Он уже с трудом представлял себе, как снимется с места и поедет куда-нибудь. На поезде, на пароходе... Нет, это уже не для него. Годы берут свое и чем больше их у человека за спиной, тем труднее заставить себя выбраться куда-нибудь, вырваться за привычный круг вещей и мест...
Телефон зазвонил снова.
И опять Батлер застыл в нерешительности, не зная, снимать ли ему трубку. Вот он приложит ее к уху и что услышит? Позвонит Джедд, или ошибется торопливая телефонистка на станции... В любом случае звонок не принесет желанного чувства облегчения, не развеет кошмарного одиночества, которое окружит тебя еще плотнее после того, как закончишь разговор.
Телефон разрывался. В следующую секунду Ретт обругал себя последними словами и рывком снял трубку.
- Алло! Вас слушают, - сосредоточенно произнес он.
Через треск и другие шумы до него донесся далекий женский голос.
- Что-что? Повторите! - крикнул Ретт.
Он совершенно не разобрал слов.
- Папа! Папа! - вдруг отчетливо услышал Ретт. - Мне перезвонить?
Кэт! Мысль, как молния, пронзила мозг. Ретт судорожно прижал трубку к уху и накрыл микрофон ладонью.
- Алло! Алло! Кэт! Это я, я тебя слышу! Слезы навернулись у него на глаза. Это был голос дочери. Слышимость была ужасной: Кэт, видимо, связалась с ним через весь материк.
- Алло, папуля, как ты там? Это Кэт, ты узнал? Узнал ли он! Еще бы! Он же столько раз представлял себе этот момент!
- Конечно, доченька! - крикнул Ретт.
- Как твое здоровье?
- Спасибо, дочка, прекрасно! Мы еще поживем, не волнуйся! Рассказывай, как дела у тебя... Или, знаешь, вот что - если у тебя нет денег, назови мне номер твоего телефона, я дозвонюсь до тебя сам...
- Не стоит, папа! - сказала на другом конце провода Кэт. - Я буквально на одну минуту, я очень спешу...
- Обещаю, что позвоню сейчас же! - воскликнул Ретт. - Я уже приготовился записывать, говори номер...
Он лихорадочно принялся разыскивать на столе что-нибудь, чем можно было записать. Как назло, все карандаши были сломаны.
Ретт с досадой стукнул кулаком по столу. «Нацарапаю ногтем!» - решил он и придвинул к себе какой-то листок бумаги.
Кэт далеко-далеко засмеялась.
- Не стоит, папа! - сказала она. - Я узнаю тебя, ты все такой же расторопный...
Расторопный... Как давно она не видела его! Иначе не сказала бы этих слов. Батлер поежился: а в самом деле, что сказала бы дочь, если бы понаблюдала за тем образом жизни, который Ретт вел в последние годы? Постепенное медленное угасание, прерываемое лишь на короткие периоды, такие, как, например, возврат денег, украденных этими жуликами, Галлоугеном и Хенкоком...
- Папа, я заканчиваю, потому что спешу на поезд...
- Что? - вскричал Ретт. - Ты уезжаешь?
- Не перебивай, пожалуйста... Не только я. Джейсон едет со мной, и Филипп... Да, и еще Бо! Скажи, ты рад?
- Рад ли я? - недоуменно повторил Ретт. - Послушай, девочка моя, но куда ты едешь?
- Как куда? К тебе! Точнее, мне надо в Лос-Анджелес, мне и Бо, но мы решили сделать крюк и навестить тебя... Дело в том, что по одной моей пьесе будет сниматься фильм, режиссером будет Бо. Это в маленьком городке под Лос-Анджелесом, в Голливуде, быть может, ты слышал...
- Да, я слышал, - нетерпеливо сказал Ретт. - Так я увижу тебя, дочка?
Голос его дрожал.
- Ну да! Мы прямо сейчас выезжаем, а у тебя будем через два дня утром...
- Постой, Кэт! - закричал Батлер, боясь, что дочь сейчас опустит трубку. - Расскажи, как Филипп?
- Ой, папа, - Кэт вздохнула. - Ты его скоро сам увидишь!
- Не могу в это поверить...
Если бы кто-то посмотрел на Ретта со стороны, он не узнал бы сурового старика: по его щеке текла слеза, лицо расплылось в умильной улыбке.
- Ладно, папа, - торопливо сказала Кэт. - Джейсон машет мне... Пока! Не скучай и жди, а лучше встречай нас на вокзале! Ну пока, целую!
Она положила трубку.
Ретт долго сидел словно оглушенный под впечатлением разговора.
Столько лет он ждал, что дети объявятся. Хоть кто-нибудь! А теперь вдруг такое счастье - и Кэт, и Бо, и даже маленький Филипп!
Батлер даже забыл, что когда-то настороженно относился к Бо Уилксу, племяннику покойной Скарлетт. Весельчак и задира, молодой человек долгое время жил в их семье и стал настоящим сыном Ретту.
Ретт Батлер поднялся с кресла и в большом возбуждении заходил по кабинету. Нет, он не может больше находиться один! Так можно умереть от переполнявших чувств, они просто прорвутся наружу и разорвут ко всем чертям слабое старческое сердце!
Ретт остановился и вдруг подумал, не подняться ли ему наверх и не сообщить жильцам приятную новость. Однако, он сам поссорился с ними... Нет, сегодня счастливый день, пусть он станет днем примирения между ним и молодыми людьми, ведь давно пора!
Ретт придирчиво осмотрел себя в зеркале. Одет он вполне сносно. Свежая рубашка, нарядный галстук. Требуется только заменить домашний халат на сюртук, но ведь это дело одной минуты.
Батлер снова всмотрелся в зеркало и провел рукой по подбородку. Что, если еще и побриться?
- Ерунда, и так сойдет! - решил Ретт. - Все равно темно, а эта молодежь даже завела моду отпускать небольшую щетину. Так что буду выглядеть молодым!
Ретт усмехнулся собственной шутке и в приподнятом настроении вышел в коридор.
Когда он поднимался по лестнице, он поймал себя на том, что насвистывает под нос какую-то мелодию, чего с ним не случалось уже лет десять.
Вот и знакомая дверь. Она была плотно закрыта, из-за нее доносились звуки музыки.
Ретт на мгновение замешкался, потом постучал. Сначала никто не отзывался, и Ретту пришлось повторить стук.
Наконец через несколько секунд дверь открылась, и на лестницу проскользнула Джессика.
- О-о, мистер Батлер! - воскликнула девушка.
Ретт заметил, что она одета по-праздничному. Выражение лица девушки он вначале принял за удивленное, но потом присмотрелся и понял, что она чем-то смущена.
- Видимо, вас беспокоит наша музыка, мистер Батлер? - спросила Джессика, прежде чем Ретт успел хотя бы открыть рот.
- Э-э-э... - протянул Батлер. - Да.
Он ответил так совершенно непроизвольно. Желание поделиться радостью, еще секунду назад такое большое, вдруг пропало без следа.
- Извините, сейчас мы ее приглушим, - сказала Джессика.
Она, видимо, посчитала, что разговор окончен и повернулась, чтобы уйти. Но Ретт стоял неподвижно. Он был растерян и совершенно не знал, как ему поступить.
Он уже клял себя последними словами за свой минутный порыв. «Старый идиот, - говорил себе Батлер, - захотелось тебе друзей... Сидел бы лучше у себя в кабинете, как цветок в горшке...»
Джессика обернулась и, увидев, что Ретт не трогается с места, сказала тихо:
- Мистер Батлер...
- Да? - встрепенулся Ретт.
- Вы знаете, у нас теперь тоже будет телефон... И мы сможем позвонить друг другу... Серьезно! - произнесла девушка, прочитав на лице Батлера недоверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Телефон зазвонил снова.
И опять Батлер застыл в нерешительности, не зная, снимать ли ему трубку. Вот он приложит ее к уху и что услышит? Позвонит Джедд, или ошибется торопливая телефонистка на станции... В любом случае звонок не принесет желанного чувства облегчения, не развеет кошмарного одиночества, которое окружит тебя еще плотнее после того, как закончишь разговор.
Телефон разрывался. В следующую секунду Ретт обругал себя последними словами и рывком снял трубку.
- Алло! Вас слушают, - сосредоточенно произнес он.
Через треск и другие шумы до него донесся далекий женский голос.
- Что-что? Повторите! - крикнул Ретт.
Он совершенно не разобрал слов.
- Папа! Папа! - вдруг отчетливо услышал Ретт. - Мне перезвонить?
Кэт! Мысль, как молния, пронзила мозг. Ретт судорожно прижал трубку к уху и накрыл микрофон ладонью.
- Алло! Алло! Кэт! Это я, я тебя слышу! Слезы навернулись у него на глаза. Это был голос дочери. Слышимость была ужасной: Кэт, видимо, связалась с ним через весь материк.
- Алло, папуля, как ты там? Это Кэт, ты узнал? Узнал ли он! Еще бы! Он же столько раз представлял себе этот момент!
- Конечно, доченька! - крикнул Ретт.
- Как твое здоровье?
- Спасибо, дочка, прекрасно! Мы еще поживем, не волнуйся! Рассказывай, как дела у тебя... Или, знаешь, вот что - если у тебя нет денег, назови мне номер твоего телефона, я дозвонюсь до тебя сам...
- Не стоит, папа! - сказала на другом конце провода Кэт. - Я буквально на одну минуту, я очень спешу...
- Обещаю, что позвоню сейчас же! - воскликнул Ретт. - Я уже приготовился записывать, говори номер...
Он лихорадочно принялся разыскивать на столе что-нибудь, чем можно было записать. Как назло, все карандаши были сломаны.
Ретт с досадой стукнул кулаком по столу. «Нацарапаю ногтем!» - решил он и придвинул к себе какой-то листок бумаги.
Кэт далеко-далеко засмеялась.
- Не стоит, папа! - сказала она. - Я узнаю тебя, ты все такой же расторопный...
Расторопный... Как давно она не видела его! Иначе не сказала бы этих слов. Батлер поежился: а в самом деле, что сказала бы дочь, если бы понаблюдала за тем образом жизни, который Ретт вел в последние годы? Постепенное медленное угасание, прерываемое лишь на короткие периоды, такие, как, например, возврат денег, украденных этими жуликами, Галлоугеном и Хенкоком...
- Папа, я заканчиваю, потому что спешу на поезд...
- Что? - вскричал Ретт. - Ты уезжаешь?
- Не перебивай, пожалуйста... Не только я. Джейсон едет со мной, и Филипп... Да, и еще Бо! Скажи, ты рад?
- Рад ли я? - недоуменно повторил Ретт. - Послушай, девочка моя, но куда ты едешь?
- Как куда? К тебе! Точнее, мне надо в Лос-Анджелес, мне и Бо, но мы решили сделать крюк и навестить тебя... Дело в том, что по одной моей пьесе будет сниматься фильм, режиссером будет Бо. Это в маленьком городке под Лос-Анджелесом, в Голливуде, быть может, ты слышал...
- Да, я слышал, - нетерпеливо сказал Ретт. - Так я увижу тебя, дочка?
Голос его дрожал.
- Ну да! Мы прямо сейчас выезжаем, а у тебя будем через два дня утром...
- Постой, Кэт! - закричал Батлер, боясь, что дочь сейчас опустит трубку. - Расскажи, как Филипп?
- Ой, папа, - Кэт вздохнула. - Ты его скоро сам увидишь!
- Не могу в это поверить...
Если бы кто-то посмотрел на Ретта со стороны, он не узнал бы сурового старика: по его щеке текла слеза, лицо расплылось в умильной улыбке.
- Ладно, папа, - торопливо сказала Кэт. - Джейсон машет мне... Пока! Не скучай и жди, а лучше встречай нас на вокзале! Ну пока, целую!
Она положила трубку.
Ретт долго сидел словно оглушенный под впечатлением разговора.
Столько лет он ждал, что дети объявятся. Хоть кто-нибудь! А теперь вдруг такое счастье - и Кэт, и Бо, и даже маленький Филипп!
Батлер даже забыл, что когда-то настороженно относился к Бо Уилксу, племяннику покойной Скарлетт. Весельчак и задира, молодой человек долгое время жил в их семье и стал настоящим сыном Ретту.
Ретт Батлер поднялся с кресла и в большом возбуждении заходил по кабинету. Нет, он не может больше находиться один! Так можно умереть от переполнявших чувств, они просто прорвутся наружу и разорвут ко всем чертям слабое старческое сердце!
Ретт остановился и вдруг подумал, не подняться ли ему наверх и не сообщить жильцам приятную новость. Однако, он сам поссорился с ними... Нет, сегодня счастливый день, пусть он станет днем примирения между ним и молодыми людьми, ведь давно пора!
Ретт придирчиво осмотрел себя в зеркале. Одет он вполне сносно. Свежая рубашка, нарядный галстук. Требуется только заменить домашний халат на сюртук, но ведь это дело одной минуты.
Батлер снова всмотрелся в зеркало и провел рукой по подбородку. Что, если еще и побриться?
- Ерунда, и так сойдет! - решил Ретт. - Все равно темно, а эта молодежь даже завела моду отпускать небольшую щетину. Так что буду выглядеть молодым!
Ретт усмехнулся собственной шутке и в приподнятом настроении вышел в коридор.
Когда он поднимался по лестнице, он поймал себя на том, что насвистывает под нос какую-то мелодию, чего с ним не случалось уже лет десять.
Вот и знакомая дверь. Она была плотно закрыта, из-за нее доносились звуки музыки.
Ретт на мгновение замешкался, потом постучал. Сначала никто не отзывался, и Ретту пришлось повторить стук.
Наконец через несколько секунд дверь открылась, и на лестницу проскользнула Джессика.
- О-о, мистер Батлер! - воскликнула девушка.
Ретт заметил, что она одета по-праздничному. Выражение лица девушки он вначале принял за удивленное, но потом присмотрелся и понял, что она чем-то смущена.
- Видимо, вас беспокоит наша музыка, мистер Батлер? - спросила Джессика, прежде чем Ретт успел хотя бы открыть рот.
- Э-э-э... - протянул Батлер. - Да.
Он ответил так совершенно непроизвольно. Желание поделиться радостью, еще секунду назад такое большое, вдруг пропало без следа.
- Извините, сейчас мы ее приглушим, - сказала Джессика.
Она, видимо, посчитала, что разговор окончен и повернулась, чтобы уйти. Но Ретт стоял неподвижно. Он был растерян и совершенно не знал, как ему поступить.
Он уже клял себя последними словами за свой минутный порыв. «Старый идиот, - говорил себе Батлер, - захотелось тебе друзей... Сидел бы лучше у себя в кабинете, как цветок в горшке...»
Джессика обернулась и, увидев, что Ретт не трогается с места, сказала тихо:
- Мистер Батлер...
- Да? - встрепенулся Ретт.
- Вы знаете, у нас теперь тоже будет телефон... И мы сможем позвонить друг другу... Серьезно! - произнесла девушка, прочитав на лице Батлера недоверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130