Но го-
ворят и даже уверяют, будто на свете есть существа, в точности
похожие на этот венец творения. Неужели? - удивляется
Дорилас. - Как! У них такие же лица? Така же внешность?
Ладно, он готов сделать даже такое допущение. Правда, рань-
ше он начисто отрицал существование этих тварей - вино-
ват, этих людей, раз уж их так именуют, - но, убедившись, к
великому своему изумлению, что многие из тех, кого он счита-
ет себе ровней, держатся иного взгляда на них, согласился при-
знать, что подобные создания действительно живут на земле.
На этот счет у него остаются теперь лишь невольные и вполне
простительные сомнения, эдакая легкая неуверенность; он даже
не спорит больше, разве что иногда отпустит высокомерное
замечание, чуть-чуть нарушит приличия или выкажет презри-
тельную снисходительность. Но как же все-таки быть с этими
5 Акаомыоепюу
129
непонятными существами? Как объяснить, почему они населя-
ют наш мир? Как согласовать это с его теорией? В какой физи-
ческой, метафизической или, если угодно, мифологической си-
стеме искать решение этой проблемы? Дорилас размышляет,
взвешивает, силится понять: доводы его противников оказа-
лись настолько вескими, что с ними приходится считаться. Но
Дорилас неглуп, начитан и непременно найдет ключ к загадке.
Так и есть! Он найден, и Дорилас схватился за него - неда-
ром он так радостно сверкает глазами. Тс-с, послушаем! Пер-
сидская философия учит нас, что есть два начала" - доброе и
злое... Как! Вы все еще не поняли? Но это же так просто! Гений,
талант, добродетель - все это изобретения злого начала, Ари-
мана, дьявола, придуманные им для того, чтобы вытащить из
безвестности на свет божий нескольких жалких, хотя и знаме-
нитых плебеев - простолюдинов или, в лучшем случае, заху-
лалых дворян.
О Сколько заслуженных воинов, сколько генералов умёр-
ли, так и не сделав свое имя достоянием потомства, и до чего в
этом смысле счастливее их Буцефал или даже пес Бересильо,
выдрессированный испанцами, чтобы травить индейцев на Сан-
Доминго", и получавший за это тройной солдатский оклад!
О Как не пожелать, чтобы негодяй был ленивцем, а глу-
пец - молчальником!
О Вот наилучшее объяснение того, почему подлец, а подчас
и дурак, чаще преуспевает в свете, нежели человек порядочный
и умный: подлецам и дуракам легче подладиться к тону и
повадкам высшего общества, где, как правило, царят лишь под-
лость и глупость, между тем как люди порядочные и здраво-
мыслящие не сразу находят с ним общий язык, а потому теря-
ют драгоценное время и остаются ни с чем. Первые - это куп-
цы, говорящие на языке той страны, куда их занесло; поэтому
они немедленно сбывают привезенные товары и запасаются
местными. Вторые должны сперва выучить язык своих поку-
пателей и поставщиков - лишь после этого они могут разло-
жить товары и приступить к продаже. А если они, что случает-
ся довольно часто, не желают снизойти до изучения этого язы-
ка, им остается лишь уехать восвояси, так и не сделав почина.
О Бывает благоразумие двух родов - общепринятое и дру-
- 130 -
roe, куда более возвышенное. Первое - это благоразумие кро-
та; второе - благоразумие орла, и состоит оно в том, что чело-
век наделенный им, смело следует своей натуре и, не ведая
страха, принимает все сопряженные с этим невыгоды и не-
удобства.
О Чтобы простить разуму все горести, которые он прино-
сит большинству людей, достаточно только представить себе,
чем стал бы человек, будь он его лишен. Разум - зло, но зло
необходимое.
О Бывают отлично одетые глупцы, бывают и принаряжен-
ные глупости.
О Если бы сразу после смерти Авеля Адаму сказали, что
через несколько веков на земле появятся такие места, где на
нескольких квадратных лье скучится и поселится тысяч по
семьсот-восемьсот человек, он никогда бы не поверил, что та-
кое множество людей сумеет ужиться друг с другом, и, вероят-
но, предложил бы, что там будет еще больше злодейств и ужа-
сов, нежели их творится на самом деле. Вот чем следует уте-
шаться при мысли о преступлениях, которыми чревато это
невероятное скопление народа.
О Непомерные притязания - вот источник наших горес-
тей, и счастье в жизни мы познаем лишь тогда, когда он исся-
кает. Даже в те годы, когда красота уже блекнет, женщина все
еще может быть привлекательной; однако пустые притязания
делают ее несчастной или смешной. Но проходит еще лет де-
сять, она окончательно превращается в безобразную старуху, и
к ней приходят мир и покой. Достигнув возраста, когда уже
нельзя рассчитывать на безусловный успех у женщин, мужчи-
на то и дело ставит себя в двусмысленное, а порой и в унизи-
тельное положение. Но вот он перестал быть мужчиной, с не-
уверенностью покончено, и он вновь спокоен. Наша беда - в
отсутствии у нас твердого и ясного представления о том, что
мы такое; поэтому самое разумное - быть поскромнее, то есть
по-настоящему быть самим собой. Положение французского
герцога и пэра более выгодно, чем любого иностранного госу-
даря: тот вынужден вечно бороться с другими за первенство.
Избери Шаплен" тот удел, который указал ему Буало своим
знаменитым полустишием: <Пусть пишет только в прозе>, он
-131-
избежал бы многих огорчений и составил бы себе имя, отнюдь
не вызывающее смех.
О <Не стыдно ли тебе притязать на красноречие к которо-
му ты неспособен?>, - увещевал Сенека одного из своих сы-
новей, который, начав длинную речь, не справился даже со вступ-
лением к ней. Тому, кто пытается следовать правилам, черес-
чур для него строгим, нужно бросить такой же упрек: <Не
стыдно ли тебе притязать на мудрость, которой у тебя нет?>.
О Светские люди в большинстве своем живут так легко-
мысленно и бездумно, что вовсе не знают того самого света,
который постоянно у них перед глазами. <Они не знают его, -
шутил г-н де Б, - по той же причине, по какой мотылек
несведущ в естественной истории>.
О При мысли о Бэконе", еще в начале шестнадцатого века
указавшем человеческому разуму тот путь, каким должно
следовать, чтобы заново отстроить храм науки, мы почти пере-
стаем восхищаться его великими преемниками - Бойлем,
Локком и др. Он как бы заранее раздает им земли, которые
они призваны распахать или завоевать, и напоминает Цезаря
после битвы при Фарсале", когда, став властелином мира, тот
наделял царствами и провинциями своих приверженцев и
любимцев.
О Наш разум приносит нам подчас не меньше горя, чем
наши страсти; в таких случаях о человеке можно сказать:
<Вот больной, отравленный своим врачом>.
О Обычно нам бывает горько избывать иллюзии и страс-
ти юности; однако случается и так, что человек с ненавистью
вспоминает об их обманчивых чарах, уподобляясь Армиде,
предающей огню и разрушению свой волшебный дворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
ворят и даже уверяют, будто на свете есть существа, в точности
похожие на этот венец творения. Неужели? - удивляется
Дорилас. - Как! У них такие же лица? Така же внешность?
Ладно, он готов сделать даже такое допущение. Правда, рань-
ше он начисто отрицал существование этих тварей - вино-
ват, этих людей, раз уж их так именуют, - но, убедившись, к
великому своему изумлению, что многие из тех, кого он счита-
ет себе ровней, держатся иного взгляда на них, согласился при-
знать, что подобные создания действительно живут на земле.
На этот счет у него остаются теперь лишь невольные и вполне
простительные сомнения, эдакая легкая неуверенность; он даже
не спорит больше, разве что иногда отпустит высокомерное
замечание, чуть-чуть нарушит приличия или выкажет презри-
тельную снисходительность. Но как же все-таки быть с этими
5 Акаомыоепюу
129
непонятными существами? Как объяснить, почему они населя-
ют наш мир? Как согласовать это с его теорией? В какой физи-
ческой, метафизической или, если угодно, мифологической си-
стеме искать решение этой проблемы? Дорилас размышляет,
взвешивает, силится понять: доводы его противников оказа-
лись настолько вескими, что с ними приходится считаться. Но
Дорилас неглуп, начитан и непременно найдет ключ к загадке.
Так и есть! Он найден, и Дорилас схватился за него - неда-
ром он так радостно сверкает глазами. Тс-с, послушаем! Пер-
сидская философия учит нас, что есть два начала" - доброе и
злое... Как! Вы все еще не поняли? Но это же так просто! Гений,
талант, добродетель - все это изобретения злого начала, Ари-
мана, дьявола, придуманные им для того, чтобы вытащить из
безвестности на свет божий нескольких жалких, хотя и знаме-
нитых плебеев - простолюдинов или, в лучшем случае, заху-
лалых дворян.
О Сколько заслуженных воинов, сколько генералов умёр-
ли, так и не сделав свое имя достоянием потомства, и до чего в
этом смысле счастливее их Буцефал или даже пес Бересильо,
выдрессированный испанцами, чтобы травить индейцев на Сан-
Доминго", и получавший за это тройной солдатский оклад!
О Как не пожелать, чтобы негодяй был ленивцем, а глу-
пец - молчальником!
О Вот наилучшее объяснение того, почему подлец, а подчас
и дурак, чаще преуспевает в свете, нежели человек порядочный
и умный: подлецам и дуракам легче подладиться к тону и
повадкам высшего общества, где, как правило, царят лишь под-
лость и глупость, между тем как люди порядочные и здраво-
мыслящие не сразу находят с ним общий язык, а потому теря-
ют драгоценное время и остаются ни с чем. Первые - это куп-
цы, говорящие на языке той страны, куда их занесло; поэтому
они немедленно сбывают привезенные товары и запасаются
местными. Вторые должны сперва выучить язык своих поку-
пателей и поставщиков - лишь после этого они могут разло-
жить товары и приступить к продаже. А если они, что случает-
ся довольно часто, не желают снизойти до изучения этого язы-
ка, им остается лишь уехать восвояси, так и не сделав почина.
О Бывает благоразумие двух родов - общепринятое и дру-
- 130 -
roe, куда более возвышенное. Первое - это благоразумие кро-
та; второе - благоразумие орла, и состоит оно в том, что чело-
век наделенный им, смело следует своей натуре и, не ведая
страха, принимает все сопряженные с этим невыгоды и не-
удобства.
О Чтобы простить разуму все горести, которые он прино-
сит большинству людей, достаточно только представить себе,
чем стал бы человек, будь он его лишен. Разум - зло, но зло
необходимое.
О Бывают отлично одетые глупцы, бывают и принаряжен-
ные глупости.
О Если бы сразу после смерти Авеля Адаму сказали, что
через несколько веков на земле появятся такие места, где на
нескольких квадратных лье скучится и поселится тысяч по
семьсот-восемьсот человек, он никогда бы не поверил, что та-
кое множество людей сумеет ужиться друг с другом, и, вероят-
но, предложил бы, что там будет еще больше злодейств и ужа-
сов, нежели их творится на самом деле. Вот чем следует уте-
шаться при мысли о преступлениях, которыми чревато это
невероятное скопление народа.
О Непомерные притязания - вот источник наших горес-
тей, и счастье в жизни мы познаем лишь тогда, когда он исся-
кает. Даже в те годы, когда красота уже блекнет, женщина все
еще может быть привлекательной; однако пустые притязания
делают ее несчастной или смешной. Но проходит еще лет де-
сять, она окончательно превращается в безобразную старуху, и
к ней приходят мир и покой. Достигнув возраста, когда уже
нельзя рассчитывать на безусловный успех у женщин, мужчи-
на то и дело ставит себя в двусмысленное, а порой и в унизи-
тельное положение. Но вот он перестал быть мужчиной, с не-
уверенностью покончено, и он вновь спокоен. Наша беда - в
отсутствии у нас твердого и ясного представления о том, что
мы такое; поэтому самое разумное - быть поскромнее, то есть
по-настоящему быть самим собой. Положение французского
герцога и пэра более выгодно, чем любого иностранного госу-
даря: тот вынужден вечно бороться с другими за первенство.
Избери Шаплен" тот удел, который указал ему Буало своим
знаменитым полустишием: <Пусть пишет только в прозе>, он
-131-
избежал бы многих огорчений и составил бы себе имя, отнюдь
не вызывающее смех.
О <Не стыдно ли тебе притязать на красноречие к которо-
му ты неспособен?>, - увещевал Сенека одного из своих сы-
новей, который, начав длинную речь, не справился даже со вступ-
лением к ней. Тому, кто пытается следовать правилам, черес-
чур для него строгим, нужно бросить такой же упрек: <Не
стыдно ли тебе притязать на мудрость, которой у тебя нет?>.
О Светские люди в большинстве своем живут так легко-
мысленно и бездумно, что вовсе не знают того самого света,
который постоянно у них перед глазами. <Они не знают его, -
шутил г-н де Б, - по той же причине, по какой мотылек
несведущ в естественной истории>.
О При мысли о Бэконе", еще в начале шестнадцатого века
указавшем человеческому разуму тот путь, каким должно
следовать, чтобы заново отстроить храм науки, мы почти пере-
стаем восхищаться его великими преемниками - Бойлем,
Локком и др. Он как бы заранее раздает им земли, которые
они призваны распахать или завоевать, и напоминает Цезаря
после битвы при Фарсале", когда, став властелином мира, тот
наделял царствами и провинциями своих приверженцев и
любимцев.
О Наш разум приносит нам подчас не меньше горя, чем
наши страсти; в таких случаях о человеке можно сказать:
<Вот больной, отравленный своим врачом>.
О Обычно нам бывает горько избывать иллюзии и страс-
ти юности; однако случается и так, что человек с ненавистью
вспоминает об их обманчивых чарах, уподобляясь Армиде,
предающей огню и разрушению свой волшебный дворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110