Эта концепция довольно тесно смыкается с идеей Том-
кинса о том, что самый большой градиент стимуляции вызывает
испуг, более умеренный - страх, еще более умеренный - инте-
рес, и, что важно, уменьшение стимуляции (предположительно
происходящее при оценке стимульной ситуации, как тривиальной
и безопасной) активирует радость.
Обсуждая функции смеха, Ротбарт представляет убедитель-
ный аргумент в пользу того, что они не сводятся только к сня-
тию напряжения. Она утверждает, что если бы возбуждение вслед-
ствие противоречивых и странных стимулов всегда включало не-
гативные реакции (страдание, страх), то младенец, скорее всего,
был бы успокоен воспитателем и удален от раздражающего сти-
мула. Однако если младенец реагирует на такие стимулы со сме-
хом, мать или воспитатель скорее склонны повторять стимуляцию.
Ранние игры, вызывающие смех, могут способствовать общему со-
циальному развитию ребенка и пониманию того, что экспрессив-
ное поведение влияет на деятельность других людей. Как спра-
ведливо указывает Ротбарт, при страдании или смехе именно ре-
бенок является инициатором поведения, связанного со взаимодей-
ствиями матери и ребенка. Плач ребенка влечет за собой попытки
матери каким-то образом успокоить его и позаботиться о нем, а
игра, связанная со смехом, хотя мать и создает первоначальные
стимулы для возбуждения, если ребенок не смеется, так и не на-
чинается. Хорошие доказательства приспособительного значения
смеха, дают наблюдения других теоретиков и экспериментаторов.
Понимание юмора. Юмор в его лучшем виде связан с аффек-
том радости, но когда юмор направлен в адрес других людей, он
может быть связан с гневом, презрением (как при насмешке) и
приводить к возникновению чувства вины. Понимание юмора яв-
ляется функцией как аффекта, так и разума, и в теории диффе-
ренциальных эмоций он рассматривается как особый тип аффек-
тпвно-когнитивного взаимодействия.
Блестящая серия исследований по психологии юмора была
проведена Левайном и его сотрудниками
Левайн работал в основном со взрослыми, как здо-
ровыми, так и психически больными. Он выделяет три теоретиче-
ские модели в исследовании юмора: перцептивно-когнитивную, на-
пряжения и психоаналитическую.
Не менее интересна серия исследований Мак-Ги
в), посвященных развитию юмора у детей. Он об-
наружил подтверждения перцептивно-когнитивной модели, особен-
но в том, что касается роли когнитивного развития. Однако он вы-
двинул положение, что с возрастом аффективное содержание ма-
териала и аффективное состояние ребенка становятся все более
важными как факторы, определяющие понимание юмора. Его по-
зиция сходна с позицией Левайна, хотя Мак-Ги и не соотносит
свои идеи и результаты с определенными психоаналитическими
понятиями, применяемыми Левайном.
Зилман и его сотрудники
изучали влияние первоначального возбуждения на понима-
ние юмора. Они обнаружили, что остаточное возбуждение как от
положительных (в частности сексуальных), так и от отрицатель-
ных (вызывающих страдание, страх) стимулов улучшает последу-
ющее понимание карикатур и шуток.
Левенталь и его сотрудники создали модель информационных
процессов при понимании юмора, которая включает в себя вос-
приятие, интерпретацию, интеграцию и завершающее суждение.
Они полагают, что каждая стадия этого процесса обладает каче-
ственной спецификой и что на любой из них могут проявляться
половые различия.
В одной из их работ детям показы-
вали юмористический фильм в условиях подавления смеха (<воз-
держитесь от смеха>) и в условиях его облегчения (<смейтесь,
сколько вам хочется>). Результаты подтвердили гипотезу о том,
что экспрессивное поведение (смех) увеличивает силу субъектив-
ного переживания, что согласуется с теорией дифференциальных
эмоций и с другими теориями, связывающими выражение лица
и эмоциональное переживание.
В другом исследовании они пока-
зали, что смех аудитории (записанный на пленку) и самонаблю-
дение собственной экспрессивности по-разному воздействуют на
мужчин и на женщин. Смех аудитории делал женщин более экс-
прессивными и дающими значительно более высокие оценки ка-
рикатур, а самонаблюдение приводило к снижению этих оценок.
Когда же мужчины слушали смех аудитории и оценивали собст-
венную экспрессивность, это выражалось лишь в более четкой
дифференцировке хороших и плохих карикатур. Авторы заключи-
ли, что женщины более восприимчивы к экспрессивным реакциям
как таковым, тогда как мужчины более восприимчивы к влиянию
содержания информации.
В дальнейших исследованиях авторы получили подтверждения
предыдущим предположениям и эм-
пирическим результатам. Они заключили, что, по сравнению с
мужчинами, женщины основывают свои суждения о юморе в боль-
шей степени на чувствах и что чувства являются функцией уров-
ня спонтанности экспрессивного поведения.
Взаимодействие радости с другими аффектами, познанием
и действием
Радость, по крайней мере временно, может ослаблять или уси-
ливать влечение. Удовлетворение потребности необязательно ве-
дет к радости, но оно часто снижает порог радости или создает
состояние, способствующее радости. Во всяком случае мы знаем,
что радость часто следует за хорошей едой или сексуальными
отношениями с любимым человеком. Радость может также вли-
ять на другие эмоции, познание и действия.
Взаимодействие радости с другими эмоциями
Радость и интерес. Взаимодействие или комбинация интереса
и радости помогает развитию игровой и социальной активности и,
вероятно, представляет собой краеугольный камень любви и аф-
фективных отношений. К человеку, являющемуся длительным ис-
точником возбуждения и радости, должна, вероятно, существо-
вать сильная и продолжительная привязанность. Эта комбинация
радости и интереса создает наиболее положительные эмоциональ-
ные аспекты романтических отношений. Очевидно, что в любви и
длительных интимных отношениях присутствуют фактически все
эмоции, но радость и интерес составляющих основание.
Радость и стыд. Когда человек, который возбуждает и при-
носит радость другому человеку, не проявляет к нему интереса
или удовольствия от его присутствия, этот человек может стать
причиной стыда. Прототипом такого отрицательного межличност-
ного взаимодействия является улыбка, в ответ на которую другой
человек не отвечает улыбкой.
Радость и вина. Всякий раз, когда мы радуемся или веселим-
ся при чьей-либо потере, мы, вспоминая это, ощущаем вину. Ког-
да мы наслаждаемся запрещенными вещами, мы как следствие
ощущаем вину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
кинса о том, что самый большой градиент стимуляции вызывает
испуг, более умеренный - страх, еще более умеренный - инте-
рес, и, что важно, уменьшение стимуляции (предположительно
происходящее при оценке стимульной ситуации, как тривиальной
и безопасной) активирует радость.
Обсуждая функции смеха, Ротбарт представляет убедитель-
ный аргумент в пользу того, что они не сводятся только к сня-
тию напряжения. Она утверждает, что если бы возбуждение вслед-
ствие противоречивых и странных стимулов всегда включало не-
гативные реакции (страдание, страх), то младенец, скорее всего,
был бы успокоен воспитателем и удален от раздражающего сти-
мула. Однако если младенец реагирует на такие стимулы со сме-
хом, мать или воспитатель скорее склонны повторять стимуляцию.
Ранние игры, вызывающие смех, могут способствовать общему со-
циальному развитию ребенка и пониманию того, что экспрессив-
ное поведение влияет на деятельность других людей. Как спра-
ведливо указывает Ротбарт, при страдании или смехе именно ре-
бенок является инициатором поведения, связанного со взаимодей-
ствиями матери и ребенка. Плач ребенка влечет за собой попытки
матери каким-то образом успокоить его и позаботиться о нем, а
игра, связанная со смехом, хотя мать и создает первоначальные
стимулы для возбуждения, если ребенок не смеется, так и не на-
чинается. Хорошие доказательства приспособительного значения
смеха, дают наблюдения других теоретиков и экспериментаторов.
Понимание юмора. Юмор в его лучшем виде связан с аффек-
том радости, но когда юмор направлен в адрес других людей, он
может быть связан с гневом, презрением (как при насмешке) и
приводить к возникновению чувства вины. Понимание юмора яв-
ляется функцией как аффекта, так и разума, и в теории диффе-
ренциальных эмоций он рассматривается как особый тип аффек-
тпвно-когнитивного взаимодействия.
Блестящая серия исследований по психологии юмора была
проведена Левайном и его сотрудниками
Левайн работал в основном со взрослыми, как здо-
ровыми, так и психически больными. Он выделяет три теоретиче-
ские модели в исследовании юмора: перцептивно-когнитивную, на-
пряжения и психоаналитическую.
Не менее интересна серия исследований Мак-Ги
в), посвященных развитию юмора у детей. Он об-
наружил подтверждения перцептивно-когнитивной модели, особен-
но в том, что касается роли когнитивного развития. Однако он вы-
двинул положение, что с возрастом аффективное содержание ма-
териала и аффективное состояние ребенка становятся все более
важными как факторы, определяющие понимание юмора. Его по-
зиция сходна с позицией Левайна, хотя Мак-Ги и не соотносит
свои идеи и результаты с определенными психоаналитическими
понятиями, применяемыми Левайном.
Зилман и его сотрудники
изучали влияние первоначального возбуждения на понима-
ние юмора. Они обнаружили, что остаточное возбуждение как от
положительных (в частности сексуальных), так и от отрицатель-
ных (вызывающих страдание, страх) стимулов улучшает последу-
ющее понимание карикатур и шуток.
Левенталь и его сотрудники создали модель информационных
процессов при понимании юмора, которая включает в себя вос-
приятие, интерпретацию, интеграцию и завершающее суждение.
Они полагают, что каждая стадия этого процесса обладает каче-
ственной спецификой и что на любой из них могут проявляться
половые различия.
В одной из их работ детям показы-
вали юмористический фильм в условиях подавления смеха (<воз-
держитесь от смеха>) и в условиях его облегчения (<смейтесь,
сколько вам хочется>). Результаты подтвердили гипотезу о том,
что экспрессивное поведение (смех) увеличивает силу субъектив-
ного переживания, что согласуется с теорией дифференциальных
эмоций и с другими теориями, связывающими выражение лица
и эмоциональное переживание.
В другом исследовании они пока-
зали, что смех аудитории (записанный на пленку) и самонаблю-
дение собственной экспрессивности по-разному воздействуют на
мужчин и на женщин. Смех аудитории делал женщин более экс-
прессивными и дающими значительно более высокие оценки ка-
рикатур, а самонаблюдение приводило к снижению этих оценок.
Когда же мужчины слушали смех аудитории и оценивали собст-
венную экспрессивность, это выражалось лишь в более четкой
дифференцировке хороших и плохих карикатур. Авторы заключи-
ли, что женщины более восприимчивы к экспрессивным реакциям
как таковым, тогда как мужчины более восприимчивы к влиянию
содержания информации.
В дальнейших исследованиях авторы получили подтверждения
предыдущим предположениям и эм-
пирическим результатам. Они заключили, что, по сравнению с
мужчинами, женщины основывают свои суждения о юморе в боль-
шей степени на чувствах и что чувства являются функцией уров-
ня спонтанности экспрессивного поведения.
Взаимодействие радости с другими аффектами, познанием
и действием
Радость, по крайней мере временно, может ослаблять или уси-
ливать влечение. Удовлетворение потребности необязательно ве-
дет к радости, но оно часто снижает порог радости или создает
состояние, способствующее радости. Во всяком случае мы знаем,
что радость часто следует за хорошей едой или сексуальными
отношениями с любимым человеком. Радость может также вли-
ять на другие эмоции, познание и действия.
Взаимодействие радости с другими эмоциями
Радость и интерес. Взаимодействие или комбинация интереса
и радости помогает развитию игровой и социальной активности и,
вероятно, представляет собой краеугольный камень любви и аф-
фективных отношений. К человеку, являющемуся длительным ис-
точником возбуждения и радости, должна, вероятно, существо-
вать сильная и продолжительная привязанность. Эта комбинация
радости и интереса создает наиболее положительные эмоциональ-
ные аспекты романтических отношений. Очевидно, что в любви и
длительных интимных отношениях присутствуют фактически все
эмоции, но радость и интерес составляющих основание.
Радость и стыд. Когда человек, который возбуждает и при-
носит радость другому человеку, не проявляет к нему интереса
или удовольствия от его присутствия, этот человек может стать
причиной стыда. Прототипом такого отрицательного межличност-
ного взаимодействия является улыбка, в ответ на которую другой
человек не отвечает улыбкой.
Радость и вина. Всякий раз, когда мы радуемся или веселим-
ся при чьей-либо потере, мы, вспоминая это, ощущаем вину. Ког-
да мы наслаждаемся запрещенными вещами, мы как следствие
ощущаем вину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127