Последние, как уже отмечалось ранее, включали в себя
неопределенность предъявляемого стимула, неполноту стимульной
информации, затрудняющей идентификацию стимула, решающее зна-
чение прошлого опыта при опознании стимульного материала.
При указанном построении эксперимента выявлялись весьма ти-
пичные изменения процессов опознания зрительных и слуховых сти-
мулов, выражавшиеся в том, что больные хуже, чем здоровые,
опознавали те стимулы, которые являлись на основе прошлого опыта
более ожидаемыми, и лучше узнавали стимулы, соответствующие
образам, менее ожидаемым. Иными словами, при восприятии сти-
мулов, характеризовавшихся высокой вероятностью, наблюдалось
повышение порогов, а маловероятных - понижение порогов (по
сравнению со здоровыми испытуемыми).
На основании этих данных Ю. Ф. Поляков (1972) приходит к вы-
воду, что у больных шизофренией ввиду нарушения актуализации
сведений из прошлого опыта происходит перестройка процессов
восприятия, связанная с необходимостью учета и анализа больше-
го объема стимульных признаков для правильного опознания объек-
та. Такая перестройка свидетельствует о снижении оптимальнос-
ти, экономичности протекания перцептивных процессов и может
иметь патогенетическое значение в формировании нарушений пси-
хической деятельности при шизофрении.
Исследованиями Е. Ф. Бажина (1973) показано, что для больных
со слуховыми и зрительными галлюцинациями типичны определенные
расстройства слуховой и зрительной функций. Использовав систе-
му показателей, характеризующих относительно более простые и бо-
лее сложные стороны деятельности анализаторов, Е. Ф. Бажин
установил, что патологический процесс, сопутствующий галлюцини-
рованию, охватывает как субкортикальный, так и кортикальный уров-
ни деятельности анализаторов. В прегаллюцинаторном периоде выяв-
лены расстройства лишь на субкортикальном уровне, при наличии
галлюцинаций - изменения касались как субкортикального, так
и кортикального уровня, в постгаллюцинаторном же периоде после-
довательно наблюдалось восстановление вначале на кортикальном,
а затем и субкортикальном уровнях деятельности анализаторов.
Большой интерес представляют данные автора, свидетельствующие
об отсутствии модальностно-специфических расстройств, характери-
зующих субкортикальный уровень деятельности анализаторов: как
при слуховых, так и зрительных галлюцинациях они существенно
не различались. Напротив, расстройства слуховой и зрительной функ-
ций, отражающие кортикальный уровень, оказались достаточно спе-
цифичными - они соответствовали клиническому виду галлюцина-
ций. Обращает на себя внимание также установленный автором факт,
что как при эндогенных (шизофрения), так и при экзогенных пси-
хозах (острый и хронический алкогольный галлюцинозы, белая го-
рячка) выявленные расстройства зрительного и слухового восприя-
тия оказались в целом сходными, что может указывать на извест-
ную близость конечных механизмов галлюцинирования.
Таким образом, приведенные исследования, как и данные ряда
других авторов [Попов Е. А., 1941; Азбукина В. Д., 1965; Семенов
С. Ф, 1965; Вертоградова О. П., 1969; West L., 1962; Buscaino V..
1963, и др.], свидетельствуют о сенсорном характере галлюцинаций,
связанном с участием в процессах галлюцинирования анализатор-
ных систем.
Согласно гипотезе С. Я. Рубинштейн (1977), в возникновении
и формировании слуховых галлюцинаций патогенетическую роль
играет деятельность напряженного прислушивания больного челове-
ка. Человек не только слышит, он слушает, прислушивается. Именно
ситуация тревожного прислушивания является, по мнению автора,
определяющей для провоцирования обманов слуха. С помощью
этого положения С. Я. Рубинштейн объясняет и объединяет различ-
ные обманы слуха,-которые могут наблюдаться у здоровых лиц при
крайне напряженном прислушивании, у больных с психическими за-
болеваниями и у лиц с нарушениями слуха. Хотя не все исследо-
ватели, работающие в данной области, согласны с подобной гипоте-
зой, однако общее аффективное состояние больного: тревога, страх,
напряженное ожидание чего-то плохого - и по данным других авто-
ров оказывает существенное влияние на процесс слухового вос-
приятия.
Так, Е. Ф. Бажин (1971), изучая влияние личностных факторов
на процессы восприятия путем создания ситуации, где сигнал в той
или иной степени искажен шумами, показал, что больные с алко-
гольными психозами с удивительным постоянством обычные, невы-
разительные, индифферентные словесные раздражители иллюзорно,
ошибочно принимали за слова, приобретающие угрожающий или пре-
зрительный характер (зарисовка - за решетку, пушистый - ду-
шить, снег-смерть, там-хам и т. п.). Представляет инте-
рес, что у депрессивных больных содержание иллюзий отражало
тему унижения, вины, т. е. соответствовало доминирующему аффекту.
Ряд исследований посвящен определению особенностей сенсор-
ной сферы у больных шизофренией с позиций учения о функциональ-
ной специализации полушарий головного мозга [Кауфман Д. А., Тка-
ченко О. П., 1979, и др.]. Оказалось, что у больных шизофренией
имеется патологическая гиперактивация слухоречевых зон, причем
эффект преобладания правого уха отсутствует. Оба полушария игра-
ют сходную роль в опознании звуков речи, т. е. функции речевых
центров выполняют структуры не только левого, но и правого полу-
шария. Специфические же для правого полушария функции по опоз-
нанию невербальных стимулов у больных шизофренией угнетены.
Полученные данные привлекаются авторами для объяснения харак-
терного для этих больных сочетания богатства словарного запаса
и абстрактных сведений с нарушением коммуникативных функций
и трудностью адаптации к повседневным ситуациям.
В патологии восприятия внимание исследователей привлекают
деперсонализационные расстройства. Р. Я. Бовин и Я. А. Меерсон
(1976) сообщают о результатах изучения особенностей зрительного
восприятия у больных с различными типами деперсонализации. Пер-
вая группа была представлена больными с аутопсихической депер-
сонализацией, вторая - ссомато-, алло- и аутопсихической деперсо-
нализацией (в противоположность больным первой группы харак-
терной здесь была выраженная чувственная окраска, но с предъявле-
нием в основном снижения уровня восприятия), у больных третьей
группы, помимо деперсонализационных расстройств, типичных для
предыдущих групп, отмечались более грубые расстройства психо-
сенсорного синтеза в виде нарушения схемы тела, переживания уже
виденного и др. При сравнении результатов исследования зрительно-
го восприятия у больных этих трех групп оказалось, что у испытуе-
мых, отнесенных к первой группе, зрительное восприятие отлича-
лось неконкретностью и отвлеченностью (т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
неопределенность предъявляемого стимула, неполноту стимульной
информации, затрудняющей идентификацию стимула, решающее зна-
чение прошлого опыта при опознании стимульного материала.
При указанном построении эксперимента выявлялись весьма ти-
пичные изменения процессов опознания зрительных и слуховых сти-
мулов, выражавшиеся в том, что больные хуже, чем здоровые,
опознавали те стимулы, которые являлись на основе прошлого опыта
более ожидаемыми, и лучше узнавали стимулы, соответствующие
образам, менее ожидаемым. Иными словами, при восприятии сти-
мулов, характеризовавшихся высокой вероятностью, наблюдалось
повышение порогов, а маловероятных - понижение порогов (по
сравнению со здоровыми испытуемыми).
На основании этих данных Ю. Ф. Поляков (1972) приходит к вы-
воду, что у больных шизофренией ввиду нарушения актуализации
сведений из прошлого опыта происходит перестройка процессов
восприятия, связанная с необходимостью учета и анализа больше-
го объема стимульных признаков для правильного опознания объек-
та. Такая перестройка свидетельствует о снижении оптимальнос-
ти, экономичности протекания перцептивных процессов и может
иметь патогенетическое значение в формировании нарушений пси-
хической деятельности при шизофрении.
Исследованиями Е. Ф. Бажина (1973) показано, что для больных
со слуховыми и зрительными галлюцинациями типичны определенные
расстройства слуховой и зрительной функций. Использовав систе-
му показателей, характеризующих относительно более простые и бо-
лее сложные стороны деятельности анализаторов, Е. Ф. Бажин
установил, что патологический процесс, сопутствующий галлюцини-
рованию, охватывает как субкортикальный, так и кортикальный уров-
ни деятельности анализаторов. В прегаллюцинаторном периоде выяв-
лены расстройства лишь на субкортикальном уровне, при наличии
галлюцинаций - изменения касались как субкортикального, так
и кортикального уровня, в постгаллюцинаторном же периоде после-
довательно наблюдалось восстановление вначале на кортикальном,
а затем и субкортикальном уровнях деятельности анализаторов.
Большой интерес представляют данные автора, свидетельствующие
об отсутствии модальностно-специфических расстройств, характери-
зующих субкортикальный уровень деятельности анализаторов: как
при слуховых, так и зрительных галлюцинациях они существенно
не различались. Напротив, расстройства слуховой и зрительной функ-
ций, отражающие кортикальный уровень, оказались достаточно спе-
цифичными - они соответствовали клиническому виду галлюцина-
ций. Обращает на себя внимание также установленный автором факт,
что как при эндогенных (шизофрения), так и при экзогенных пси-
хозах (острый и хронический алкогольный галлюцинозы, белая го-
рячка) выявленные расстройства зрительного и слухового восприя-
тия оказались в целом сходными, что может указывать на извест-
ную близость конечных механизмов галлюцинирования.
Таким образом, приведенные исследования, как и данные ряда
других авторов [Попов Е. А., 1941; Азбукина В. Д., 1965; Семенов
С. Ф, 1965; Вертоградова О. П., 1969; West L., 1962; Buscaino V..
1963, и др.], свидетельствуют о сенсорном характере галлюцинаций,
связанном с участием в процессах галлюцинирования анализатор-
ных систем.
Согласно гипотезе С. Я. Рубинштейн (1977), в возникновении
и формировании слуховых галлюцинаций патогенетическую роль
играет деятельность напряженного прислушивания больного челове-
ка. Человек не только слышит, он слушает, прислушивается. Именно
ситуация тревожного прислушивания является, по мнению автора,
определяющей для провоцирования обманов слуха. С помощью
этого положения С. Я. Рубинштейн объясняет и объединяет различ-
ные обманы слуха,-которые могут наблюдаться у здоровых лиц при
крайне напряженном прислушивании, у больных с психическими за-
болеваниями и у лиц с нарушениями слуха. Хотя не все исследо-
ватели, работающие в данной области, согласны с подобной гипоте-
зой, однако общее аффективное состояние больного: тревога, страх,
напряженное ожидание чего-то плохого - и по данным других авто-
ров оказывает существенное влияние на процесс слухового вос-
приятия.
Так, Е. Ф. Бажин (1971), изучая влияние личностных факторов
на процессы восприятия путем создания ситуации, где сигнал в той
или иной степени искажен шумами, показал, что больные с алко-
гольными психозами с удивительным постоянством обычные, невы-
разительные, индифферентные словесные раздражители иллюзорно,
ошибочно принимали за слова, приобретающие угрожающий или пре-
зрительный характер (зарисовка - за решетку, пушистый - ду-
шить, снег-смерть, там-хам и т. п.). Представляет инте-
рес, что у депрессивных больных содержание иллюзий отражало
тему унижения, вины, т. е. соответствовало доминирующему аффекту.
Ряд исследований посвящен определению особенностей сенсор-
ной сферы у больных шизофренией с позиций учения о функциональ-
ной специализации полушарий головного мозга [Кауфман Д. А., Тка-
ченко О. П., 1979, и др.]. Оказалось, что у больных шизофренией
имеется патологическая гиперактивация слухоречевых зон, причем
эффект преобладания правого уха отсутствует. Оба полушария игра-
ют сходную роль в опознании звуков речи, т. е. функции речевых
центров выполняют структуры не только левого, но и правого полу-
шария. Специфические же для правого полушария функции по опоз-
нанию невербальных стимулов у больных шизофренией угнетены.
Полученные данные привлекаются авторами для объяснения харак-
терного для этих больных сочетания богатства словарного запаса
и абстрактных сведений с нарушением коммуникативных функций
и трудностью адаптации к повседневным ситуациям.
В патологии восприятия внимание исследователей привлекают
деперсонализационные расстройства. Р. Я. Бовин и Я. А. Меерсон
(1976) сообщают о результатах изучения особенностей зрительного
восприятия у больных с различными типами деперсонализации. Пер-
вая группа была представлена больными с аутопсихической депер-
сонализацией, вторая - ссомато-, алло- и аутопсихической деперсо-
нализацией (в противоположность больным первой группы харак-
терной здесь была выраженная чувственная окраска, но с предъявле-
нием в основном снижения уровня восприятия), у больных третьей
группы, помимо деперсонализационных расстройств, типичных для
предыдущих групп, отмечались более грубые расстройства психо-
сенсорного синтеза в виде нарушения схемы тела, переживания уже
виденного и др. При сравнении результатов исследования зрительно-
го восприятия у больных этих трех групп оказалось, что у испытуе-
мых, отнесенных к первой группе, зрительное восприятие отлича-
лось неконкретностью и отвлеченностью (т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103