Я употребляю слово <сим-
вол> в своих инструкциях и затем даю ряд примеров его значения.
Иногда я прошу детей нарисовать их идеал семьи в виде симво-
лов. Тринадцатилетняя девочка изобразила свою семью в виде груп-
пы кругов, треугольников, точек и звезд. <Мой папа - оранжевый
треугольник. Я близка ему, несмотря на то, что он не живет с нами.
Мне нравится проводить с ним время. Он еще добрее с тех пор, как
не живет с моей мамой. Я часто дерусь со своей сестрой и мамой.
Всё время мы много спорим и браним друг друга. У нас постоянно
кто-то берет верх, мы слишком часто задеваем друг друга. Иногда
мне хочется уйти от всего подальше. Мой идеал семьи - это цветок
здесь на рисунке. Я - оранжевая точка в середине>. Девочка
рассказала о ситуации в семье только тогда, когда объясняла фигуры
на картинке, и указывала на них, пока рассказывала. Такое положе-
ние дел в их семье было представлено как само собой разумеющееся.
Маленькие дети, в основном младше восьми лет, предпочитают
изображать людей, когда их просят нарисовать свою семью (хотя
иногда они могут согласиться нарисовать животных). Попросить
ребенка нарисовать его семью - традиционная диагностическая
техника. Несомненно, при этом можно многое узнать о ребенке. Ис-
пользование информации, касающейся отношений, для последую-
щей работы с ребенком делает описанную технику еще более значи-
мой и полезной для терапии. Семилетняя девочка, когда ее попроси-
ли нарисовать свою семью, упорно ошибалась. Фигуру своей матери
она рисовала выше, чем фигуру отца, приговаривая при этом: <О, я
сделала ошибку, моя мама ниже ростом, чем папа!>. Потом она над-
писывала имена над изображениями и начала писать <Мама> над
изображением отца. Она зачеркнула это и сказала: <О, это папа>.
Сначала она нарисовала отца с руками, заложенными за спину. За-
тем она изменила положение одной руки таким образом, что рука
касалась руки матери (которую отец на рисунке обнимал сзади), и
сказала: <Я должна заставить папу держать маму за руку. Так надо>.
(Мне стало ясно, что какие-то ее проблемы связаны с чувствами к
отцу, и я посвятила несколько последующих занятий выражению
этих чувств.) Затем она нарисовала маленького мальчика на некото-
ром расстоянии от себя, матери и отца, которые теперь стояли ря-
дом, касаясь друг друга. У младенца был круглый открытый рот.
Девочка и ее мать улыбались, а лице отца была мрачная усмешка. Я
спросила: <Ребенок плачет?>. Лаура ответила: <Да>.
Глава 2. Рисунок и фантазия
Я. Почему ребенок плачет?
Лаура. Да ведь я не беру его на руки (она нарисовала дом вокруг
всей семьи, включая младенца).
Я. Ты рада, что ребенок там, в доме?
Лаура. О, да! Я люблю малыша, а он любит меня.
Я. Бываешь ли ты иногда рада, что ребенка в доме нет? (Мне
представляется сейчас, когда я пишу это, что вопрос слишком сло-
жен, но Лаура, похоже, поняла его значение).
Лаура. Иногда мне хочется, чтобы он вовсе не родился!
Затем она стала рассказывать мне о том, как ее мать позволяет
ей брать ребенка на руки и ухаживать за ним, но после этого у нее
болит шея. Она всё более и более откровенно выражала свои чувства
и всё более спокойно воспринимала мысль о том, что может испы-
тывать как положительные, так и отрицательные чувства к своему
маленькому брату.
Похожая беседа была у меня с пятилетним Джимми. Я попроси-
ла его побыть младенцем на картинке.
Джимми. Уа! Уа!
Я. Он так кричит?
Джимми. По ночам. И я не могу спать.
Я. Да, от этого можно действительно сойти с ума.
Джимми. Да. Я не могу спать, и я устал.
Я. Твоя мама знает об этом?
Джимми. Нет, мама не знает.
Потом он гневно говорил о своей матери, которая не понимает,
как младенец влияет на его жизнь. Его мать сказала мне: <О, он лю-
бит маленького. Он никогда не проявлял никакой ревности>. Он
действительно любил маленького брата, но брат при этом отбирал
у матери значительную часть времени, будил Джимми по ночам и
раздражал его. Почему-то он не смог или не пожелал выражать от-
крыто свои чувства. Но они проявились в ночном недержании мочи
и в нарушениях поведения в школе. Я попросила его поговорить с
матерью и младенцем на картинке, и после того, как он выразил
свои чувства, он начал рассказывать мне с гордостью, что собирает-
ся многому научить малыша: в конце концов, ведь он его старший
рат!
Восьмилетний Лэнс совершал поджоги. Он нарисовал изображе-
ние своей семьи, на котором его мать, отец и сестра были рядом, а
он сам далеко от них, в другом конце листа (рис, 15). Глядя на эту
картинку, я уже могла оценить ситуацию. Но даже если я оценила
ее правильно, запись об этом в протоколе исследования ничего не
дает ребенку. Если же я смогу добиться от ребенка выражения
чувств, мы будем на пути к решению его проблем. После того как
Лэнс описал свою картинку, назвав мне изображенных на ней лю-
дей, я попросила его рассказать мне о каждом человеке: что он
делает в течение дня и что любит делать. Затем я сказала: <Ты очень
далеко от остальных членов твоей семьи на картинке>. Он ответил:
<Да, у меня нет комнаты на их стороне>.
Я. А я подумала, может быть, ты так и чувствуешь себя иногда,
как будто очень далеко от них.
Лэнс. Да, иногда бывает. Я думаю, что они уделяют больше вни-
мания моей сестре, чем мне. Они всегда кричат на меня по всякому
поводу, и не важно, что я делаю на самом деле.
Это было началом нашего продолжительного общения и обсуж-
дения его чувств. Позднее, когда я работала со всей семьей, я подня-
ла этот вопрос (с разрешения Лэнса) и это стало для других членов
семьи первым указанием на его чувства. До того он не мог серьезно
____________________Глава 2. Рисунок и фантазия__________________41
обсуждать то, что чувствовал, в их присутствии. Лэнс, возможно,
даже не осознавал того, что чувствовал. Часто приходится слышать
от взрослых: <Мне надо дать выход своим чувствам>. У детей при от-
сутствии этой возможности легко возникает <путаница в голове> и
состояние растерянности.
Куст роз
J. Stevens (49] приводится ряд замечательных фантазий, которые
можно использовать в сочетании с рисованием. Я часто использую
фантазию с кустом роз. Я прошу детей закрыть глаза, войти в свое
пространство и вообразить себя кустом роз. Когда я работаю с тако-
го рода фантазиями, я даю множество подсказок и предлагаю воз-
можные варианты. Дети с выраженными психологическими защита-
ми, часто находящиеся в состоянии напряжения, нуждаются в таких
предложениях, чтобы раскрыть себя в творческих ассоциациях. Они
выбирают те предложения, которые больше им подходят, или осоз-
нают, что могут подумать и о других вариантах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
вол> в своих инструкциях и затем даю ряд примеров его значения.
Иногда я прошу детей нарисовать их идеал семьи в виде симво-
лов. Тринадцатилетняя девочка изобразила свою семью в виде груп-
пы кругов, треугольников, точек и звезд. <Мой папа - оранжевый
треугольник. Я близка ему, несмотря на то, что он не живет с нами.
Мне нравится проводить с ним время. Он еще добрее с тех пор, как
не живет с моей мамой. Я часто дерусь со своей сестрой и мамой.
Всё время мы много спорим и браним друг друга. У нас постоянно
кто-то берет верх, мы слишком часто задеваем друг друга. Иногда
мне хочется уйти от всего подальше. Мой идеал семьи - это цветок
здесь на рисунке. Я - оранжевая точка в середине>. Девочка
рассказала о ситуации в семье только тогда, когда объясняла фигуры
на картинке, и указывала на них, пока рассказывала. Такое положе-
ние дел в их семье было представлено как само собой разумеющееся.
Маленькие дети, в основном младше восьми лет, предпочитают
изображать людей, когда их просят нарисовать свою семью (хотя
иногда они могут согласиться нарисовать животных). Попросить
ребенка нарисовать его семью - традиционная диагностическая
техника. Несомненно, при этом можно многое узнать о ребенке. Ис-
пользование информации, касающейся отношений, для последую-
щей работы с ребенком делает описанную технику еще более значи-
мой и полезной для терапии. Семилетняя девочка, когда ее попроси-
ли нарисовать свою семью, упорно ошибалась. Фигуру своей матери
она рисовала выше, чем фигуру отца, приговаривая при этом: <О, я
сделала ошибку, моя мама ниже ростом, чем папа!>. Потом она над-
писывала имена над изображениями и начала писать <Мама> над
изображением отца. Она зачеркнула это и сказала: <О, это папа>.
Сначала она нарисовала отца с руками, заложенными за спину. За-
тем она изменила положение одной руки таким образом, что рука
касалась руки матери (которую отец на рисунке обнимал сзади), и
сказала: <Я должна заставить папу держать маму за руку. Так надо>.
(Мне стало ясно, что какие-то ее проблемы связаны с чувствами к
отцу, и я посвятила несколько последующих занятий выражению
этих чувств.) Затем она нарисовала маленького мальчика на некото-
ром расстоянии от себя, матери и отца, которые теперь стояли ря-
дом, касаясь друг друга. У младенца был круглый открытый рот.
Девочка и ее мать улыбались, а лице отца была мрачная усмешка. Я
спросила: <Ребенок плачет?>. Лаура ответила: <Да>.
Глава 2. Рисунок и фантазия
Я. Почему ребенок плачет?
Лаура. Да ведь я не беру его на руки (она нарисовала дом вокруг
всей семьи, включая младенца).
Я. Ты рада, что ребенок там, в доме?
Лаура. О, да! Я люблю малыша, а он любит меня.
Я. Бываешь ли ты иногда рада, что ребенка в доме нет? (Мне
представляется сейчас, когда я пишу это, что вопрос слишком сло-
жен, но Лаура, похоже, поняла его значение).
Лаура. Иногда мне хочется, чтобы он вовсе не родился!
Затем она стала рассказывать мне о том, как ее мать позволяет
ей брать ребенка на руки и ухаживать за ним, но после этого у нее
болит шея. Она всё более и более откровенно выражала свои чувства
и всё более спокойно воспринимала мысль о том, что может испы-
тывать как положительные, так и отрицательные чувства к своему
маленькому брату.
Похожая беседа была у меня с пятилетним Джимми. Я попроси-
ла его побыть младенцем на картинке.
Джимми. Уа! Уа!
Я. Он так кричит?
Джимми. По ночам. И я не могу спать.
Я. Да, от этого можно действительно сойти с ума.
Джимми. Да. Я не могу спать, и я устал.
Я. Твоя мама знает об этом?
Джимми. Нет, мама не знает.
Потом он гневно говорил о своей матери, которая не понимает,
как младенец влияет на его жизнь. Его мать сказала мне: <О, он лю-
бит маленького. Он никогда не проявлял никакой ревности>. Он
действительно любил маленького брата, но брат при этом отбирал
у матери значительную часть времени, будил Джимми по ночам и
раздражал его. Почему-то он не смог или не пожелал выражать от-
крыто свои чувства. Но они проявились в ночном недержании мочи
и в нарушениях поведения в школе. Я попросила его поговорить с
матерью и младенцем на картинке, и после того, как он выразил
свои чувства, он начал рассказывать мне с гордостью, что собирает-
ся многому научить малыша: в конце концов, ведь он его старший
рат!
Восьмилетний Лэнс совершал поджоги. Он нарисовал изображе-
ние своей семьи, на котором его мать, отец и сестра были рядом, а
он сам далеко от них, в другом конце листа (рис, 15). Глядя на эту
картинку, я уже могла оценить ситуацию. Но даже если я оценила
ее правильно, запись об этом в протоколе исследования ничего не
дает ребенку. Если же я смогу добиться от ребенка выражения
чувств, мы будем на пути к решению его проблем. После того как
Лэнс описал свою картинку, назвав мне изображенных на ней лю-
дей, я попросила его рассказать мне о каждом человеке: что он
делает в течение дня и что любит делать. Затем я сказала: <Ты очень
далеко от остальных членов твоей семьи на картинке>. Он ответил:
<Да, у меня нет комнаты на их стороне>.
Я. А я подумала, может быть, ты так и чувствуешь себя иногда,
как будто очень далеко от них.
Лэнс. Да, иногда бывает. Я думаю, что они уделяют больше вни-
мания моей сестре, чем мне. Они всегда кричат на меня по всякому
поводу, и не важно, что я делаю на самом деле.
Это было началом нашего продолжительного общения и обсуж-
дения его чувств. Позднее, когда я работала со всей семьей, я подня-
ла этот вопрос (с разрешения Лэнса) и это стало для других членов
семьи первым указанием на его чувства. До того он не мог серьезно
____________________Глава 2. Рисунок и фантазия__________________41
обсуждать то, что чувствовал, в их присутствии. Лэнс, возможно,
даже не осознавал того, что чувствовал. Часто приходится слышать
от взрослых: <Мне надо дать выход своим чувствам>. У детей при от-
сутствии этой возможности легко возникает <путаница в голове> и
состояние растерянности.
Куст роз
J. Stevens (49] приводится ряд замечательных фантазий, которые
можно использовать в сочетании с рисованием. Я часто использую
фантазию с кустом роз. Я прошу детей закрыть глаза, войти в свое
пространство и вообразить себя кустом роз. Когда я работаю с тако-
го рода фантазиями, я даю множество подсказок и предлагаю воз-
можные варианты. Дети с выраженными психологическими защита-
ми, часто находящиеся в состоянии напряжения, нуждаются в таких
предложениях, чтобы раскрыть себя в творческих ассоциациях. Они
выбирают те предложения, которые больше им подходят, или осоз-
нают, что могут подумать и о других вариантах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120