Умственный
образ выполнял работу по решению умственной задачи. От нее ис-
ходила заданная установкой "детерминирующая тенденция" (тер-
мин Н. Аха). Описание процесса решения вводило в научный обо-
рот другую категорию, а именно категорию действия. Тем самым
ткань исследовательской программы образовывали "нити" иной ка-
тегориальной сетки, чем программа структурализма, - будь то в
вундтовском, титченерском или любом другом варианте.
Сдвиги в категориальном строе психологии, обусловившие успе-
хи вюрцбургской школы, произошли не в силу имманентного раз-
вития теоретической мысли или удачных экспериментальных нахо-
Док увлекшихся психологией студентов Вюрцбургского универси-
тета. Их умами правили запросы логики развития науки, столь же
независимые от их сознания, как и изучаемая психическая реаль-
ность. Об этих запросах говорили события, происходившие по все-
му исследовательскому фронту естествознания, где, сменяя меха-
нический детерминизм, утверждался биологический. Работавшие в
психологических лабораториях исследователи, по-прежнему пони-
мая под предметом психологии явленное субъекту в его сознании,
именно такое понимание излагали в своих текстах.
Но творческая активность их мысли, неотвратимо означающая
выход за пределы стереотипов сознания в сферу надсознательного,
вела к новым представлениям. Это преломилось в том, что они го-
ворили об установке, детерминирующей тенденции, исходящей от
задачи (цели), умственном акте (действии, функции) и т. д. Тем са-
мым вводились новые детерминанты, формировавшие новый ког-
нитивный стиль, в своеобразии которого сказался процесс перехо-
да от одного способа детерминистского объяснения к другому. Вюр-
цбургская школа была "дитя" переходного периода. Поэтому она
неизбежно должна была сойти с исторической арены. Она не смогла
с помощью своих теоретико-экспериментальных ресурсов покончить
с интроспективной концепцией сознания (в качестве определяющей
предметную область психологии). Она по-прежнему представляла со-
знание, как если бы оно было самостоятельным живым индивидом.
Поэтому и целесообразность, присущая умственному действию (как
и всем психическим проявлениям), оставалась за гранью причинно-
го объяснения в отличие от эволюционно-биологической трактовки
психики как орудия адаптации организма к среде.
Итак, программа вюрцбургской школы была исчерпана. Но как
говорит исторический опыт, крушение школ, теорий и программы
не проходит бесследно для категориального состава науки. В част-
ности, новые поколения исследователей психики ассимилировали
созданное вюрцбургцами применительно к категории образа и дей-
ствия.
Умственный образ (в отличие от сенсорного) и умственное дей-
ствие стали неотъемлемыми компонентами аппарата научно-пси-
хологической мысли. Если же от этого категориального плана пе-
рейти на уровень дальнейшего развития научного сообщества, то
уроки, преподанные этой школой, оказались полезны для тех, кто
ее непосредственно прошел, участвуя в совместных опытах и спо-
рах. Неформальное научное общение (отличающее продуктивные
школы) благотворительно для рождения талантов.
Достаточно напомнить, что из этой школы вышли такие буду-
щие классики психологии, как Нарцисс Ах, Карл Бюлер, Макс Верт-
геймер.
На фигуре последнего остановимся несколько детальнее. Защи-
тив диссертацию, он стал лидером новой психологической школы,
приобретшей широкую известность под именем гештальтпсихоло-
гии. Исследовательскую программу этой школы обычно считают на-
правленной против структурализма Вундта-Титченера с его кон-
цепцией сознания как сооружения из "кирпичей" (образов) и "це-
мента" (ассоциаций).
Если ограничиться теоретическими нападками гештальтпсихо-
логов на своих противников, то придется с этим согласиться. Одна-
ко на глубинном категориальном уровне обнаруживаются иные фак-
торы консолидации молодых психологов в одну из крупнейших пси-
хологических школ. Ведь задолго до появления этой школы функ-
ционалисты (как американские, начиная с Джемса, так и европей-
ские, начиная с Брентано) отвергли концепцию "кирпичей и це-
мента".
Не в борьбе со структурной школой, уступившей место функци-
ональной (одним из ее вариантов и являлась вюрцбургская), а в
борьбе с функциональной, в лоне которой они первоначально вос-
питывались, создавали гештальтпсихологи свою исследовательскую
программу.
У функционалистов сознание выступало в виде самостоятельно-
го, целесообразно действующего агента. Это поддерживало инде-
терминистскую телеологическую традицию, несовместимую со стан-
дартами научности знания. Гештальтисты же искали пути изучения
сознания как самоорганизующейся системы (гештальта) по типу
преобразований электромагнитного поля (согласно новой неклас-
сической физике). Это и определило категориальный подтекст ис-
следовательской программы их школы, которая поэтому явилась
продуктом распада не структурализма, а функционализма. Выйти к
новым рубежам можно было, только пройдя предшествующий уро-
вень предметно-логического развития познания. Подобно тому как
Кюльпе и его ученики должны были. пережить, почувствовать, пе-
реосмыслить программу Вундта,прежде чем сконструировать соб-
ственную, Вертгеймер и его соратники должны были непосредствен-
но испытать в своей исследовательской практике программу Кюльпе
(и других функционалистов), чтобы приступить к созданию новой
программы, ставшей центром консолидации гештальтистской шко-
лы. Ядро этой школы образовал триумвират в составе Вертгеймера,
Коффки и Келера. Они сконцентрировались в Берлинском уни-
Рситете, где кафедру психологии возглавлял функционалист
Штумпф - ученик Брентано. Но хотя они и учились у Штумпфа
(вышли из его научно-образовательной школы), их собственная
кола - исследовательский коллектив - имела совершенно новую
"Рограмму.
Как и вюрцбургская школа, берлинская школа гештальтистов бы-
ла небольшой по количеству входивших в ее состав исследователей:
всего лишь несколько человек из составлявших в тот исторический
период научное сообщество психологов. Но именно потому, что не-
большая группа оказалась способной произвести большой эффект,
она заслуживает пристального анализа.
Уже отмечалось, что причины высокой эффективности результа-
тов деятельности подобных групп следует искать в свойствах их ис-
следовательских программ, в характере соответствия программ логи-
ке развития научного знания о психике. Таким образом, переход от
структурной школы к функциональной, а от нее в свою очередь -
к гештальтистской совершился закономерно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197
образ выполнял работу по решению умственной задачи. От нее ис-
ходила заданная установкой "детерминирующая тенденция" (тер-
мин Н. Аха). Описание процесса решения вводило в научный обо-
рот другую категорию, а именно категорию действия. Тем самым
ткань исследовательской программы образовывали "нити" иной ка-
тегориальной сетки, чем программа структурализма, - будь то в
вундтовском, титченерском или любом другом варианте.
Сдвиги в категориальном строе психологии, обусловившие успе-
хи вюрцбургской школы, произошли не в силу имманентного раз-
вития теоретической мысли или удачных экспериментальных нахо-
Док увлекшихся психологией студентов Вюрцбургского универси-
тета. Их умами правили запросы логики развития науки, столь же
независимые от их сознания, как и изучаемая психическая реаль-
ность. Об этих запросах говорили события, происходившие по все-
му исследовательскому фронту естествознания, где, сменяя меха-
нический детерминизм, утверждался биологический. Работавшие в
психологических лабораториях исследователи, по-прежнему пони-
мая под предметом психологии явленное субъекту в его сознании,
именно такое понимание излагали в своих текстах.
Но творческая активность их мысли, неотвратимо означающая
выход за пределы стереотипов сознания в сферу надсознательного,
вела к новым представлениям. Это преломилось в том, что они го-
ворили об установке, детерминирующей тенденции, исходящей от
задачи (цели), умственном акте (действии, функции) и т. д. Тем са-
мым вводились новые детерминанты, формировавшие новый ког-
нитивный стиль, в своеобразии которого сказался процесс перехо-
да от одного способа детерминистского объяснения к другому. Вюр-
цбургская школа была "дитя" переходного периода. Поэтому она
неизбежно должна была сойти с исторической арены. Она не смогла
с помощью своих теоретико-экспериментальных ресурсов покончить
с интроспективной концепцией сознания (в качестве определяющей
предметную область психологии). Она по-прежнему представляла со-
знание, как если бы оно было самостоятельным живым индивидом.
Поэтому и целесообразность, присущая умственному действию (как
и всем психическим проявлениям), оставалась за гранью причинно-
го объяснения в отличие от эволюционно-биологической трактовки
психики как орудия адаптации организма к среде.
Итак, программа вюрцбургской школы была исчерпана. Но как
говорит исторический опыт, крушение школ, теорий и программы
не проходит бесследно для категориального состава науки. В част-
ности, новые поколения исследователей психики ассимилировали
созданное вюрцбургцами применительно к категории образа и дей-
ствия.
Умственный образ (в отличие от сенсорного) и умственное дей-
ствие стали неотъемлемыми компонентами аппарата научно-пси-
хологической мысли. Если же от этого категориального плана пе-
рейти на уровень дальнейшего развития научного сообщества, то
уроки, преподанные этой школой, оказались полезны для тех, кто
ее непосредственно прошел, участвуя в совместных опытах и спо-
рах. Неформальное научное общение (отличающее продуктивные
школы) благотворительно для рождения талантов.
Достаточно напомнить, что из этой школы вышли такие буду-
щие классики психологии, как Нарцисс Ах, Карл Бюлер, Макс Верт-
геймер.
На фигуре последнего остановимся несколько детальнее. Защи-
тив диссертацию, он стал лидером новой психологической школы,
приобретшей широкую известность под именем гештальтпсихоло-
гии. Исследовательскую программу этой школы обычно считают на-
правленной против структурализма Вундта-Титченера с его кон-
цепцией сознания как сооружения из "кирпичей" (образов) и "це-
мента" (ассоциаций).
Если ограничиться теоретическими нападками гештальтпсихо-
логов на своих противников, то придется с этим согласиться. Одна-
ко на глубинном категориальном уровне обнаруживаются иные фак-
торы консолидации молодых психологов в одну из крупнейших пси-
хологических школ. Ведь задолго до появления этой школы функ-
ционалисты (как американские, начиная с Джемса, так и европей-
ские, начиная с Брентано) отвергли концепцию "кирпичей и це-
мента".
Не в борьбе со структурной школой, уступившей место функци-
ональной (одним из ее вариантов и являлась вюрцбургская), а в
борьбе с функциональной, в лоне которой они первоначально вос-
питывались, создавали гештальтпсихологи свою исследовательскую
программу.
У функционалистов сознание выступало в виде самостоятельно-
го, целесообразно действующего агента. Это поддерживало инде-
терминистскую телеологическую традицию, несовместимую со стан-
дартами научности знания. Гештальтисты же искали пути изучения
сознания как самоорганизующейся системы (гештальта) по типу
преобразований электромагнитного поля (согласно новой неклас-
сической физике). Это и определило категориальный подтекст ис-
следовательской программы их школы, которая поэтому явилась
продуктом распада не структурализма, а функционализма. Выйти к
новым рубежам можно было, только пройдя предшествующий уро-
вень предметно-логического развития познания. Подобно тому как
Кюльпе и его ученики должны были. пережить, почувствовать, пе-
реосмыслить программу Вундта,прежде чем сконструировать соб-
ственную, Вертгеймер и его соратники должны были непосредствен-
но испытать в своей исследовательской практике программу Кюльпе
(и других функционалистов), чтобы приступить к созданию новой
программы, ставшей центром консолидации гештальтистской шко-
лы. Ядро этой школы образовал триумвират в составе Вертгеймера,
Коффки и Келера. Они сконцентрировались в Берлинском уни-
Рситете, где кафедру психологии возглавлял функционалист
Штумпф - ученик Брентано. Но хотя они и учились у Штумпфа
(вышли из его научно-образовательной школы), их собственная
кола - исследовательский коллектив - имела совершенно новую
"Рограмму.
Как и вюрцбургская школа, берлинская школа гештальтистов бы-
ла небольшой по количеству входивших в ее состав исследователей:
всего лишь несколько человек из составлявших в тот исторический
период научное сообщество психологов. Но именно потому, что не-
большая группа оказалась способной произвести большой эффект,
она заслуживает пристального анализа.
Уже отмечалось, что причины высокой эффективности результа-
тов деятельности подобных групп следует искать в свойствах их ис-
следовательских программ, в характере соответствия программ логи-
ке развития научного знания о психике. Таким образом, переход от
структурной школы к функциональной, а от нее в свою очередь -
к гештальтистской совершился закономерно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197