Ты станешь баснословно богат. А в благодарность ты можешь купить мне должность в бюро патентов.
– По крайней мере, она вырвет меня из лап этих евреев.
Сэр Томас смеется:
– Этого я тебе не обещал. Погоди, пока я узнаю, свободна ли она, а потом, если захочешь, я расскажу тебе о ней побольше.
– Ты заставляешь меня волноваться, Томми. Может, она скорее сгодится этому подпорченному цветку нашего родословного древа (в соответствии с нашим девизом), моему братцу Тому. Послушаешь тебя, так они составят замечательную парочку.
– Но тебе-то от этого проку не будет.
– А может, и будет. У Гарри есть одна идея, об этом я и хотел с ним поговорить. – Мистер Момпессон поворачивается к Гарри: – Расскажи, что мы с тобой недавно обсуждали.
– Тома можно поженить, – начинает Гарри, – а потом призвать канцлерскую комиссию – она, без всяких сомнений, признает его невменяемым. Во многих случаях это делается по сговору. Присутствующего здесь Момпессона назначат его опекуном, с правом вести его дела по собственному усмотрению.
– Ловко придумано. Но на это потребуется много времени.
– Если на то пошло, – предлагает Гарри, – я могу свести тебя с посредником, который акцептирует векселя.
– Да что ты? Очень великодушно с твоей стороны, Гарри. Ты истинный альтруист.
– Ты, Момпессон, счастливчик, – объявил сэр Томас. – В один и тот же день нашел и брачного, и финансового посредника!
– Да. – Будущий баронет улыбается приятелям. – Интересно, кто из них потребует большие комиссионные?
Глава 57
Проснулся я на следующее утро с мыслью, что у меня нет денег и взять их неоткуда. Не располагая ни профессиональными навыками, ни физической силой, найти работу будет трудно – просто невозможно; оставалось одно средство, попрошайничать, но это было занятие не только ненадежное, но и опасное, так как за него могла забрать полиция и отправить на принудительные работы.
Решив, что, если придется так или иначе просить помощи, то лучше обратиться к тем, на чье участие я имею право (пусть даже и эфемерное), я задумал сделать еще одну попытку отыскать семью Дигвид. Я по-прежнему помнил адрес Палвертафта, который два года назад дал мне старик Сэмюел; конечно, за это время он мог и переехать, но я, без разумных на то причин (а скорее от голода и усталости), рассчитывал, что Дигвиды мне обязательно помогут, и потому поставил целью найти для начала Палвертафта, а затем, говорил я себе, все будет хорошо. Я пошагал в Боро, вновь и вновь произнося про себя фамилию «Дигвид», словно это был могущественный талисман из моих любимых арабских сказок, который дарует мне благополучие; при этом я начисто выбросил из головы не только обстоятельства нашего знакомства с миссис Дигвид и ее сыном, но и чету Избистеров, с которыми мы столкнулись во время предыдущих поисков.
После долгого и утомительного пути я прибрел в пользующийся дурной славой район Олд-Минт и уже к вечеру начал спрашивать у прохожих, где находится Олд-Мэнор-Хаус, где, по словам Сэмюела, имелись дешевые меблированные комнаты и где жил Палвертафт. Я нашел его наконец на Блю-Болл-Корт. Дом был старый, похожего я никогда не встречал ни в жизни, ни в книгах. Это было двухэтажное обветшалое строение, расположенное в темном закоулке и окруженное застывшим морем из обломков булыжника. Из-за ставен пробивалось два-три слабых огонька, над треснувшей трубой воровато вился дымок. В одном конце имелась деревянная лестница, по которой можно было подняться сразу в верхний этаж, не наведываясь ни в парадные комнаты, ни в кухню, вход в которую находился у подножия. После долгого ожидания дверь приоткрыла чумазая женщина в шерстяной шали поверх изодранного платья и с нечесаными волосами по плечам, и я задал ей вопрос.
– Может, он здесь и живет, – отвечала она. – А может, опять же, и нет. Дома его точно сейчас нету.
– Можно его подождать? – спросил я.
– Ждите, кто вам запрещает. – Дверь захлопнулась.
Я расположился на одной из нижних ступенек. Через нижнюю дверь постоянно сновал народ, по лестнице, мимо меня, тоже. С приближением ночи на площадке надо мной, а также на ступеньках стали устраиваться на ночлег оборванцы, об них то и дело спотыкались жильцы, иные из которых были не в том состоянии, чтобы смотреть себе под ноги. Измученный, я быстро заснул, хотя много раз просыпался от тычков и вместо извинений слышал ругательства. Однажды я пробудился в почти полной темноте, почувствовав чьи-то осторожные прикосновения, и понял, что кто-то пытается стянуть мою записную книжку. Я схватился за нее, спящие тела поблизости зашевелились, и я заметил в потемках, как какая-то маленькая фигурка бросилась вниз по лестнице. После этого я старался не засыпать.
Наконец из двери вышел человек с огарком свечи и, не обращая внимания на спящих, громко крикнул:
– Где тут молодой человек, который ждет?
– Здесь, – отозвался я, спускаясь к нему.
– И откуда же ты такой взялся?
Чтобы рассмотреть меня, он наклонил свечу, и я с ужасом понял, что знаю его: это был коротышка с черепашьей головкой и большим, похожим на клюв, носом, которого я видел на кладбище, когда шайка из Боро напала на людей Избистера.
Я, должно быть, слишком впился в него взглядом, потому что он потряс меня за плечо:
– Ну, чего ты от меня хочешь?
И все же я не удивился, встретив знакомого. Напротив, представлялось неизбежным, что найденный мною среди необъятного Лондона человек окажется тем, кого я встречал раньше. Несомненно, в основе событий, которые я здесь переживал, лежал некий замысел.
– Меня направил к вам старый Сэмюел с Кокс-Сквер, – проговорил я. – Вы ведь мистер Палвертафт?
– Возможно. И чего ты хочешь?
– Я ищу семью по фамилии Дигвид. Вы их знаете?
Мне показалось, что в его взгляде зажегся интерес.
– Возможно. Что тебе от них нужно? – Прежде чем я успел ответить, он схватил меня за руку: – Пошли в дом.
Он протащил меня через порог, и я очутился в длинной низкой комнате, где полутьму наполняли голоса пяти или шести десятков обитателей, которые смеялись, кричали, пели, плакали, ругались. Свет исходил только от нескольких огарков в кронштейнах по стенам и от яркого огня в дальнем конце, около которого теснились люди, что-то пившие из больших кружек; один из собутыльников уже валялся, пьяный, на полу. Другой, не в лучшем состоянии, сидел за столом поблизости, уронив голову на руки и забыв обо всем на свете. Стены состояли из голого камня, пол – из голых досок, посыпанных гнилыми опилками.
Но вначале я этого не видел: напавший на меня коротышка, захлопнув за нами дверь, потушив свечу и бросив ее на пол, притиснул меня к стене и схватил за голову.
– Ну, что тебе понадобилось от Дигвида? Говори правду, а то живо сделаю из тебя кошачий корм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
– По крайней мере, она вырвет меня из лап этих евреев.
Сэр Томас смеется:
– Этого я тебе не обещал. Погоди, пока я узнаю, свободна ли она, а потом, если захочешь, я расскажу тебе о ней побольше.
– Ты заставляешь меня волноваться, Томми. Может, она скорее сгодится этому подпорченному цветку нашего родословного древа (в соответствии с нашим девизом), моему братцу Тому. Послушаешь тебя, так они составят замечательную парочку.
– Но тебе-то от этого проку не будет.
– А может, и будет. У Гарри есть одна идея, об этом я и хотел с ним поговорить. – Мистер Момпессон поворачивается к Гарри: – Расскажи, что мы с тобой недавно обсуждали.
– Тома можно поженить, – начинает Гарри, – а потом призвать канцлерскую комиссию – она, без всяких сомнений, признает его невменяемым. Во многих случаях это делается по сговору. Присутствующего здесь Момпессона назначат его опекуном, с правом вести его дела по собственному усмотрению.
– Ловко придумано. Но на это потребуется много времени.
– Если на то пошло, – предлагает Гарри, – я могу свести тебя с посредником, который акцептирует векселя.
– Да что ты? Очень великодушно с твоей стороны, Гарри. Ты истинный альтруист.
– Ты, Момпессон, счастливчик, – объявил сэр Томас. – В один и тот же день нашел и брачного, и финансового посредника!
– Да. – Будущий баронет улыбается приятелям. – Интересно, кто из них потребует большие комиссионные?
Глава 57
Проснулся я на следующее утро с мыслью, что у меня нет денег и взять их неоткуда. Не располагая ни профессиональными навыками, ни физической силой, найти работу будет трудно – просто невозможно; оставалось одно средство, попрошайничать, но это было занятие не только ненадежное, но и опасное, так как за него могла забрать полиция и отправить на принудительные работы.
Решив, что, если придется так или иначе просить помощи, то лучше обратиться к тем, на чье участие я имею право (пусть даже и эфемерное), я задумал сделать еще одну попытку отыскать семью Дигвид. Я по-прежнему помнил адрес Палвертафта, который два года назад дал мне старик Сэмюел; конечно, за это время он мог и переехать, но я, без разумных на то причин (а скорее от голода и усталости), рассчитывал, что Дигвиды мне обязательно помогут, и потому поставил целью найти для начала Палвертафта, а затем, говорил я себе, все будет хорошо. Я пошагал в Боро, вновь и вновь произнося про себя фамилию «Дигвид», словно это был могущественный талисман из моих любимых арабских сказок, который дарует мне благополучие; при этом я начисто выбросил из головы не только обстоятельства нашего знакомства с миссис Дигвид и ее сыном, но и чету Избистеров, с которыми мы столкнулись во время предыдущих поисков.
После долгого и утомительного пути я прибрел в пользующийся дурной славой район Олд-Минт и уже к вечеру начал спрашивать у прохожих, где находится Олд-Мэнор-Хаус, где, по словам Сэмюела, имелись дешевые меблированные комнаты и где жил Палвертафт. Я нашел его наконец на Блю-Болл-Корт. Дом был старый, похожего я никогда не встречал ни в жизни, ни в книгах. Это было двухэтажное обветшалое строение, расположенное в темном закоулке и окруженное застывшим морем из обломков булыжника. Из-за ставен пробивалось два-три слабых огонька, над треснувшей трубой воровато вился дымок. В одном конце имелась деревянная лестница, по которой можно было подняться сразу в верхний этаж, не наведываясь ни в парадные комнаты, ни в кухню, вход в которую находился у подножия. После долгого ожидания дверь приоткрыла чумазая женщина в шерстяной шали поверх изодранного платья и с нечесаными волосами по плечам, и я задал ей вопрос.
– Может, он здесь и живет, – отвечала она. – А может, опять же, и нет. Дома его точно сейчас нету.
– Можно его подождать? – спросил я.
– Ждите, кто вам запрещает. – Дверь захлопнулась.
Я расположился на одной из нижних ступенек. Через нижнюю дверь постоянно сновал народ, по лестнице, мимо меня, тоже. С приближением ночи на площадке надо мной, а также на ступеньках стали устраиваться на ночлег оборванцы, об них то и дело спотыкались жильцы, иные из которых были не в том состоянии, чтобы смотреть себе под ноги. Измученный, я быстро заснул, хотя много раз просыпался от тычков и вместо извинений слышал ругательства. Однажды я пробудился в почти полной темноте, почувствовав чьи-то осторожные прикосновения, и понял, что кто-то пытается стянуть мою записную книжку. Я схватился за нее, спящие тела поблизости зашевелились, и я заметил в потемках, как какая-то маленькая фигурка бросилась вниз по лестнице. После этого я старался не засыпать.
Наконец из двери вышел человек с огарком свечи и, не обращая внимания на спящих, громко крикнул:
– Где тут молодой человек, который ждет?
– Здесь, – отозвался я, спускаясь к нему.
– И откуда же ты такой взялся?
Чтобы рассмотреть меня, он наклонил свечу, и я с ужасом понял, что знаю его: это был коротышка с черепашьей головкой и большим, похожим на клюв, носом, которого я видел на кладбище, когда шайка из Боро напала на людей Избистера.
Я, должно быть, слишком впился в него взглядом, потому что он потряс меня за плечо:
– Ну, чего ты от меня хочешь?
И все же я не удивился, встретив знакомого. Напротив, представлялось неизбежным, что найденный мною среди необъятного Лондона человек окажется тем, кого я встречал раньше. Несомненно, в основе событий, которые я здесь переживал, лежал некий замысел.
– Меня направил к вам старый Сэмюел с Кокс-Сквер, – проговорил я. – Вы ведь мистер Палвертафт?
– Возможно. И чего ты хочешь?
– Я ищу семью по фамилии Дигвид. Вы их знаете?
Мне показалось, что в его взгляде зажегся интерес.
– Возможно. Что тебе от них нужно? – Прежде чем я успел ответить, он схватил меня за руку: – Пошли в дом.
Он протащил меня через порог, и я очутился в длинной низкой комнате, где полутьму наполняли голоса пяти или шести десятков обитателей, которые смеялись, кричали, пели, плакали, ругались. Свет исходил только от нескольких огарков в кронштейнах по стенам и от яркого огня в дальнем конце, около которого теснились люди, что-то пившие из больших кружек; один из собутыльников уже валялся, пьяный, на полу. Другой, не в лучшем состоянии, сидел за столом поблизости, уронив голову на руки и забыв обо всем на свете. Стены состояли из голого камня, пол – из голых досок, посыпанных гнилыми опилками.
Но вначале я этого не видел: напавший на меня коротышка, захлопнув за нами дверь, потушив свечу и бросив ее на пол, притиснул меня к стене и схватил за голову.
– Ну, что тебе понадобилось от Дигвида? Говори правду, а то живо сделаю из тебя кошачий корм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172