Эти данные могут отражать клинические представления о влиянии
явлений <госпитализма> [Корабельников К. В., 1973] на структуру
личности больного, в данном случае на его волевые проявления.
В динамике волевое усилие было исследовано у 19 больных
шизофренией. При изучении изменения усилия под влиянием комп-
лекса реабилитацнонных воздействий установлено, что у 8 больных
отмечались положительные сдвиги. Сравнительный анализ волевого
усилия и клинического состояния больных показал, что в группе
из 10 больных, где наблюдался более значительный эффект восста-
новительной терапии (определяемый чисто клиническим методом и но
изменению шкальных оценок перед выпиской), положительная
динамика волевого усилия отмечена у 7 человек. В то же время при
менее выраженном клиническом улучшении положительная динами-
ка волевого усилия наблюдалась значительно реже - у одного боль-
ного из 9. Таким образом, достигнутое в процессе восстановительной
терапии клиническое улучшение в состоянии больных шизофренией
включало, как показали данные психофизиологического исследова-
ния, и нарастание способности к развитию волевого усилия.
В другой работе [Карвасарский Б. Д. и др., 1971] по такому же
плану исследовались больные с некоторыми формами аффективных
психозов (пациенты в депрессивной фазе МДП,с органическим забо-
леванием головного мозга и инволюционным психозом с депрессив-
ными состояниями). Общими для всех пациентов были затяжной
характер заболевания и прогредиентность течения. И в этой группе
больных установлена взаимосвязь между степенью снижения волево-
го усилия и выраженностью психопатологических нарушений по
показателям шкальной и <волевой> субшкальной оценок. Более под-
робный анализ приведенных данных в их значении для теории
и практики реабилитации представлен в гл. 10.
Результаты исследований с помощью использованной методики
свидетельствуют об адекватности применения ее для более диффе-
ренцированной оценки степени снижения усилия при клинических
состояниях, характеризующихся волевыми расстройствами.
Выше уже указывалось, что в последнее время была сделана
попытка рассмотреть роль изменений мотивов и потребностей, а
также особенностей процесса формирования этих изменений в пато-
генезе некоторых нервно-психических заболеваний. В этом плане
представляют интерес работы М. А. Каревой и Б. С. Братуся.
М. А. Каревой (1975) исследовалось весьма своеобразное нервно-
психическое расстройство, называемое <нервной анорексией>. Основ-
ным симптомом нервной анорексии является сознательный отказ
от еды, что приводит к значительному исхуданию, а в особо выражен-
ных случаях - к кахексии. При этом в качестве вторичных симпто-
мов, наряду с потерей массы тела, выступают аменорея, артериальная
гипотония, брадикардия и другие соматогормональные сдвиги. Забо-
левание встречается обычно в пубертатном и постпубертатном воз-
расте. Некоторые авторы указывают на <повзросление> нервной
анорексии: начало ее в ряде случаев отмечается после 20 лет
(25-28 лет, по данным Н. Bruch, 1966). Нервной анорексией
страдают в основном девушки, соотношение мужчин и женщин
примерно 1:20. Многие авторы
единодушно отмечают увеличение числа больных нервной анорекси-
ей. <Анорексический взрыв в популяции> объясняется изменением
роли женщин в обществе, упрочением определенных эстетических
стандартов. Изучение хорошо очерченного синдрома нервной анорек-
сии может быть использовано для раскрытия соотносительной роли
биологических, психологических и социальных факторов в патологии.
Исследовав с помощью клинико-психологического и эксперимен-
тально-психологического методов 43 больных нервной анорексией
в рамках пограничных состояний, М. А. Карева выдвигает и обосно-
вывает ряд следующих положений. В соответствии с данными других
авторов (в том числе и исследований, выполненных в нашей клинике
Б. Ф. Тищенко, 1971) установлено, что основной движущей силой
отказа от еды у больных нервной анорексией является мотив коррек-,
ции <недостатка своей внешности>, т. е. излишней полноты. Этот
мотив постепенно превращается в доминирующий в специфических
условиях подросткового возраста. Приобретая смыслообразующую
функцию, он удовлетворяет ряд таких кардинальных потребностей
личности в подростковом возрасте, как стремление заслужить одоб-
рение сверстников, занять среди них высокую позицию, строить пове-
дение в соответствии со своими собственными требованиями и пр.
Определяющая жизнь больных деятельность, связанная с коррекцией
своей внешности, постепенно затрудняет и искажает развитие других
существенных в подростковом возрасте видов деятельности - преж-
де всего учебной и общения. Подчеркивая роль перестройки иерар-
Jfjw мотивов в развитии и упрочении антивитальных действий по
отказу от еды, автор, вместе с тем, правильно акцентирует внимание
на роли в формировании данного патологического мотива некоторых
биологических факторов - первичной церебральной дефицитариости
и уже вторично возникающих соматоэндокринных нарушений в ре-
зультате голодания. Представляют интерес отмечаемые и другими
исследователями данные об изменении у больных нервной анорексией
самой потребности в еде, с появлением парадоксальных способов
ее удовлетворения (<квазиудовлетворение>).
Сложный процесс изменения сферы мотивов и потребностей лич-
ности в качестве существенного этиопатогенетического звена при
хроническом алкоголизме представлен в работе Б. С. Братуся (1974).
Автор показывает, как некогда ведущие мотивы поведения, связан-
ные с семейной жизнью, трудовой деятельностью и др., в процессе
формирования алкоголизма утрачивают свои реальную побуждаю-
щую и смыслообразующую функции. Разрушается иерархия мотивов
и потребностей, имевшая место до болезни, формируется новая
система мотивов, в которой определяющую роль начинает играть
патологически измененная потребность в алкоголе. Существенно
замечание автора, что новая система мотивов и потребностей не
просто <надстраивается> над прежней, но преобразует последнюю,
преобразует самые мотивы и потребности личности, чем и объясняет-
ся прочность психической зависимости от алкоголя. Апелляция
к общепринятым ценностям при развитии алкоголизма поэтому теря-
ет смысл. Только формирование новых смыслообразующих мотивов
поведения может рассматриваться как ведущее звено психотерапев-
тической работы с лицами, страдающими алкоголизмом.
Анализируя работы М. А. Каревой и Б. С. Братуся, Б. В. Зейгар-
ник (1976) подчеркивает, что в этих случаях изменения опосредо-
ванности и иерархии мотивов не могут быть выведены непосредст-
венно из патологии мозга, а проходят сложный путь формирования,
в процессе которого действуют механизмы, во многом общие с меха-
низма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103