Менион организовал сбор легкого походного
снаряжения, куда вошли рюкзаки, охотничьи плащи, провизия и оружие. Он
достал карту местности к востоку от Лиха, но карта оказалась скудной и
неточной, так как эти земли были почти не изучены. Низины Клета, тянущиеся
на востоке от холмов до самых Черных Дубов, представляли собой одно
мрачное и опасное болото - однако на карте на этом месте было лишь белое
пятно с надписью. Черные Дубы были обозначены четко, огромный густой лес,
тянущийся на юг от Радужного озера, подобно огромной стене стоящий между
Лихом и Анаром. Менион вкратце обсудил с друзьями свое знание местности и
погодных условий в это время года. Но, подобно карте, его сведения
оказались лишь урывочными. В основном путешественники могли только
предполагать, что может встретиться им в пути, а неизвестное могло быть
наиболее опасным.
К полуночи, завершив приготовления к путешествию к лесам Анара, все
трое разошлись по спальням. В комнате, отведенной им с Фликом, Шеа устало
лег в мягкую постель и некоторое время всматривался во тьму за раскрытым
окном. Ночной мрак сгустился, небо превратилось в тяжелую черную пелену,
мрачно нависшую над туманными холмами. Исчезла дневная жара, унесенная на
восток прохладным ночным ветерком, и в спящем городе воцарились покой и
одиночество. Флик в соседней постели уже спал, дыша глубоко и ровно. Шеа
задумчиво посмотрел на него. Его голова отяжелела, а тело устало от
усилий, приложенных по пути в Лих, но он еще бодрствовал. Только теперь он
начинал понимать всю трудность своего положения. Путь, пройденный до
встречи с Менионом, был лишь первым шагом в путешествии, которое вполне
могло продлиться несколько лет. Даже если они благополучно доберутся до
Анара, раньше или позже им снова придется бежать - в этом Шеа был
совершенно уверен. Охота будет продолжаться, пока не погибнет Повелитель
Колдунов - или пока не умрет Шеа. До этого момента ему не суждено
вернуться в Дол, домой, к отцу, которого покинул, и где бы он ни
находился, в безопасности он не будет вплоть до того момента, пока его не
отыщет крылатый охотник.
Правда ужасала. В ночной тишине Шеа Омсфорд остался наедине со своим
страхом, борясь с растущим глубоко внутри него сгустком обессиливающего
ужаса. Ему потребовалось много времени, чтобы уснуть.
Следующий день выдался тусклым и пасмурным, сырой воздух пронизывал
тело до костей. Сочтя погоду лишенной какого-либо тепла и удобства, Шеа и
двое его спутников двинулись на восток, через туманные холмы Лиха,
медленно спускаясь к унылым равнинам, лежащим у них под ногами. В полном
молчании они тесной группой шагали по узким тропам, замысловато вьющимся
вокруг серых массивных камней и бесформенных зарослей сохнущего
кустарника. Первым шел Менион, его внимательный взгляд легко обнаруживал
зачастую еле заметные признаки тропы; он шагал размашисто и легко, почти
грациозно двигаясь по все более неровной местности. За его спиной болтался
маленький рюкзак, к которому он прикрепил огромный ясеневый лук и колчан
со стрелами. Помимо этого, на его спине под рюкзаком, прикрепленный к телу
кожаной перевязью, висел древний меч - меч, по праву рождения
принадлежащий принцу Лиха. Его холодная серая сталь тускло блестела в
слабом свете; Шеа, идущий в нескольких шагах позади, невольно задумался,
не похож ли он чем-то на сказочный Меч Шаннары. Удивленно приподняв
эльфийские брови, он попытался проникнуть взглядом в бесконечный полумрак
впереди. Казалось, здесь не было ничего живого. Это была мертвая земля,
принадлежащая мертвым, а живущие лишь вторгались в чужие владения. Мысль
оказалась не особенно бодрящей; он слабо усмехнулся про себя и постарался
думать о чем-нибудь другом. Последним в цепочке шел Флик, на его широкой
спине покачивался рюкзак с провизией, которой им предстояло питаться до
тех пор, пока они не оставят позади низины Клета и зловещие Черные Дубы.
Когда они доберутся до этих мест - если им удастся туда добраться - им
придется покупать или выменивать еду у редких обитателей лежащих дальше
земель, или, в самом крайнем случае, начать питаться плодами самой земли,
но Флик подобную перспективу вовсе не одобрял. Хотя теперь, когда Менион
стал искренне заинтересован в том, чтобы помочь им в этом путешествии,
Флик чувствовал себя более уверенно, все же он еще не до конца убедился в
правдивости слов горца. События их последнего путешествия были еще свежи в
его памяти, и ему больше не хотелось участвовать в подобных леденящих
кровь приключениях.
Первый день прошел быстро; трое путников пересекли границу
королевства и к наступлению ночи достигли окраин мрачных низин Клета. На
ночь они укрылись в маленькой ложбинке под ничтожным пологом нескольких
серых деревьев и густого кустарника. Сырой туман почти насквозь пропитал
их одежду, а холод близящейся ночи вызвал у них невольную мелкую дрожь.
Они предприняли попытку развести костер в надежде немного согреться и
обсохнуть, но все дерево здесь было до такой степени пропитано влагой, что
заставить его гореть было невозможно. В конце концов они сдались и
принялись за холодный ужин, закутавшись в одеяла, перед началом
путешествия предусмотрительно пропитанные отталкивающим воду раствором.
Разговоров почти не велось, так как ни у кого не было настроения говорить,
только иногда кто-то из них вполголоса начинал проклинать местную погоду.
Из окружающего мрака не доносилось ни звука, и они сидели, съежившись,
среди кустов; абсолютное безмолвие давило на сознание внезапным и
неожиданным подозрением, заставляя испуганно вслушиваться в надежде
уловить слабые, но ободряющие звуки, издаваемые животными или птицами. Но
их окружали лишь мрак и тишина; они молча лежали, завернувшись в одеяла, и
даже порывы холодного ветра не касались их лиц. Постепенно усталость
возобладала, и, один за другим, они медленно погрузились в сон.
Второй и третий дни оказались невообразимо хуже первого. Все время
шел дождь - медленная холодная изморось, вначале пропитывающая одежду,
затем пронизывающая тело до костей, а под конец добирающаяся до самих
нервных окончаний, так что в усталом теле оставалось единственное ощущение
- абсолютной, сводящей с ума сырости. В течение дня воздух был влажным и
холодным, а ночью приближался к замерзанию. Все, что окружало троих
путников, казалось безнадежно погубленным бесконечной сыростью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
снаряжения, куда вошли рюкзаки, охотничьи плащи, провизия и оружие. Он
достал карту местности к востоку от Лиха, но карта оказалась скудной и
неточной, так как эти земли были почти не изучены. Низины Клета, тянущиеся
на востоке от холмов до самых Черных Дубов, представляли собой одно
мрачное и опасное болото - однако на карте на этом месте было лишь белое
пятно с надписью. Черные Дубы были обозначены четко, огромный густой лес,
тянущийся на юг от Радужного озера, подобно огромной стене стоящий между
Лихом и Анаром. Менион вкратце обсудил с друзьями свое знание местности и
погодных условий в это время года. Но, подобно карте, его сведения
оказались лишь урывочными. В основном путешественники могли только
предполагать, что может встретиться им в пути, а неизвестное могло быть
наиболее опасным.
К полуночи, завершив приготовления к путешествию к лесам Анара, все
трое разошлись по спальням. В комнате, отведенной им с Фликом, Шеа устало
лег в мягкую постель и некоторое время всматривался во тьму за раскрытым
окном. Ночной мрак сгустился, небо превратилось в тяжелую черную пелену,
мрачно нависшую над туманными холмами. Исчезла дневная жара, унесенная на
восток прохладным ночным ветерком, и в спящем городе воцарились покой и
одиночество. Флик в соседней постели уже спал, дыша глубоко и ровно. Шеа
задумчиво посмотрел на него. Его голова отяжелела, а тело устало от
усилий, приложенных по пути в Лих, но он еще бодрствовал. Только теперь он
начинал понимать всю трудность своего положения. Путь, пройденный до
встречи с Менионом, был лишь первым шагом в путешествии, которое вполне
могло продлиться несколько лет. Даже если они благополучно доберутся до
Анара, раньше или позже им снова придется бежать - в этом Шеа был
совершенно уверен. Охота будет продолжаться, пока не погибнет Повелитель
Колдунов - или пока не умрет Шеа. До этого момента ему не суждено
вернуться в Дол, домой, к отцу, которого покинул, и где бы он ни
находился, в безопасности он не будет вплоть до того момента, пока его не
отыщет крылатый охотник.
Правда ужасала. В ночной тишине Шеа Омсфорд остался наедине со своим
страхом, борясь с растущим глубоко внутри него сгустком обессиливающего
ужаса. Ему потребовалось много времени, чтобы уснуть.
Следующий день выдался тусклым и пасмурным, сырой воздух пронизывал
тело до костей. Сочтя погоду лишенной какого-либо тепла и удобства, Шеа и
двое его спутников двинулись на восток, через туманные холмы Лиха,
медленно спускаясь к унылым равнинам, лежащим у них под ногами. В полном
молчании они тесной группой шагали по узким тропам, замысловато вьющимся
вокруг серых массивных камней и бесформенных зарослей сохнущего
кустарника. Первым шел Менион, его внимательный взгляд легко обнаруживал
зачастую еле заметные признаки тропы; он шагал размашисто и легко, почти
грациозно двигаясь по все более неровной местности. За его спиной болтался
маленький рюкзак, к которому он прикрепил огромный ясеневый лук и колчан
со стрелами. Помимо этого, на его спине под рюкзаком, прикрепленный к телу
кожаной перевязью, висел древний меч - меч, по праву рождения
принадлежащий принцу Лиха. Его холодная серая сталь тускло блестела в
слабом свете; Шеа, идущий в нескольких шагах позади, невольно задумался,
не похож ли он чем-то на сказочный Меч Шаннары. Удивленно приподняв
эльфийские брови, он попытался проникнуть взглядом в бесконечный полумрак
впереди. Казалось, здесь не было ничего живого. Это была мертвая земля,
принадлежащая мертвым, а живущие лишь вторгались в чужие владения. Мысль
оказалась не особенно бодрящей; он слабо усмехнулся про себя и постарался
думать о чем-нибудь другом. Последним в цепочке шел Флик, на его широкой
спине покачивался рюкзак с провизией, которой им предстояло питаться до
тех пор, пока они не оставят позади низины Клета и зловещие Черные Дубы.
Когда они доберутся до этих мест - если им удастся туда добраться - им
придется покупать или выменивать еду у редких обитателей лежащих дальше
земель, или, в самом крайнем случае, начать питаться плодами самой земли,
но Флик подобную перспективу вовсе не одобрял. Хотя теперь, когда Менион
стал искренне заинтересован в том, чтобы помочь им в этом путешествии,
Флик чувствовал себя более уверенно, все же он еще не до конца убедился в
правдивости слов горца. События их последнего путешествия были еще свежи в
его памяти, и ему больше не хотелось участвовать в подобных леденящих
кровь приключениях.
Первый день прошел быстро; трое путников пересекли границу
королевства и к наступлению ночи достигли окраин мрачных низин Клета. На
ночь они укрылись в маленькой ложбинке под ничтожным пологом нескольких
серых деревьев и густого кустарника. Сырой туман почти насквозь пропитал
их одежду, а холод близящейся ночи вызвал у них невольную мелкую дрожь.
Они предприняли попытку развести костер в надежде немного согреться и
обсохнуть, но все дерево здесь было до такой степени пропитано влагой, что
заставить его гореть было невозможно. В конце концов они сдались и
принялись за холодный ужин, закутавшись в одеяла, перед началом
путешествия предусмотрительно пропитанные отталкивающим воду раствором.
Разговоров почти не велось, так как ни у кого не было настроения говорить,
только иногда кто-то из них вполголоса начинал проклинать местную погоду.
Из окружающего мрака не доносилось ни звука, и они сидели, съежившись,
среди кустов; абсолютное безмолвие давило на сознание внезапным и
неожиданным подозрением, заставляя испуганно вслушиваться в надежде
уловить слабые, но ободряющие звуки, издаваемые животными или птицами. Но
их окружали лишь мрак и тишина; они молча лежали, завернувшись в одеяла, и
даже порывы холодного ветра не касались их лиц. Постепенно усталость
возобладала, и, один за другим, они медленно погрузились в сон.
Второй и третий дни оказались невообразимо хуже первого. Все время
шел дождь - медленная холодная изморось, вначале пропитывающая одежду,
затем пронизывающая тело до костей, а под конец добирающаяся до самих
нервных окончаний, так что в усталом теле оставалось единственное ощущение
- абсолютной, сводящей с ума сырости. В течение дня воздух был влажным и
холодным, а ночью приближался к замерзанию. Все, что окружало троих
путников, казалось безнадежно погубленным бесконечной сыростью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194