Эхо его хохота
оглушительно раскатилось по перевалу.
- Идите сюда, ко мне, карлики - земляные черви! - издевательски
проревел он. - Встань и сражайся, вождь - похоже, тебе еще долго не
придется присесть! Твои ленивые боги не спасли тебя даже от шутки гнома,
что тогда говорить о духах Вольфсктаага!
Из толпы карликов вырвался оглушительный рев бешенства. Как один, они
бросились вперед, спеша добраться до хохочущего гнома на склоне перевала,
намеренные вырвать ему сердце, дабы искупить причиненный им стыд и
унижение. Покушение на вождя карликов само по себе каралось смертью, но
гном при этом еще и посмеялся над их верой и их доблестью, и прощения ему
быть не могло. Многие из карликов тут же узнали Генделя в лицо и начали
выкрикивать его имя, призывая устроить немедленную казнь. Ослепленные
яростью, карлики устремились на перевал, забыв о своих обрядах, бросив
ритуальные костры; и в тот же миг четверо людей на горном склоне вскочили
на ноги, крепко держа носилки с бесценной ношей, и побежали, пригибаясь,
по открытому и незащищенному южному склону, ярко освещенные пламенем
костров. Вслед за ними по скальной стене громадными призраками мчались их
тени. Никто из них не оборачивался, чтобы взглянуть на разъяренных
карликов, они бешено спешили вперед, не отрывая глаз от спасительного
сумрака поднимающихся впереди лесов Анара.
Как ни удивительно, они все же добрались до леса незамеченными. Тогда
они остановились в прохладной тени огромных деревьев, тяжело дыша,
вслушиваясь в доносящиеся с перевала звуки. Подножие перевала за их
спинами оставалось пустынным, за исключением одной крошечной горстки
карликов, которые оказывали помощь раненому вождю, извлекая злополучную
стрелу. При виде этой сцены Менион вполголоса рассмеялся, и на его худом
лице медленно расплылась улыбка. Однако вскоре она исчезла, стоило ему
взглянуть на северный склон перевала, ярко освещенный пылающими кострами.
Со всех сторон на склон карабкались взбешенные карлики, бесконечный поток
маленьких желтоватых тел, и первые из них уже добрались до места, где
появился Гендель. Самого гнома нигде не было видно; судя по всему, он был
окружен и прятался где-то на склоне. Лишь одну минуту четверо путников
наблюдали за карликами, а затем Балинор взмахом руки велел им продолжать
путь. Нефритовый перевал остался позади.
Как только отряд углубился в густой лес, куда не проникал свет от
костров карликов, их окружил сумрак. Балинор приказал принцу Лиха идти
первым, велев ему вести их вниз по южному склону в поисках тропы, ведущей
на запад. Вскоре подходящая тропа нашлась, и крошечный отряд вступил в
средний Анар. Нависший над ними полог леса затмевал большую часть тускло
светящих далеких звезд, а исполинские деревья тянулись вдоль тропы подобно
черным стенам. Юноши на носилках вновь начали судорожно биться и стонать
от боли, несмотря на завязанные рты. Те, кто нес носилки, постепенно
теряли надежду спасти своих юных друзей. Яд медленно растекался по телам
юношей; когда он достигнет сердца, в тот же миг наступит конец. Никто не
мог даже предполагать, сколько времени еще осталось братьям, никто не
представлял, где и когда смогут они найти помощь. Единственный из них, кто
знал средний Анар, остался на перевале, загнанный в Вольфсктааг и
сражающийся за свою жизнь.
Внезапно, так быстро, что они не успели даже покинуть тропу и
скрыться за стеной деревьев, из леса впереди на тропу вышло несколько
карликов. Какой-то миг обе группы стояли без движения, пытаясь разглядеть
друг друга в тусклом свете звезд. Мгновение спустя и те, и другие, поняли,
с кем встретились. Четверо путников быстро опустили громоздкие носилки на
землю и вышли вперед, цепочкой перегородив тропу. Карлики,
десять-одиннадцать охотников, встали тесной группой, а один из них исчез
среди деревьев.
- Они послали за подмогой, - прошептал своим спутникам Балинор. -
Если мы быстро не прорвемся, сюда придут подкрепления, и нам конец.
Не успел он произнести эти слова, как оставшиеся карлики издали
леденящий душу боевой клич и ринулись на них; их причудливые короткие мечи
тускло блестели. Троих из них остановили на полпути беззвучные стрелы
Мениона и братьев-эльфов, но остальные набросились на них как дикие волки.
Ярость нападения совершенно ошеломила Даэля, его оттеснили назад, и на
мгновение он пропал из вида. Балинор прочно уперся ногами в землю, и его
огромный клинок одним мощным взмахом рассек надвое двух зазевавшихся
карликов. Еще несколько минут ночную тишину нарушали резкие крики и
тяжелое дыхание бойцов, сражающихся на узкой тропе; карлики пытались
увернуться от ударов огромных людских мечей, четверо обороняющихся
передвигались, заслоняя от атаки умирающих друзей. Но вот последний карлик
упал мертвым на политую кровью тропу; в бледном свете равнодушных звезд их
изрубленные тела казались горками земли. У Даэля была глубоко порезана
грудь, и он нуждался в перевязке, а Менион и Дарин получили множество
мелких ранений. Балинор же остался невредим, защищенный от мечей карликов
легкой кольчугой, сверкающей под располосованным плащом.
Они медлили ровно столько, сколько было необходимо, чтобы перевязать
грудь Даэлю, а затем вновь взялись за носилки и еще более быстрым шагом
двинулись по опустевшей тропе. У них была причина для спешки. Как только
охотники обнаружат тела своих товарищей, они тут же бросятся в погоню, по
их следам. Менион попытался определить час ночи, судя по положению звезд и
времени, прошедшему с момента захода солнца в горах Вольфсктааг, но
заключил лишь, что уже близится утро. Горец, быстро шагающий рядом с
выбирающим путь Балинором, чувствовал, как в его сведенные болью руки и
ноющие мышцы спины вливается невероятная усталость. Все они были близки к
полному изнеможению, вымотанные днем пути и столкновением с чудовищем
Вольфсктаага, а затем с карликами. Они до сих пор держались на ногах
только потому, что сознавали, какая судьба ждет их друзей, если они
остановятся. Тем не менее полчаса спустя Даэль просто рухнул на землю,
сраженный потерей крови и усталостью. Чтобы привести его в себя и
заставить подняться на ноги, им понадобилось несколько минут. После этого
они заметно убавили шаг.
Спустя несколько минут Балинор был вынужден объявить привал, так как
отдых был им жизненно необходим. Они молча повалились на землю на краю
тропы, в смятении вслушиваясь в нарастающий вокруг шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
оглушительно раскатилось по перевалу.
- Идите сюда, ко мне, карлики - земляные черви! - издевательски
проревел он. - Встань и сражайся, вождь - похоже, тебе еще долго не
придется присесть! Твои ленивые боги не спасли тебя даже от шутки гнома,
что тогда говорить о духах Вольфсктаага!
Из толпы карликов вырвался оглушительный рев бешенства. Как один, они
бросились вперед, спеша добраться до хохочущего гнома на склоне перевала,
намеренные вырвать ему сердце, дабы искупить причиненный им стыд и
унижение. Покушение на вождя карликов само по себе каралось смертью, но
гном при этом еще и посмеялся над их верой и их доблестью, и прощения ему
быть не могло. Многие из карликов тут же узнали Генделя в лицо и начали
выкрикивать его имя, призывая устроить немедленную казнь. Ослепленные
яростью, карлики устремились на перевал, забыв о своих обрядах, бросив
ритуальные костры; и в тот же миг четверо людей на горном склоне вскочили
на ноги, крепко держа носилки с бесценной ношей, и побежали, пригибаясь,
по открытому и незащищенному южному склону, ярко освещенные пламенем
костров. Вслед за ними по скальной стене громадными призраками мчались их
тени. Никто из них не оборачивался, чтобы взглянуть на разъяренных
карликов, они бешено спешили вперед, не отрывая глаз от спасительного
сумрака поднимающихся впереди лесов Анара.
Как ни удивительно, они все же добрались до леса незамеченными. Тогда
они остановились в прохладной тени огромных деревьев, тяжело дыша,
вслушиваясь в доносящиеся с перевала звуки. Подножие перевала за их
спинами оставалось пустынным, за исключением одной крошечной горстки
карликов, которые оказывали помощь раненому вождю, извлекая злополучную
стрелу. При виде этой сцены Менион вполголоса рассмеялся, и на его худом
лице медленно расплылась улыбка. Однако вскоре она исчезла, стоило ему
взглянуть на северный склон перевала, ярко освещенный пылающими кострами.
Со всех сторон на склон карабкались взбешенные карлики, бесконечный поток
маленьких желтоватых тел, и первые из них уже добрались до места, где
появился Гендель. Самого гнома нигде не было видно; судя по всему, он был
окружен и прятался где-то на склоне. Лишь одну минуту четверо путников
наблюдали за карликами, а затем Балинор взмахом руки велел им продолжать
путь. Нефритовый перевал остался позади.
Как только отряд углубился в густой лес, куда не проникал свет от
костров карликов, их окружил сумрак. Балинор приказал принцу Лиха идти
первым, велев ему вести их вниз по южному склону в поисках тропы, ведущей
на запад. Вскоре подходящая тропа нашлась, и крошечный отряд вступил в
средний Анар. Нависший над ними полог леса затмевал большую часть тускло
светящих далеких звезд, а исполинские деревья тянулись вдоль тропы подобно
черным стенам. Юноши на носилках вновь начали судорожно биться и стонать
от боли, несмотря на завязанные рты. Те, кто нес носилки, постепенно
теряли надежду спасти своих юных друзей. Яд медленно растекался по телам
юношей; когда он достигнет сердца, в тот же миг наступит конец. Никто не
мог даже предполагать, сколько времени еще осталось братьям, никто не
представлял, где и когда смогут они найти помощь. Единственный из них, кто
знал средний Анар, остался на перевале, загнанный в Вольфсктааг и
сражающийся за свою жизнь.
Внезапно, так быстро, что они не успели даже покинуть тропу и
скрыться за стеной деревьев, из леса впереди на тропу вышло несколько
карликов. Какой-то миг обе группы стояли без движения, пытаясь разглядеть
друг друга в тусклом свете звезд. Мгновение спустя и те, и другие, поняли,
с кем встретились. Четверо путников быстро опустили громоздкие носилки на
землю и вышли вперед, цепочкой перегородив тропу. Карлики,
десять-одиннадцать охотников, встали тесной группой, а один из них исчез
среди деревьев.
- Они послали за подмогой, - прошептал своим спутникам Балинор. -
Если мы быстро не прорвемся, сюда придут подкрепления, и нам конец.
Не успел он произнести эти слова, как оставшиеся карлики издали
леденящий душу боевой клич и ринулись на них; их причудливые короткие мечи
тускло блестели. Троих из них остановили на полпути беззвучные стрелы
Мениона и братьев-эльфов, но остальные набросились на них как дикие волки.
Ярость нападения совершенно ошеломила Даэля, его оттеснили назад, и на
мгновение он пропал из вида. Балинор прочно уперся ногами в землю, и его
огромный клинок одним мощным взмахом рассек надвое двух зазевавшихся
карликов. Еще несколько минут ночную тишину нарушали резкие крики и
тяжелое дыхание бойцов, сражающихся на узкой тропе; карлики пытались
увернуться от ударов огромных людских мечей, четверо обороняющихся
передвигались, заслоняя от атаки умирающих друзей. Но вот последний карлик
упал мертвым на политую кровью тропу; в бледном свете равнодушных звезд их
изрубленные тела казались горками земли. У Даэля была глубоко порезана
грудь, и он нуждался в перевязке, а Менион и Дарин получили множество
мелких ранений. Балинор же остался невредим, защищенный от мечей карликов
легкой кольчугой, сверкающей под располосованным плащом.
Они медлили ровно столько, сколько было необходимо, чтобы перевязать
грудь Даэлю, а затем вновь взялись за носилки и еще более быстрым шагом
двинулись по опустевшей тропе. У них была причина для спешки. Как только
охотники обнаружат тела своих товарищей, они тут же бросятся в погоню, по
их следам. Менион попытался определить час ночи, судя по положению звезд и
времени, прошедшему с момента захода солнца в горах Вольфсктааг, но
заключил лишь, что уже близится утро. Горец, быстро шагающий рядом с
выбирающим путь Балинором, чувствовал, как в его сведенные болью руки и
ноющие мышцы спины вливается невероятная усталость. Все они были близки к
полному изнеможению, вымотанные днем пути и столкновением с чудовищем
Вольфсктаага, а затем с карликами. Они до сих пор держались на ногах
только потому, что сознавали, какая судьба ждет их друзей, если они
остановятся. Тем не менее полчаса спустя Даэль просто рухнул на землю,
сраженный потерей крови и усталостью. Чтобы привести его в себя и
заставить подняться на ноги, им понадобилось несколько минут. После этого
они заметно убавили шаг.
Спустя несколько минут Балинор был вынужден объявить привал, так как
отдых был им жизненно необходим. Они молча повалились на землю на краю
тропы, в смятении вслушиваясь в нарастающий вокруг шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194