Когда чело-
век избегает фундаментальной правды жизни, когда ему удается
успешно отрицать ужасное одиночество индивидуального существо-
вания, он лишает себя одного из самых значительных средств своего
собственного развития>.
С. Moustakas считает, что одиночество неизбежно, что всем нам
свойственно экзистенциальное одиночество и все мы ведем с ним
борьбу. Будучи взрослыми, мы приобретаем опыт поиска путей, по-
зволяющих заглушить одиночество (таких, например, как непре-
кращающаяся деятельность). Я согласна с Moustakas, что эти пути
часто ведут к самоотчуждению, к утрате самих себя. Многие их нас
испытывают дискомфорт, оставаясь самими собой, такими, какие
мы есть, и предпочитают не знать этого, не сталкиваться с этим, не
иметь дела с этим, избегать этого любым доступным способом.
Дети, занятые поисками самоидентификации, безусловно не
знают, как преодолевать экзистенциальное одиночество. Я полагаю,
что дети чувствуют себя особенно одинокими, потому что глубже
ощущают свое отличие от других и чувствуют себя очень неуютно,
принимая как данность или оценивая свои специфические
особенности. Дети находят собственные способы преодоления
ужасающего чувства одиночества. Пути, которые они выбирают,
часто противоречат концепциям, принятым в нашем обществе,
представлениям о хорошем, нормальном, конформном поведении.
Их положение усугубляется тем, что антисоциальное поведение
обычно ведет к дальнейшему отчуждению и изоляции и тем самым
к усилению защитных тенденций. В свою очередь оборонительное
поведение усиливает изоляцию и таким образом создается порочный
круг.
Suzanne Gordon [16] так резюмирует свои исследования одино-
чества детей и подростков:
<Для этих детей одиночество является ошеломляющим сознани-
ем того, что они нигде не могут найти поддержки, что люди, от
278
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
которых зависит их выживание, с которыми связано теплое отноше-
ние, привязанность и интерес к ним, могут обеспечить только очень
ограниченное внимание к их потребностям. В этой ситуации дети
чувствуют себя беспомощными. Им не к кому пойти, не к кому
обратиться, и никто, включая их самих, не может удовлетворить их
потребности. Ответом на это всепоглощающее чувство одиночества
является тревога. Маленьких детей тревога и страх заставляют
" прилипать"к матери>.
Я думаю что дети часто чувствуют себя беспомощными и
тревожными потому, что ощущают невозможность выразить кому-
либо чувства опустошенности и одиночества. Те дети, которые
приходят на терапевтические сессии, могут считаться счастливчика-
ми: здесь они получают возможность излить эти чувства. Я застав-
ляю детей выражать чувство одиночества самыми различными
способами и совсем не обязательно использую при этом слово
<одиноко>. Даже очень маленькие дети признавались мне в желании
умереть или убить себя. Я вижу в этом выражение не только глубо-
кого внутреннего отчаяния, но и одиночества.
Одиночество часто является союзником поисков счастья, в
общем и целом тщетных. Сказки не зря заканчиваются фразой: <И
после этого они жили долго и счастливо>. Многие из нас тратят
годы жизни в поисках неопределенного состояния, называемого сча-
стьем, как будто если бы оно было найдено, мы перешагнули бы
через какие-то границы в новую жизнь, где нет места печали, боли
и обидам. Мы говорим себе, что чувствовать себя несчастным-зна-
чит быть больным. Мы говорим о детях с теми или иными расстрой-
ствами как о несчастных, ставя таким образом знак равенства между
несчастьем, болезнью или чем-то таким, что требует лечения.
Один случай в моей собственной жизни произвел на меня глубо-
кое впечатление. Когда внезапно в результате несчастного случая
погибла наша мать, мы с братом прилетели на траурную встречу в
доме матери. У меня была тяжелая депрессия, поскольку это был
уже третий случай смерти очень близкого мне человека, а мой сын
в это время был безнадежно болен. Когда мы с братом подходили к
дому матери, я сказала ему: <Всё. Еще одного несчастья я не вынесу.
Если что-нибудь подобное еще случится, я сдаюсь>. Мой брат, кото-
рый прошел через такое же горе, с удивлением посмотрел на меня
и сказал: <Виолет! Что за глупости ты говоришь! Чем больше жи-
вешь, тем больше переживаний, и среди них-болезненных. Всегда
что-нибудь случается!>. Этим он завершил разговор. Я никогда не
забываю его слов.
Если счастье, которое возникает в надежде на что-либо, ста-
новится доминирующей формой счастья человека, то он сам себе
готовит жестокую ловушку. По мере того, как я научилась концен-
трировать внимание на различных переживаниях в настоящем, а не
Глава 10. Проблемы поведения
279
застревать на воспоминаниях или элегантных фантазиях о будущем,
я научилась и принимать эти переживания.
Чем младше ребенок, тем больше его способность жить здесь и
теперь. Когда я работаю с детьми, испытывающими чувство одино-
чества, я хочу, чтобы они вновь обрели способность к полному
самоощущению, а не цеплялись за чувство беспомощности. Я ду-
маю, что через принятие себя и усиление собственных возможностей
дети могут научиться мобилизовать свою энергию, жизненные силы
для удовлетворения своих собственных потребностей.
Сдержанность в проявлениях чувств способствует усилению
ощущения одиночества. Чем меньше человек способен к выражению
того, что происходит внутри него, тем больше он чувствует себя
изолированным и отчужденным. Каждый раз, когда чувства не
получают выражения, стена, <скорлупа>, которая их отгораживает,
становится еще толще и за этим барьером накапливается чувство
одиночества.
Дети, к чувствам которых не прислушиваются и не признают их,
ощущают себя одиноко. Чувства - это самая сердцевина, самая суть
их существа, и если эти чувства не приемлются, ребенок ощущает
себя отверженным. Поэтому если ребенок говорит: <Я чувствую себя
одиноко, когда прихожу в бешенство; гнев словно заставляет меня
чувствовать себя очень одиноким>, то это значит, что он сталкива-
ется с миром людей, которые не вступают в контакт с ним, когда он
выражает чувство гнева. Его увещевают, отвергают, наказывают,
избегают, и всё это порождает в нем ощущение изоляции.
Когда я как психотерапевт обеспечиваю ребенку возможность
открытого выражения своих чувств, выслушиваю его и принимаю
эти чувства, он ощущает себя менее одиноким, начинает восприни-
мать мир как нечто более дружелюбное по отношению к нему. Он
вновь становится способным устанавливать контакты, налаживать
отношения с другими людьми.
Одной из причин, по которым дети ищут общества друг друга и
нуждаются друг в друге мне представляется их ощущение, что другие
дети в какой-то степени будут понимать их жизненные обстоятель-
ства и будут испытывать сходные чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
век избегает фундаментальной правды жизни, когда ему удается
успешно отрицать ужасное одиночество индивидуального существо-
вания, он лишает себя одного из самых значительных средств своего
собственного развития>.
С. Moustakas считает, что одиночество неизбежно, что всем нам
свойственно экзистенциальное одиночество и все мы ведем с ним
борьбу. Будучи взрослыми, мы приобретаем опыт поиска путей, по-
зволяющих заглушить одиночество (таких, например, как непре-
кращающаяся деятельность). Я согласна с Moustakas, что эти пути
часто ведут к самоотчуждению, к утрате самих себя. Многие их нас
испытывают дискомфорт, оставаясь самими собой, такими, какие
мы есть, и предпочитают не знать этого, не сталкиваться с этим, не
иметь дела с этим, избегать этого любым доступным способом.
Дети, занятые поисками самоидентификации, безусловно не
знают, как преодолевать экзистенциальное одиночество. Я полагаю,
что дети чувствуют себя особенно одинокими, потому что глубже
ощущают свое отличие от других и чувствуют себя очень неуютно,
принимая как данность или оценивая свои специфические
особенности. Дети находят собственные способы преодоления
ужасающего чувства одиночества. Пути, которые они выбирают,
часто противоречат концепциям, принятым в нашем обществе,
представлениям о хорошем, нормальном, конформном поведении.
Их положение усугубляется тем, что антисоциальное поведение
обычно ведет к дальнейшему отчуждению и изоляции и тем самым
к усилению защитных тенденций. В свою очередь оборонительное
поведение усиливает изоляцию и таким образом создается порочный
круг.
Suzanne Gordon [16] так резюмирует свои исследования одино-
чества детей и подростков:
<Для этих детей одиночество является ошеломляющим сознани-
ем того, что они нигде не могут найти поддержки, что люди, от
278
В. Окленде?. Окна в мир ребенка
которых зависит их выживание, с которыми связано теплое отноше-
ние, привязанность и интерес к ним, могут обеспечить только очень
ограниченное внимание к их потребностям. В этой ситуации дети
чувствуют себя беспомощными. Им не к кому пойти, не к кому
обратиться, и никто, включая их самих, не может удовлетворить их
потребности. Ответом на это всепоглощающее чувство одиночества
является тревога. Маленьких детей тревога и страх заставляют
" прилипать"к матери>.
Я думаю что дети часто чувствуют себя беспомощными и
тревожными потому, что ощущают невозможность выразить кому-
либо чувства опустошенности и одиночества. Те дети, которые
приходят на терапевтические сессии, могут считаться счастливчика-
ми: здесь они получают возможность излить эти чувства. Я застав-
ляю детей выражать чувство одиночества самыми различными
способами и совсем не обязательно использую при этом слово
<одиноко>. Даже очень маленькие дети признавались мне в желании
умереть или убить себя. Я вижу в этом выражение не только глубо-
кого внутреннего отчаяния, но и одиночества.
Одиночество часто является союзником поисков счастья, в
общем и целом тщетных. Сказки не зря заканчиваются фразой: <И
после этого они жили долго и счастливо>. Многие из нас тратят
годы жизни в поисках неопределенного состояния, называемого сча-
стьем, как будто если бы оно было найдено, мы перешагнули бы
через какие-то границы в новую жизнь, где нет места печали, боли
и обидам. Мы говорим себе, что чувствовать себя несчастным-зна-
чит быть больным. Мы говорим о детях с теми или иными расстрой-
ствами как о несчастных, ставя таким образом знак равенства между
несчастьем, болезнью или чем-то таким, что требует лечения.
Один случай в моей собственной жизни произвел на меня глубо-
кое впечатление. Когда внезапно в результате несчастного случая
погибла наша мать, мы с братом прилетели на траурную встречу в
доме матери. У меня была тяжелая депрессия, поскольку это был
уже третий случай смерти очень близкого мне человека, а мой сын
в это время был безнадежно болен. Когда мы с братом подходили к
дому матери, я сказала ему: <Всё. Еще одного несчастья я не вынесу.
Если что-нибудь подобное еще случится, я сдаюсь>. Мой брат, кото-
рый прошел через такое же горе, с удивлением посмотрел на меня
и сказал: <Виолет! Что за глупости ты говоришь! Чем больше жи-
вешь, тем больше переживаний, и среди них-болезненных. Всегда
что-нибудь случается!>. Этим он завершил разговор. Я никогда не
забываю его слов.
Если счастье, которое возникает в надежде на что-либо, ста-
новится доминирующей формой счастья человека, то он сам себе
готовит жестокую ловушку. По мере того, как я научилась концен-
трировать внимание на различных переживаниях в настоящем, а не
Глава 10. Проблемы поведения
279
застревать на воспоминаниях или элегантных фантазиях о будущем,
я научилась и принимать эти переживания.
Чем младше ребенок, тем больше его способность жить здесь и
теперь. Когда я работаю с детьми, испытывающими чувство одино-
чества, я хочу, чтобы они вновь обрели способность к полному
самоощущению, а не цеплялись за чувство беспомощности. Я ду-
маю, что через принятие себя и усиление собственных возможностей
дети могут научиться мобилизовать свою энергию, жизненные силы
для удовлетворения своих собственных потребностей.
Сдержанность в проявлениях чувств способствует усилению
ощущения одиночества. Чем меньше человек способен к выражению
того, что происходит внутри него, тем больше он чувствует себя
изолированным и отчужденным. Каждый раз, когда чувства не
получают выражения, стена, <скорлупа>, которая их отгораживает,
становится еще толще и за этим барьером накапливается чувство
одиночества.
Дети, к чувствам которых не прислушиваются и не признают их,
ощущают себя одиноко. Чувства - это самая сердцевина, самая суть
их существа, и если эти чувства не приемлются, ребенок ощущает
себя отверженным. Поэтому если ребенок говорит: <Я чувствую себя
одиноко, когда прихожу в бешенство; гнев словно заставляет меня
чувствовать себя очень одиноким>, то это значит, что он сталкива-
ется с миром людей, которые не вступают в контакт с ним, когда он
выражает чувство гнева. Его увещевают, отвергают, наказывают,
избегают, и всё это порождает в нем ощущение изоляции.
Когда я как психотерапевт обеспечиваю ребенку возможность
открытого выражения своих чувств, выслушиваю его и принимаю
эти чувства, он ощущает себя менее одиноким, начинает восприни-
мать мир как нечто более дружелюбное по отношению к нему. Он
вновь становится способным устанавливать контакты, налаживать
отношения с другими людьми.
Одной из причин, по которым дети ищут общества друг друга и
нуждаются друг в друге мне представляется их ощущение, что другие
дети в какой-то степени будут понимать их жизненные обстоятель-
ства и будут испытывать сходные чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120