Идея машинообразно-
сти поведения уже тогда приобрела важный эвристический смысл. Она
расценивалась как ключ к научному объяснению не только тех дей-
ствий, которые производятся автоматически благодаря самой кон-
струкции "нервной машины", но и действий вариативных, изменчи-
вых, приобретаемых в опыте.
Древнее разделение движений на непроизвольные и произвольные
приобрело после Декарта новый смысл. Большая часть мышечных ак-
тов, считавшихся прежде произвольными и объяснявшихся участием
целесообразно действующей души, перемещается теперь в группу пси-
хических (чисто механических), рефлекторных; произвольные же дви-
жения отделяются от них по критерию воздействия на телесное пове-
дение осознаваемого (стало быть, представленного в самосознании,
в рефлексии субъекта) волевого стремления (поления, хотения) и тем
самым признаются только за человеком.
Вся нервно-мышечная физиология последующих веков находилась
под определяющим воздействием Декартовой схемы. В течение дли-
тельного исторического периода представление о машинообразном
характере всех органических отправлений, включая и те, посредством
которых мышцы живых существ реагируют на внешние влияния, слу-
жило компасом для исследования строения и функций нервной си-
стемы. После Декарта стало очевидно, что объяснять нервную дея-
тельность силами души равносильно обращению к этим силам для
объяснения работы какого-либо автомата, например часов. И сегод-
ня можно присоединиться к словам известного английского физио-
лога Фостера, который писал, что если мы будем читать между его
(Декарта) строчек, если мы на место субтильных флюидов поставим
молекулярные изменения, которые мы называем нервным импуль-
сом, если мы на место трубок с их клапанным устройством поставим
современную систему нейронов, связь которых детерминирует про-
хождение и эффект нервных импульсов, Декартово объяснение ока-
жется не совсем отличным от того, которое мы даем сегодня.
Но нервная система производит не только двигательные акты.
И, представляя ее по образцу автомата, Декарт имел в виду не только
детерминистическое истолкование мышечных реакций, до того считав-
шихся произвольными. Он стремился поставить в возможно более проч-
ную причинную зависимость от телесного механизма то, что относи-
лось к области душевных явлений, найти для этих явлений материаль-
ные эквиваленты, первичные по отношению к феноменам сознания.
В системе Декарта как таковой не расчленены объяснения, отно-
сящиеся к мышечной сфере, с одной стороны, к определенному кру-
гу явлений психической сферы - с другой. Но с целью адекватной
исторической оценки такое разграничение необходимо провести, учи-
тывая последующую эволюцию понятия о рефлексе, в ходе которой в
определенный исторический период оно стало считаться чисто фи-
зиологическим, относящимся только к переходу нервного импуль-
са - через центры - с афферентного пути на эфферентный.
Между тем у Декарта понятие о рефлексе с самого начала строи-
лось как психофизиологическое. Предполагалось, что между "вход-
ными" и "выходными" путями действуют те механизмы, которые
осознаются душой в виде ощущений, представлений и чувств. Ощу-
щения и представления не являются у Декарта рефлексами, но воз-
никают и существуют только как определенные телесные состояния
машинообразно реагирующего на внешние толчки организма.
Вопрос о том, какова миссия Декарта в истории научных представ-
лений о психике и ее нейромеханизмах, служил предметом непрек-
ращающихся дискуссий до тех пор, как Гексли в 1874 году указал, что
ряд положений, составляющих основу и сущность современной фи-
зиологии нервной системы, был полностью выражен и проиллюст-
рирован в трудах Декарта.
В список этих положений Гексли включил следующие: органом
ощущений, эмоций и мыслей является мозг; мышечная реакция по-
рождается процессами в примыкающем к мышце нерве; ощущение
обусловлено изменениями в нерве, связывающем орган чувства с моз-
гом; движения в сенсорных нервах отражаются на моторных, и это
возможно без участия воли (рефлекторный акт); вызванные посред-
ством сенсорного нерва движения создают в веществе мозга готов-
ность вновь производить такое же движение.
После выступления Гексли приоритет Декарта в разработке кар-
динальных психофизиологических проблем становится общепризнан-
ным.
Принцип "животного автоматизма" оказывается для естествоис-
пытателей путеводной нитью. Вместе с тем указанный принцип из-за
недостатка конкретно-научных знаний был выражен в такой морфо-
физиологической схеме, которая содержала немало умозрительного,
а то и просто фантастического. Девизом нового естествознания было
опытное изучение реальных причин явлений. Вполне понятно поэ-
тому, что и Декартова схема принималась постольку, поскольку она
служила руководством к экспериментальному исследованию нервно-
мышечных функций. В ходе этого исследования обнаружился произ-
вольный характер некоторых допущений. В результате отдельные де-
тали конструкции отпали, но остов ее, выдержав опытную проверку,
сохранился и укрепился.
К произвольным элементам, в частности, относилась гипотеза о
"животных духах". Нельзя было доказать, опираясь на наблюдение и
эксперимент, существование в организме особого вещества, которое
объединяло бы деятельность нервной и мышечной систем, а также
служило физиологическим носителем ощущений, восприятий и ДРУ-
ГИХ психических актов. И все же гипотеза о "животных духах" упорно
держалась в естествознании до конца XVI 11 века в различных вариан-
тах и под различными именами, удовлетворяя до поры до времени
потребность в понятии, которое указывало бы на материальный ха-
рактер нервного процесса.
Напротив, мнение Декарта о шишковидной железе как центре, с
помощью которого сознание непосредственно воздействует на тело,
не встретив сочувствия, было отвергнуто и заменено другими, более
близкими к опыту представлениями о районах центральной нервной
системы, в границах которых осуществляется психическая деятель-
ность.
Понятие
о раздражимости
Особое значение для последующего развития физиологии имела
экспериментальная проверка поначалу кажущегося второстепенным
утверждения Декарта о том, что объем мышцы при ее сокращении
увеличивается. Опытное доказательство ошибочности этого взгляда
принципиально трансформировало понимание природы нервно-мы-
шечной реакции, что в свою очередь повлекло за собой далеко иду-
щие изменения категориального строя биологического мышления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197