- спросил Перкинсон. - Позвонили себе на работу?
- Да, спасибо, - рассеянно ответил Батлер. - Я позвонил...
- И что же там нового?
- Зачем вам это знать, молодой человек? - раздраженно спросил Батлер. - У вас свои проблемы, у меня свои. Будете меньше знать - спокойней заснете...
- Спокойно заснуть можно только в могиле! - огрызнулся Ален.
Он опустился на кровать.
- Зачем вы так? - снова спросил Ален после непродолжительного молчания. - Я же действительно хочу знать, все ли в порядке.
Батлер сел рядом с Аленом.
- А не принять ли вам чего-нибудь успокоительного? У вас был сильный шок. Послушайтесь меня, пожалуйста, давайте вызовем врача.
- Обязательно надо созывать народ! - раздраженно воскликнул Ален. - Как вам еще объяснить? Я не хочу, чтобы стало известно о случившемся.
- Так или иначе все выйдет наружу. Не могут же такие ссадины на лице зажить молниеносно?
- Я никому не буду показываться. Завтра утром уеду. Луиза и так считает, что меня здесь нет...
Он снова погляделся в зеркало.
- Вас не очень обеспокоит, если эту ночь я проведу здесь? Одна мысль, что нужно вернуться наверх, наводит тоску.
- Ну конечно. Оставайтесь, - без особого энтузиазма ответил Батлер.
Ален пошел к кровати, чувствуя, что что-то вдруг изменилось, отношения стали натянутыми, словно они опять чужие друг другу люди.
- Но если мне лучше уйти, скажите. Давайте без церемоний. Просто мне нужно поспать пару часов. Я даже раздеваться не буду. А как проснусь, так сразу и уеду.
- Как угодно, - холодно сказал Ретт.
- Вы должны мне обещать, что ничего никому не скажете. Даже Саманте.
Секунду помолчав, он добавил с досадливой гримасой:
- До чего же это все унизительно и нелепо. Теперь надо мной станут смеяться. «Ты слышал, как его отделали?» Когда человека убивают, ему по крайней мере стыда терпеть не приходится. А так вот... - Ален мучительно поморщился. - Только людей насмешишь.
Ретт, оглядев комнату, сухо перебил Перкинсона:
- Если вам что-нибудь нужно, скажите.
- Ничего. Спасибо, здесь все есть.
- В таком случае, отдыхайте. Сделайте себе еще одну примочку. И если хотите, таблетку успокоительного...
Ален отмахнулся.
- Я никогда не принимаю лекарств.
Батлер размеренной поступью вышел из комнаты и тщательно закрыл за собой дверь-шкаф, предусмотрительно опустив предохранитель. Потом погасил свет в передней и вернулся в кабинет, чтобы оттуда пройти на выход, захватив предварительно несколько бумаг, которые давно нужно было отвезти в контору.
Подкрутив газовую горелку в кабинете, Ретт хотел уже отправиться в контору, как вдруг услышал какие-то звуки. С минуту он стоял, прислушиваясь. Приглушенные крики и стук доносились из потайной комнаты. Ретт быстро подошел к двери-шкафу и открыл ее. Перед ним стоял охваченный паническим страхом Алел.
- Вы что? Заперли меня здесь?
Ретт вгляделся в его испуганные глаза.
- Для вашей же безопасности. Саманта иногда приходит убирать кабинет.
Ален выглядел совершенно обессилевшим от напряжения. Лоб его покрыла испарина.
- А почему вы не откликнулись сразу, когда я вас позвал?
Он бросился в постель.
- Я не слышал. У нас стены обиты звукоизоляционным материалом, чтобы уличный шум не беспокоил.
Ален провел тыльной стороной руки по лбу.
- Простите. Нервы у меня ни к черту. Оставьте, пожалуйста, дверь открытой. А то мне все кажется, что я в западне.
Он поправил подушки, понемногу успокаиваясь.
- Даже неловко, что я себя так вел. Подумаете, что я еще и трус ко всему. Вы когда-нибудь испытывали страх, мистер Батлер?
Напряжение наконец-то спало. Ретт поглядел на Алена снисходительно и даже с симпатией.
- Да... Я... знаю, что такое страх, - ответил тихо Ретт.
- Интересно, как же вы его познали? - заинтересованно спросил юноша. - На войне?
Батлер задумчиво покачал головой.
- Война? Вы имеете в виду гражданскую войну между янки и конфедератами?
Молодой человек кивнул.
- Там тоже страшно... - сказал Ретт. - Да, может быть, вы и правы... На войне...
Но сам Ретт Батлер вспомнил не войну, Он вспомнил совсем другие минуты. В его мозгу вспыхнуло ярким светом мучительное воспоминание: ссора со Скарлетт на лестнице, Скарлетт размахивается, чтобы его ударить, он подставляет руку... Жена не удерживает равновесия, падает... Боже, какой кошмар! Потеря еще не родившегося ребенка, жизнь любимой под угрозой, бессонные ночи, проведенные у двери больной в надежде, что она позовет... И страх, страх, страх потерять дорогое существо, да еще и по своей вине!.. Этот страх не могло притупить даже беспробудное пьянство, которым он пробовал заглушить боль. Этот страх и раскаяние Ретт выплеснул вместе со слезами в колени Мелани. Словно в бреду он говорил и говорил Мелани самоуничижительные слова, он проклинал себя и час, когда появился на свет таким злым и бессовестным циником, не понимающим женскую душу...
Это видение стояло в стороне от войны, как и смерть любимой дочки Бонни, в которой Ретт винил себя. Бонни была единственным, что еще связывало тогда Ретта и Скарлетт, она была ему больше, чем дочь, он видел в ней маленькую Скарлетт, но Скарлетт, которая любила его. И это чудо погибло из-за него! Он вспомнил свой полубезумный страх оставить маленькую мертвую дочку в темноте, которой она так боялась! И третий страх пронзил сердце Батлера болью - воспоминание про бурю, во время которой они со Скарлетт чуть не погибли.
Ничто не заставляло с такой силой Батлера переживать вновь страх, раскаяние и жалость, как воспоминания этих моментов своей в общем-то бурной и насыщенной опасностью жизни. Но как объяснить это сидящему напротив юнцу? Нет, он не поймет, он, по всей видимости, ждет от старика каких-то рассуждений про то, как Батлер сражался, как вокруг со свистом летали пули и пушечные ядра, в дюйме от головы свистели сабли и прочее.
Эти военные рассказы молодежь часто слышала, и уже начала бессознательно отвергать их. Что ж, поделом тем, кто решил провести кампанию канцелярского героизма!
Вдруг Батлер заметил, что Ален его уже не слышит. Дыхание молодого человека стало более глубоким и ровным. Ален засыпал. Ретт по-отечески, не меняя тона, продолжал говорить, а сам в это время осторожно и заботливо укрывал Алена одеялом.
- Я оставлю дверь открытой. Надеюсь, что Саманта проснется завтра не раньше вас. Не то и она станет жертвой страха.
- ...Какого страха? - спросил Ален, открыв глаза. Батлер перевел дух.
- Ну и напугали вы меня, молодой человек... Я ведь думал, вы заснули.
- Думали, что я заснул, а сами продолжали говорить, - сказал Перкинсон.
- Ну да, - кивнул Ретт. - Чтобы мой монотонный голос еще более усыпил вас.
- Ага, вы хотели усыпить меня!
- Не надо подозрительности. Вам просто необходимо отдохнуть...
- У вас какой-то приступ заботливости, мистер Батлер, - насмешливо проговорил Ален.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130