его
громадное тело готовилось ко второму броску, а выпученные зеленые глаза
уставились на маленького человечка впереди.
- Шеа, нет!.. - в ужасе вскричал Менион, когда юноша отчаянно ударил
ножом по одной из кривых лап чудовища. Из глубины огромного тела вырвалось
злобное рычание, и оно замахнулось на Шеа вытянутой лапой, собираясь
прижать его к земле. Но Шеа в последний момент метнулся в сторону и снова
нанес удар своим крошечным клинком. Затем на глазах ужаснувшихся путников
кошмарная тварь клубком лап и шерсти бросилась на несчастного юношу. Шеа
уже готовился подхватить Флика и оттащить его назад, но чудовище
навалилось на него своей тушей, и на миг все исчезло в облаке пыли.
Все произошло так быстро, что никто не успел даже шевельнуться.
Гендель никогда раньше не видел столь огромного и злобного зверя, зверя,
прожившего в этих горах бессчетные годы, поджидая своих несчастных жертв.
Гном находился дальше всех от места сражения, но первым бросился вперед,
чтобы помочь лежащим на земле юношам. В тот же миг за ним поспешили и
остальные. Как только пыль осела настолько, что из нее показалась
уродливая голова зверя, разом прозвенели три тетивы, и стрелы с глухим
стуком глубоко вошли в черное волосатое тело. Существо яростно зарычало и
приподнялось, вытянув передние лапы и ища взглядом новых противников.
Его вызов не остался незамеченным. Менион Лих отбросил ясеневый лук и
обнажил свой огромный меч, сжав его рукоять обеими руками.
- Лих! Лих! - С тысячелетним боевым криком принц яростно бросился
вперед, через крошащиеся фундаменты и основания рухнувших стен,
направляясь прямо к чудовищу. Балинор тоже выхватил свой меч и поспешил на
помощь горцу; его могучий клинок ярко сверкал в солнечных лучах. Дарин и
Даэль посылали тучи стрел в голову ревущего от ярости зверя, пытающегося
ухватить стрелы передними лапами и вырвать их из своей толстой шкуры.
Менион, опередив Балинора, первым подбежал к чудовищу и могучим взмахом
меча разрубил ему переднюю лапу, ощутив, как немеют руки от свирепого
удара железа о кость. Чудовище встало на дыбы и свалило Мениона с ног, но
тут же получило сокрушительный удар по голове; боевая булава Генделя,
вращаясь, поразила свою цель и оглушила его. Секунду спустя перед
исполином уверенно встал Балинор, сбросивший охотничий плащ и оставшийся в
сверкающей кольчуге. Рядом быстрых умелых взмахов огромного меча принц
Каллахорна отсек ему вторую лапу. Зверь отчаянно замахнулся, безуспешно
пытаясь сбить кого-нибудь из противников с ног и раздавить его своим
телом. Повторив свой боевой клич, трое воинов перешли в яростную атаку,
стремясь оттеснить чудовище от лежащих на земле жертв. Они нападали умело,
нанося удары по незащищенным бокам, заставляя колосса метаться то вправо,
то влево. Дарин и Даэль подошли ближе, продолжая поливать свою огромную
мишень дождем стрел. Большинство стрел отскакивало от стальных пластин, но
непрекращающийся обстрел постоянно отвлекал взбешенную тварь. В жаркой
схватке Гендель получил мощный удар и упал, на несколько секунд потеряв
сознание, и их кошмарный противник быстро двинулся к нему, намереваясь
прикончить. Но Балинор, призвав на помощь всю свою атлетическую силу,
решительно обрушил на него ряд таких неистовых ударов, что тот не успел
добраться до упавшего гнома, которому тут же помог подняться на ноги
Менион.
Наконец стрелы Дарина и Даэля наполовину ослепили правый глаз
чудовища. Из его раненого глаза и дюжины других глубоких ран хлестала
кровь, и оно поняло, что проиграло эту схватку и может лишиться жизни,
если немедленно не отступит. Нанеся короткий отвлекающий удар по
ближайшему противнику, оно с неожиданным проворством развернулось и
помчалось прочь, спеша укрыться в своем лесном логове. Менион бросился в
погоню, но существо двигалось быстрее и вскоре исчезло среди огромных
деревьев. Пятеро бойцов быстро поспешили на помощь лежащим юношам,
неподвижно скорчившимся на истоптанной земле. Гендель, обладающий
многолетним опытом врачевания боевых ранений, осмотрел их. Он обнаружил
множество царапин и ссадин, но ни одной сломанной кости. Однако
повреждения внутренних органов он определить не мог. Существо ужалило
обоих: Флика сзади в шею, а Шеа - в плечо; на их обнаженной коже вздулись
жуткие темно-багровые пузыри. Яд! Несмотря на настойчивые попытки привести
юношей в себя, сознание к ним не возвращалось, дыхание оставалось слабым,
а кожа бледной, начиная приобретать серый оттенок.
- Я не знаю, как их от этого лечить, - обеспокоенно заявил Гендель. -
Надо показать их Алланону. Он разбирается в ядах, он сможет им помочь.
- Они умирают, да? - еле слышным шепотом спросил Менион.
В наступившей мертвой тишине Гендель едва заметно кивнул. Балинор
немедленно взял командование в свои руки, велев Дарину и Мениону вырезать
шесты для носилок, пока сам вместе с Генделем готовил для юношей гамаки.
Даэль встал на страже, на случай, если чудовище неожиданно вернется.
Пятнадцать минут спустя носилки у них были готовы, не приходящих в
сознание юношей удобно уложили на них и накрыли одеялами, чтобы защитить
от холода близящейся ночи, и отряд приготовился выступать. Их повел
Гендель, а остальные четверо несли носилки. Отряд быстро пересек руины
безмолвного мертвого города и спустя несколько минут вышел на тропу,
ведущую из скрытой долины. Мрачный гном и четверо несущих самодельные
носилки с надежно пристегнутыми к ним неподвижными телами в бессильном
гневе то и дело бросали взгляды назад, на возвышающиеся над лесом
строения. В них росло горькое чувство беспомощности. Они вошли в долину
сильным, решительным отрядом, уверенные в себе и верящие в объединяющую их
миссию. Но теперь они уходили, чувствуя себя побежденными, охваченные
унынием, жертвы жестокой судьбы.
Они поспешно шагали прочь из долины, вверх по пологим склонам
окружающего их горного хребта, вверх по широкой извилистой тропе, сквозь
чащу высоких безмолвных деревьев, думая только о раненых, которых несли с
собой. Их вновь окружали знакомые лесные шорохи, и это значило, что
опасность миновала. Этого не замечал никто, кроме хмурого гнома, чей мозг,
хранящий опыт многих битв, автоматически отмечал изменения, происходящие в
окружающих лесах. Гном с горечью вспоминал о выборе, который привел их в
эту долину, недоумевая, что случилось с Алланоном и его условными знаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
громадное тело готовилось ко второму броску, а выпученные зеленые глаза
уставились на маленького человечка впереди.
- Шеа, нет!.. - в ужасе вскричал Менион, когда юноша отчаянно ударил
ножом по одной из кривых лап чудовища. Из глубины огромного тела вырвалось
злобное рычание, и оно замахнулось на Шеа вытянутой лапой, собираясь
прижать его к земле. Но Шеа в последний момент метнулся в сторону и снова
нанес удар своим крошечным клинком. Затем на глазах ужаснувшихся путников
кошмарная тварь клубком лап и шерсти бросилась на несчастного юношу. Шеа
уже готовился подхватить Флика и оттащить его назад, но чудовище
навалилось на него своей тушей, и на миг все исчезло в облаке пыли.
Все произошло так быстро, что никто не успел даже шевельнуться.
Гендель никогда раньше не видел столь огромного и злобного зверя, зверя,
прожившего в этих горах бессчетные годы, поджидая своих несчастных жертв.
Гном находился дальше всех от места сражения, но первым бросился вперед,
чтобы помочь лежащим на земле юношам. В тот же миг за ним поспешили и
остальные. Как только пыль осела настолько, что из нее показалась
уродливая голова зверя, разом прозвенели три тетивы, и стрелы с глухим
стуком глубоко вошли в черное волосатое тело. Существо яростно зарычало и
приподнялось, вытянув передние лапы и ища взглядом новых противников.
Его вызов не остался незамеченным. Менион Лих отбросил ясеневый лук и
обнажил свой огромный меч, сжав его рукоять обеими руками.
- Лих! Лих! - С тысячелетним боевым криком принц яростно бросился
вперед, через крошащиеся фундаменты и основания рухнувших стен,
направляясь прямо к чудовищу. Балинор тоже выхватил свой меч и поспешил на
помощь горцу; его могучий клинок ярко сверкал в солнечных лучах. Дарин и
Даэль посылали тучи стрел в голову ревущего от ярости зверя, пытающегося
ухватить стрелы передними лапами и вырвать их из своей толстой шкуры.
Менион, опередив Балинора, первым подбежал к чудовищу и могучим взмахом
меча разрубил ему переднюю лапу, ощутив, как немеют руки от свирепого
удара железа о кость. Чудовище встало на дыбы и свалило Мениона с ног, но
тут же получило сокрушительный удар по голове; боевая булава Генделя,
вращаясь, поразила свою цель и оглушила его. Секунду спустя перед
исполином уверенно встал Балинор, сбросивший охотничий плащ и оставшийся в
сверкающей кольчуге. Рядом быстрых умелых взмахов огромного меча принц
Каллахорна отсек ему вторую лапу. Зверь отчаянно замахнулся, безуспешно
пытаясь сбить кого-нибудь из противников с ног и раздавить его своим
телом. Повторив свой боевой клич, трое воинов перешли в яростную атаку,
стремясь оттеснить чудовище от лежащих на земле жертв. Они нападали умело,
нанося удары по незащищенным бокам, заставляя колосса метаться то вправо,
то влево. Дарин и Даэль подошли ближе, продолжая поливать свою огромную
мишень дождем стрел. Большинство стрел отскакивало от стальных пластин, но
непрекращающийся обстрел постоянно отвлекал взбешенную тварь. В жаркой
схватке Гендель получил мощный удар и упал, на несколько секунд потеряв
сознание, и их кошмарный противник быстро двинулся к нему, намереваясь
прикончить. Но Балинор, призвав на помощь всю свою атлетическую силу,
решительно обрушил на него ряд таких неистовых ударов, что тот не успел
добраться до упавшего гнома, которому тут же помог подняться на ноги
Менион.
Наконец стрелы Дарина и Даэля наполовину ослепили правый глаз
чудовища. Из его раненого глаза и дюжины других глубоких ран хлестала
кровь, и оно поняло, что проиграло эту схватку и может лишиться жизни,
если немедленно не отступит. Нанеся короткий отвлекающий удар по
ближайшему противнику, оно с неожиданным проворством развернулось и
помчалось прочь, спеша укрыться в своем лесном логове. Менион бросился в
погоню, но существо двигалось быстрее и вскоре исчезло среди огромных
деревьев. Пятеро бойцов быстро поспешили на помощь лежащим юношам,
неподвижно скорчившимся на истоптанной земле. Гендель, обладающий
многолетним опытом врачевания боевых ранений, осмотрел их. Он обнаружил
множество царапин и ссадин, но ни одной сломанной кости. Однако
повреждения внутренних органов он определить не мог. Существо ужалило
обоих: Флика сзади в шею, а Шеа - в плечо; на их обнаженной коже вздулись
жуткие темно-багровые пузыри. Яд! Несмотря на настойчивые попытки привести
юношей в себя, сознание к ним не возвращалось, дыхание оставалось слабым,
а кожа бледной, начиная приобретать серый оттенок.
- Я не знаю, как их от этого лечить, - обеспокоенно заявил Гендель. -
Надо показать их Алланону. Он разбирается в ядах, он сможет им помочь.
- Они умирают, да? - еле слышным шепотом спросил Менион.
В наступившей мертвой тишине Гендель едва заметно кивнул. Балинор
немедленно взял командование в свои руки, велев Дарину и Мениону вырезать
шесты для носилок, пока сам вместе с Генделем готовил для юношей гамаки.
Даэль встал на страже, на случай, если чудовище неожиданно вернется.
Пятнадцать минут спустя носилки у них были готовы, не приходящих в
сознание юношей удобно уложили на них и накрыли одеялами, чтобы защитить
от холода близящейся ночи, и отряд приготовился выступать. Их повел
Гендель, а остальные четверо несли носилки. Отряд быстро пересек руины
безмолвного мертвого города и спустя несколько минут вышел на тропу,
ведущую из скрытой долины. Мрачный гном и четверо несущих самодельные
носилки с надежно пристегнутыми к ним неподвижными телами в бессильном
гневе то и дело бросали взгляды назад, на возвышающиеся над лесом
строения. В них росло горькое чувство беспомощности. Они вошли в долину
сильным, решительным отрядом, уверенные в себе и верящие в объединяющую их
миссию. Но теперь они уходили, чувствуя себя побежденными, охваченные
унынием, жертвы жестокой судьбы.
Они поспешно шагали прочь из долины, вверх по пологим склонам
окружающего их горного хребта, вверх по широкой извилистой тропе, сквозь
чащу высоких безмолвных деревьев, думая только о раненых, которых несли с
собой. Их вновь окружали знакомые лесные шорохи, и это значило, что
опасность миновала. Этого не замечал никто, кроме хмурого гнома, чей мозг,
хранящий опыт многих битв, автоматически отмечал изменения, происходящие в
окружающих лесах. Гном с горечью вспоминал о выборе, который привел их в
эту долину, недоумевая, что случилось с Алланоном и его условными знаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194