если он не обнаружит их в верховьях реки,
то всегда сможет отправиться назад, вниз по течению. Также он питал
надежду выследить какую-нибудь мелкую дичь, чтобы добыть себе на обед
мясо. На ходу он насвистывал и напевал, его худое лицо расслабилось и
просветлело в ожидании новой встречи с потерявшимися в лесу друзьями. Он
даже представлял выражение угрюмого недоверия на мрачном лице старины
Флика, когда тот увидит, что он вернулся. Он шел легко, размашистым
быстрым шагом, спокойно и размеренно преодолевая мили, ровной
непринужденной поступью опытного охотника и путешественника.
В пути его мысли снова и снова возвращались к событиям последних
дней, и он размышлял над значением всего происшедшего. Он плохо помнил
историю Великих Войн и правления Совета Друидов, таинственного появления
так называемого Повелителя Колдунов и поражения, нанесенного ему
объединенной мощью трех народов. Больше всего его беспокоило свое почти
полное незнание легенды о Мече Шаннары, сказочном оружии, имя которого
столько лет стояло в одном ряду с понятиями "свобода" и "отвага". Теперь
же Меч по праву рождения принадлежал никому не известному сироте,
полуэльфу, получеловеку. Мысль эта выглядела столь нелепо, что он до сих
пор не мог свыкнуться с ней и представить Шеа в подобной роли. Чутье
подсказывало ему, что в этой картине чего-то недостает - какого-то столь
важного элемента, что без знания этой загадки великого Меча трое друзей
уподоблялись листьям, гонимым вихрем событий.
Также Менион знал, что сам он участвует в этом приключении не только
из одних дружеских чувств. В этом Флик был прав. Даже сейчас он не был
уверен, что же все-таки убедило его отправиться в это путешествие. Он
понимал, что не может всерьез называть себя принцем Лиха. Он понимал, что
недостаточно глубоко заинтересован в знании людей и никогда не стремился
всерьез узнать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
они надеялись выйти из Черных Дубов, Менион быстро принял решение
двигаться на север и попытаться пересечь путь своих друзей прежде, чем они
доберутся до реки. Он понимал, что если к этому моменту ему все еще не
удастся их найти, то он столкнется с неприятной возможностью, что они еще
блуждают в лесных дебрях.
Горец торопливо закинул за плечи свой легкий рюкзак, взял большой
ясеневый лук и меч Лиха и быстрым шагом двинулся на север. Оставшиеся
светлые часы дня быстро прошли в пути, пока его зоркие глаза напряженно
искали следы проходивших здесь людей. Уже смеркалось, когда он наконец
заметил след человека, двигавшегося в направлении Серебряной реки. След
был проложен несколько часов назад, и по его виду следопыт с уверенностью
мог сказать, что здесь прошел не один человек. Но ничто не подсказывало
ему, что это были за люди, и поэтому Менион ускорил шаг, надеясь
поравняться с ними в полутьме спускающихся сумерек, когда они остановятся
на ночлег. Он знал, что их также будут искать Носители Черепа, но не
придавал значения этим опасениям, помня, что в их глазах ничто не может
связывать его с юношами. Как бы то ни было, если он собирается принести
друзьям пользу, то ему придется пойти на определенный риск.
В скором времени, когда солнце уже почти полностью скрылось за
горизонтом, Менион заметил к востоку от себя фигурку человека, шагающего в
противоположную сторону, прочь от реки. Менион тут же принялся кричать и
звать его, но тот, казалось, испугался внезапного появления горца и
попытался скрыться. Менион быстро помчался вслед за перепуганным путником,
крича, что не желает тому зла. Через несколько минут он догнал его, но тот
оказался всего лишь торговцем, продающим кухонную утварь в отдаленные
деревни и отдельные хутора на равнине. Торговец, сутулый застенчивый
мужчина, до смерти перепуганный неожиданной погоней, пришел в совершенный
ужас при виде высокого горца с мечом, появившегося из вечернего полумрака.
Менион поспешил разъяснить ему, что не желает тому ничего плохого, а
просто ищет двоих друзей, которых потерял во время путешествия через
Черные Дубы. Как оказалось, ничего более неудачного он просто не мог
сказать, ибо худощавый торговец при этих словах окончательно убедился в
безумии встреченного им незнакомца. Менион подумал о том, не стоит ли
упомянуть, что он является принцем Лиха, но тут же отверг эту мысль. В
конце концов торговец сообщил ему, что издалека видел двоих путников,
подходящих под его описание, примерно в середине дня. Менион так и не
понял, сказал ли он это из страха за свою жизнь или же в надежде
обрадовать его, но не стал ставить его историю под сомнение и пожелал
торговцу доброго вечера. Тот пришел в нескрываемую радость от того, что
так легко от него отделался, и торопливо направился на юг, пропадая в
сгущающемся сумраке.
Менион с сожалением признал, что стало уже слишком темно, чтобы
двигаться по следу друзей, поэтому он начал искать подходящее для ночлега
место. Он нашел пару высоких сосен, лучшее укрытие во всей окрестности, и
двинулся к ним, бросая взволнованные взгляды в ясное ночное небо. Ночь
была достаточно светлой, чтобы рыщущая северная тварь без большого труда
могла обнаружить любого ночующего на равнинах путника, и он мысленно
молился о том, чтобы его друзья оказались достаточно благоразумны и
провели ночь в надежно укрытом месте. Он сложил свой рюкзак и оружие под
одной из раскидистых сосен и заполз в шалаш ее свисающих до земли ветвей.
Изголодавшийся за два последних дня пути, он мгновенно расправился с
остатками своих припасов, думая при этом, что в ближайшие дни братьям
также придется столкнуться с проблемой добывания пищи. Вслух ругая
невезение, разделившее их, он не спеша закутался в свое легкое одеяло и
быстро заснул, и огромный меч Лиха лежал обнаженным рядом с ним, тускло
блестя в лунном свете.
Ничего не зная о событиях, развернувшихся этой ночью, пока он крепко
спал, несколькими милями южнее Серебряной реки, Менион проснулся на
следующее утро с созревшим новым планом. Если ему удастся сократить путь,
двигаясь на северо-восток, то он значительно легче перехватит друзей по
дороге. Он был уверен, что они решат идти вдоль берега Серебряной реки,
уводящей своими изгибами на восток, вглубь лесов Анара, так что их пути
должны будут пересечься где-то выше по течению. Бросив еле заметный след,
найденный днем раньше, Менион двинулся через равнины в восточном
направлении, думая при этом, что если он не обнаружит их в верховьях реки,
то всегда сможет отправиться назад, вниз по течению. Также он питал
надежду выследить какую-нибудь мелкую дичь, чтобы добыть себе на обед
мясо. На ходу он насвистывал и напевал, его худое лицо расслабилось и
просветлело в ожидании новой встречи с потерявшимися в лесу друзьями. Он
даже представлял выражение угрюмого недоверия на мрачном лице старины
Флика, когда тот увидит, что он вернулся. Он шел легко, размашистым
быстрым шагом, спокойно и размеренно преодолевая мили, ровной
непринужденной поступью опытного охотника и путешественника.
В пути его мысли снова и снова возвращались к событиям последних
дней, и он размышлял над значением всего происшедшего. Он плохо помнил
историю Великих Войн и правления Совета Друидов, таинственного появления
так называемого Повелителя Колдунов и поражения, нанесенного ему
объединенной мощью трех народов. Больше всего его беспокоило свое почти
полное незнание легенды о Мече Шаннары, сказочном оружии, имя которого
столько лет стояло в одном ряду с понятиями "свобода" и "отвага". Теперь
же Меч по праву рождения принадлежал никому не известному сироте,
полуэльфу, получеловеку. Мысль эта выглядела столь нелепо, что он до сих
пор не мог свыкнуться с ней и представить Шеа в подобной роли. Чутье
подсказывало ему, что в этой картине чего-то недостает - какого-то столь
важного элемента, что без знания этой загадки великого Меча трое друзей
уподоблялись листьям, гонимым вихрем событий.
Также Менион знал, что сам он участвует в этом приключении не только
из одних дружеских чувств. В этом Флик был прав. Даже сейчас он не был
уверен, что же все-таки убедило его отправиться в это путешествие. Он
понимал, что не может всерьез называть себя принцем Лиха. Он понимал, что
недостаточно глубоко заинтересован в знании людей и никогда не стремился
всерьез узнать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194