Какой
защитой могло оно служить против создания, способного раздавить его одной
своей мыслью? С леденящей уверенностью Шеа понял, что его предали.
Легендарная сила Меча оказалась ложью! Он почувствовал, что близок к
панике, и плотно зажмурил глаза, борясь с холодом и дрожью в руках.
Окружающий мрак яростно бурлил вокруг него, у него начала кружиться
голова, и он потерял сознание.
...Скрываясь в тускло-серой пустоте горной пещеры, Повелитель
Колдунов слушал и наблюдал. Гнев его постепенно стих, и мглистый сумрак
под капюшоном стал темнее. Он думал, что уничтожил юношу из Дола, но тот
оказался жив. Вопреки всему он нашел Меч. Но смертный был хрупок и слаб,
он не обладал знаниями, без которых невозможно было постичь суть
талисмана. Его уже охватывал страх, и он был уязвим. Быстро, беззвучно,
Хозяин выскользнул из огромной каверны...
На вершине голого, открытого ветрам холма темная фигура Алланона
помедлила и остановилась; его темные глаза под выпуклым лбом изучали
мрачную, одинокую горную цепь, возвышающуюся над серым северным
горизонтом. Казалось, горы тоже смотрели на него, отражая в своем взгляде
душу земли, породившей их бессчетные века назад. Над бескрайними
пустынными просторами, носящими название земель Севера, повисло глубокое
безмолвие. Даже горные ветры прекратили свое завывание. Друид закутался в
свой черный плащ и глубоко вздохнул. Ошибки быть не могло; направленная в
поиск мысль не могла принести ему неверные сведения. То, ради чего он
потратил столько сил и трудов, наконец-то свершилось. В глубочайших
пещерах Лезвия Ножа, все еще очень далеко от холма, где стоял мистик, Шеа
Омсфорд обнажил Меч Шаннары.
Но все шло не так, как должно было! Даже если юноше хватит сил
осознать и примириться с правдой о самом себе и, возможно, даже раскрыть
тайну Меча, он все равно не готов правильно применить талисман против
Повелителя Колдунов. У него не хватит времени обрести необходимую
уверенность; он один, лишен поддержки и знаний, которые мог дать ему
только Алланон. Его переполняют сомнения в себе и невыносимый страх, он
станет легкой добычей для Броны. Даже отсюда друид чувствовал, как
пробуждается враг. Темный Властелин уже начал спускаться из своего горного
дворца, безгранично уверенный, что истинная сила талисмана недоступна
носителю Меча. Его удар будет быстр и жесток, и Шеа погибнет прежде, чем
научится жить.
До столкновения оставались лишь считанные минуты, и Алланон понимал,
что ему не успеть на помощь юноше. Лишь недавно узнал он, что и Шеа, и Меч
Шаннары каким-то образом оказались на севере. Бросив своих спутников в
Каллахорне, он поспешил на помощь юноше. Но события разворачивались
слишком быстро. Сейчас у него оставался единственный шанс хоть чем-то
помочь Шеа - если такой шанс вообще существовал - но он был еще слишком
далеко. Закутав свое сухопарое тело в полы плаща, друид начал торопливо
спускаться по склону холма, поднимая за собой клубы пыли; лицо его застыло
маской решимости.
Шеа упал на одно колено, и Панамон Крил бросился к нему, но Кельцет
преградил ему путь своей могучей рукой. Тролль повернулся ко входу в
пещеру и начал прислушиваться. Панамон ничего не слышал, но на него вдруг
нахлынул растущий страх, захлестнув его с головой, прервав его движение.
Взгляд Кельцета двигался, словно он следил за чем-то, идущим по коридору
за стенами камеры, и ужас Панамона нарастал.
Затем все затмила тень. Свет факелов, выхватывающий из мрака
крошечную камеру, резко потускнел. В дверях стояла высокая фигура,
закутанная в черный плащ. Что-то подсказало Панамону Крилу, что это и есть
Повелитель Колдунов. Вместо лица под низко надвинутым капюшоном была
только тьма и темно-зеленый туман, вязко колышущийся вокруг пары искорок
алого пламени. Искры повернулись к Панамону и Кельцету, превратив их в
неподвижные ледяные статуи, захлестнув их парализованные тела всеми
мыслимыми страхами и ужасами. Вор силился крикнуть, предостеречь Шеа, но
не мог выговорить ни слова, и только беспомощно следил, как безликий
капюшон медленно поворачивается к юноше.
Сознание вернулось к Шеа, и он вновь оказался в сумраке и сырости
тесной камеры. Все вокруг казалось странно далеким, и где-то в глубинах
его затуманенного сознания звенел слабый тревожный сигнал. Он неуклюже
повернулся и какое-то время замечал только затхлый запах застоявшегося
воздуха и слабое мерцание единственного факела. Сквозь дымку он разглядел
неподвижные силуэты Панамона и Кельцета, замершие в пяти футах от него, и
увидел застывший на их жестких лицах страх. Орл Фейн скорчился в углу
камеры, сжавшись в крошечный желтый комочек, неразборчиво бормоча и хныча.
Перед его глазами ярко сверкал клинок Меча Шаннары.
Затем он внезапно вспомнил тайну Меча - а с ней и безнадежность
своего положения. Он хотел поднять голову, но взгляд его словно застыл в
одной точке. Подобно ледяной волне, его внезапно захлестнули страх и
отчаяние, и он почувствовал, что тонет. Его покрыл холодный пот, руки его
тряслись. В его сознании вспыхивала единственная мысль: Спасайся! Беги,
пока кошмарное создание, в чье запретное королевство ты посмел проникнуть,
не заметило твое присутствие и не уничтожило тебя! Цель, ради которой он
рисковал всем, уже ничего не значила; в его мыслях остался лишь призыв к
бегству.
Шатаясь, он поднялся на ноги. Каждая клетка его тела кричала: Не
стой, беги к двери! Брось Меч и спасайся! Но он не мог сделать этого.
Что-то не позволяло ему выпустить из рук Меч. Он отчаянно пытался укротить
свой страх, крепко сжимая в ладонях рукоять Меча, стискивая холодный
металл, пока от боли не побелели костяшки пальцев. Меч был последним, что
у него осталось, последним, что спасало его от слепой паники. В отчаянии
он сжимал его, пытаясь спасти свой рассудок с помощью бесполезного
талисмана.
СМЕРТНОЕ СУЩЕСТВО, Я ЗДЕСЬ!
В глубокой тишине слова отдавались леденящим эхо. Взгляд Шеа метнулся
к двери. Вначале он увидел только тень; затем тени медленно сгустились,
образовав скрытую плащом фигуру Повелителя Колдунов. Она угрожающе повисла
перед дверями камеры - непроницаемо темный, бесформенный плащ. В глубине
капюшона клубился зеленый туман; огненные искры его глаз сверкнули и
выросли.
СМЕРТНОЕ СУЩЕСТВО, Я ЗДЕСЬ. СКЛОНИСЬ ПРЕДО МНОЙ.
Шеа побледнел от страха. Что-то громадное и черное застлало его
разум, и он отчаянно зашатался на самом краю безумной паники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
защитой могло оно служить против создания, способного раздавить его одной
своей мыслью? С леденящей уверенностью Шеа понял, что его предали.
Легендарная сила Меча оказалась ложью! Он почувствовал, что близок к
панике, и плотно зажмурил глаза, борясь с холодом и дрожью в руках.
Окружающий мрак яростно бурлил вокруг него, у него начала кружиться
голова, и он потерял сознание.
...Скрываясь в тускло-серой пустоте горной пещеры, Повелитель
Колдунов слушал и наблюдал. Гнев его постепенно стих, и мглистый сумрак
под капюшоном стал темнее. Он думал, что уничтожил юношу из Дола, но тот
оказался жив. Вопреки всему он нашел Меч. Но смертный был хрупок и слаб,
он не обладал знаниями, без которых невозможно было постичь суть
талисмана. Его уже охватывал страх, и он был уязвим. Быстро, беззвучно,
Хозяин выскользнул из огромной каверны...
На вершине голого, открытого ветрам холма темная фигура Алланона
помедлила и остановилась; его темные глаза под выпуклым лбом изучали
мрачную, одинокую горную цепь, возвышающуюся над серым северным
горизонтом. Казалось, горы тоже смотрели на него, отражая в своем взгляде
душу земли, породившей их бессчетные века назад. Над бескрайними
пустынными просторами, носящими название земель Севера, повисло глубокое
безмолвие. Даже горные ветры прекратили свое завывание. Друид закутался в
свой черный плащ и глубоко вздохнул. Ошибки быть не могло; направленная в
поиск мысль не могла принести ему неверные сведения. То, ради чего он
потратил столько сил и трудов, наконец-то свершилось. В глубочайших
пещерах Лезвия Ножа, все еще очень далеко от холма, где стоял мистик, Шеа
Омсфорд обнажил Меч Шаннары.
Но все шло не так, как должно было! Даже если юноше хватит сил
осознать и примириться с правдой о самом себе и, возможно, даже раскрыть
тайну Меча, он все равно не готов правильно применить талисман против
Повелителя Колдунов. У него не хватит времени обрести необходимую
уверенность; он один, лишен поддержки и знаний, которые мог дать ему
только Алланон. Его переполняют сомнения в себе и невыносимый страх, он
станет легкой добычей для Броны. Даже отсюда друид чувствовал, как
пробуждается враг. Темный Властелин уже начал спускаться из своего горного
дворца, безгранично уверенный, что истинная сила талисмана недоступна
носителю Меча. Его удар будет быстр и жесток, и Шеа погибнет прежде, чем
научится жить.
До столкновения оставались лишь считанные минуты, и Алланон понимал,
что ему не успеть на помощь юноше. Лишь недавно узнал он, что и Шеа, и Меч
Шаннары каким-то образом оказались на севере. Бросив своих спутников в
Каллахорне, он поспешил на помощь юноше. Но события разворачивались
слишком быстро. Сейчас у него оставался единственный шанс хоть чем-то
помочь Шеа - если такой шанс вообще существовал - но он был еще слишком
далеко. Закутав свое сухопарое тело в полы плаща, друид начал торопливо
спускаться по склону холма, поднимая за собой клубы пыли; лицо его застыло
маской решимости.
Шеа упал на одно колено, и Панамон Крил бросился к нему, но Кельцет
преградил ему путь своей могучей рукой. Тролль повернулся ко входу в
пещеру и начал прислушиваться. Панамон ничего не слышал, но на него вдруг
нахлынул растущий страх, захлестнув его с головой, прервав его движение.
Взгляд Кельцета двигался, словно он следил за чем-то, идущим по коридору
за стенами камеры, и ужас Панамона нарастал.
Затем все затмила тень. Свет факелов, выхватывающий из мрака
крошечную камеру, резко потускнел. В дверях стояла высокая фигура,
закутанная в черный плащ. Что-то подсказало Панамону Крилу, что это и есть
Повелитель Колдунов. Вместо лица под низко надвинутым капюшоном была
только тьма и темно-зеленый туман, вязко колышущийся вокруг пары искорок
алого пламени. Искры повернулись к Панамону и Кельцету, превратив их в
неподвижные ледяные статуи, захлестнув их парализованные тела всеми
мыслимыми страхами и ужасами. Вор силился крикнуть, предостеречь Шеа, но
не мог выговорить ни слова, и только беспомощно следил, как безликий
капюшон медленно поворачивается к юноше.
Сознание вернулось к Шеа, и он вновь оказался в сумраке и сырости
тесной камеры. Все вокруг казалось странно далеким, и где-то в глубинах
его затуманенного сознания звенел слабый тревожный сигнал. Он неуклюже
повернулся и какое-то время замечал только затхлый запах застоявшегося
воздуха и слабое мерцание единственного факела. Сквозь дымку он разглядел
неподвижные силуэты Панамона и Кельцета, замершие в пяти футах от него, и
увидел застывший на их жестких лицах страх. Орл Фейн скорчился в углу
камеры, сжавшись в крошечный желтый комочек, неразборчиво бормоча и хныча.
Перед его глазами ярко сверкал клинок Меча Шаннары.
Затем он внезапно вспомнил тайну Меча - а с ней и безнадежность
своего положения. Он хотел поднять голову, но взгляд его словно застыл в
одной точке. Подобно ледяной волне, его внезапно захлестнули страх и
отчаяние, и он почувствовал, что тонет. Его покрыл холодный пот, руки его
тряслись. В его сознании вспыхивала единственная мысль: Спасайся! Беги,
пока кошмарное создание, в чье запретное королевство ты посмел проникнуть,
не заметило твое присутствие и не уничтожило тебя! Цель, ради которой он
рисковал всем, уже ничего не значила; в его мыслях остался лишь призыв к
бегству.
Шатаясь, он поднялся на ноги. Каждая клетка его тела кричала: Не
стой, беги к двери! Брось Меч и спасайся! Но он не мог сделать этого.
Что-то не позволяло ему выпустить из рук Меч. Он отчаянно пытался укротить
свой страх, крепко сжимая в ладонях рукоять Меча, стискивая холодный
металл, пока от боли не побелели костяшки пальцев. Меч был последним, что
у него осталось, последним, что спасало его от слепой паники. В отчаянии
он сжимал его, пытаясь спасти свой рассудок с помощью бесполезного
талисмана.
СМЕРТНОЕ СУЩЕСТВО, Я ЗДЕСЬ!
В глубокой тишине слова отдавались леденящим эхо. Взгляд Шеа метнулся
к двери. Вначале он увидел только тень; затем тени медленно сгустились,
образовав скрытую плащом фигуру Повелителя Колдунов. Она угрожающе повисла
перед дверями камеры - непроницаемо темный, бесформенный плащ. В глубине
капюшона клубился зеленый туман; огненные искры его глаз сверкнули и
выросли.
СМЕРТНОЕ СУЩЕСТВО, Я ЗДЕСЬ. СКЛОНИСЬ ПРЕДО МНОЙ.
Шеа побледнел от страха. Что-то громадное и черное застлало его
разум, и он отчаянно зашатался на самом краю безумной паники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194