– Подведи его ближе, – сказал старик.
Вдавив костлявый кулак мне в поясницу, леди Момпессон подвинула меня вперед.
Сэр Персевал поднял к налитому кровью глазу лорнет и с минуту рассматривал меня.
– Довольно мелкий на вид, – промолвил он наконец с небрежной медлительностью. – Не очень здоровый?
– Слава небесам, сэр Персевал, он здоров и крепок, – отозвалась матушка.
– Отлично, – кивнул он без особого подъема. – Рад в этом удостовериться.
Леди Момпессон села рядом с мужем на элегантную софу и командным тоном потребовала:
– А теперь покажите сэру Персевалу и мне предмет, о котором шла речь.
– Иди обратно в соседнюю комнату, Джонни, и жди меня там, – распорядилась матушка.
Удивленный и разочарованный, я встрепенулся:
– А нельзя ли мне остаться?
– Почему бы нет? – спросил старый джентльмен. – Это ведь его касается, так?
– Если желаете, сэр Персевал, – робко проговорила матушка и посмотрела на меня с упреком. – Но обещай молчать.
Одержав эту победу, я наряду с торжеством почувствовал и некоторую вину. Я придвинулся к матушке и встал с нею рядом, напротив двоих хозяев.
Из связки ключей на цепочке, обернутой вокруг талии, матушка выбрала один и открыла им замок, державший футляр для бумаг, который она всегда носила при себе. Склонившись вперед, сэр Персевал пристально наблюдал, как она нашла еще один ключ и отперла сам футляр. Оттуда она извлекла небольшой бумажный свиток, с обеих сторон схваченный медными кольцами. Мы все, затаив дыхание, следили, как матушка снимала кольца и осторожно разворачивала свиток. Стоя немного сзади, я сумел разглядеть, что это был всего один исписанный лист плотного пергамента. Разобрать хотя бы одно слово было невозможно – не только из-за расстояния, но и из-за букв, красивых, однако очень странных по форме. К нижнему концу бумаги была прикреплена большая красная печать, над нею виднелись как будто три подписи – они были не такие ровные и аккуратные, как прочий текст.
– Позвольте взглянуть. – Сэр Персевал протянул костлявую, в кольцах, руку, хотя достать все равно бы не смог.
Матушка отпрянула, прижимая к себе бумагу.
– Нет, сэр Персевал, – воскликнула она. – Простите, пожалуйста, но мне нельзя давать его вам в руки. – Он пробормотал что-то про себя и откинулся назад. Матушка подняла документ так, чтобы им было видно. – Надеюсь, вы признаете это доказательством законности моих требований, что касается ежегодных выплат.
– Оставляя этот вопрос в стороне, миссис Мелламфи, – проговорила леди Момпессон, – мы готовы пойти на следующее: если это тот самый кодицилл, копию которого вы нам посылали семь лет назад, то мы согласны его у вас купить.
– Купить?! – выдохнула матушка.
– Речь идет, – продолжала леди Момпессон, – о сумме в полторы тысячи фунтов.
– Но документ не продается!
– Это наше последнее слово; можете поверить, что, претендуя на большее, вы зря потратите время.
– Нет, – твердо заявила матушка. – Я не могу его продать.
– Но, мама, – вмешался я, – подумай только: если у нас будет полторы тысячи фунтов, нам не придется продавать все наши вещи.
Я перехватил торжествующий взгляд, посланный леди Момпессон сэру Персевалу.
– О Джонни, зря ты это сказал. – Она обратилась к Момпессонам: – Все верно, нас постигло несчастье, мы с сыном остались без гроша и жить нам не на что. И, конечно, я не вижу возможности дать ему достойное образование и обеспечить то место в жизни, на которое он по праву рождения…
– Мэм, – протянул сэр Персевал, – пожалуйста, вернитесь к сути дела.
Матушка вспыхнула и продолжила скороговоркой:
– Все, о чем я вас сегодня прошу, это выплачивать ежегодный доход, на который я имею право.
– Видите ли, миссис Мелламфи, – сквозь зубы процедила леди Момпессон, – мы с супругом не признаем за вами этого права, по причинам, которые наши законные представители на протяжении последних семи или восьми лет неоднократно вам излагали и которые мы и сами перечислили не далее как пять минут назад. – Она помедлила, скользнула взглядом по мне и бесстрастно добавила: – Желаете, чтобы я повторила?
– Нет, – поспешно отказалась матушка, – пожалуйста, не надо.
– Но мы готовы приобрести у вас этот документ за единовременную выплату.
– Он не моя собственность, чтобы его продавать, леди Момпессон. – Матушка вернула документ в футляр и заперла его.
– Прошу прощения, – ледяным тоном произнесла леди Момпессон, – я вас не понимаю, миссис Мелламфи.
– Честно говоря, я вижу здесь коварный замысел, – бросил сэр Персевал.
– Ничего подобного! – выкрикнула матушка. И продолжила тише, как бы стараясь овладеть собой: – Я обещала своему отцу его хранить. Этот документ стоил ему… стоил ему… – Она запнулась и замолкла.
– Я же говорил, что это вопрос цены, – воскликнул баронет.
– Я не о том! – возмутилась матушка. Мгновение поразмыслила и перевела взгляд на меня. – Я обещала отцу, что передам документ моему наследнику. Кроме того, я знаю, что, если я продам документ, вы его уничтожите.
– А почему бы и нет, черт возьми? Раз заплачены деньги…
– Минутку, сэр Персевал, – перебила его жена. – Если бы мы так поступили… – начала она ледяным тоном. – Заметьте, я говорю «если бы», поскольку таким образом мы могли бы навлечь на себя обвинение в неуважении к суду: документ является материальным свидетельством в процессе, который еще не закончен; итак, если бы мы поступили подобным образом, то исключительно потому, что считаем его подделкой…
– Если он поддельный, почему вы так хотите его заполучить? – выкрикнул я.
– Ваш сын – очень наглый ребенок, миссис Мелламфи, – самым будничным тоном заметила леди Момпессон. – Тем не менее я отвечу на этот в высшей степени нелепый вопрос. Нам опасна даже и подделка, поскольку она может затянуть этот проклятый процесс.
– Он подлинный, – воскликнула матушка. – Мой отец в этом не сомневался.
Леди Момпессон холодно улыбнулась:
– Видите ли, дорогая миссис Мелламфи, ваш отец не тот человек, на чей авторитет в этом вопросе можно безоговорочно положиться. Подумайте, сколько он рассчитывал таким образом выиграть.
Матушка взглянула на нее и поджала губы.
– Едва ли мне понятен смысл ваших слов, леди Момпессон. Не могу поверить, что вам достанет бессердечия… – Она помедлила и добавила импульсивно: – Но уверяю: другая сторона процесса считает его подлинным.
Хозяева дома быстро переглянулись.
– Какого черта вы имеете в виду? – требовательно вопросил сэр Персевал.
– Каким-то образом та сторона прознала, что документ у меня, а недавно ей стало известно, где я живу.
– Почему вы так считаете? – спросила леди Момпессон.
– Некоторое время назад в мой дом проник грабитель, чтобы похитить этот документ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172