Попробуйте-ка без лишних слов и софизмов опровергнуть меня!
О Вот в чем беда человечества, если взять цивилизован-
ную его часть: в нравственности и политике зло определить
нетрудно - это то, что приносит вред; однако о добре мы уже
не можем сказать, что оно безусловно приносит пользу, ибо
полезное в данную минуту может потом долго или даже все-
гда приносить вред.
О Труд и умственные усилия людей на протяжении трид-
цати-сорока веков привели только к тому, что триста милли-
онов душ, рассеянных по всему земному шару, отданы во власть
трех десятков деспотов, причем большинство их невежествен-
но и глупо, а каждым в отдельности вертит несколько негодя-
ев, которые к тому же подчас еще и дураки. Вспомним об
этом и спросим себя, что же думать нам о человечестве и чего
ждать от него в будущем?
193
О История - почти сплошная цепь ужасов. При жизни
тирана эта наука не в чести, однако преемники его дозволяют,
чтобы злодеяния их предшественника стали известны потом-
ству: новым деспотам надо как-то смягчить отвращение, ко-
торое вызывают они сами, а ведь единственное средство уте-
шить народ - это внушить ему, что его предкам жилось так
же худо, а то и еще хуже.
О Природа наделила француза характером, роднящим его
с обезьяной и с легавой. По-обезьяньи склонный к нроказам,
непоседливый и втайне злобный, он подл и угодлив, как охот-
ничий пес, который лижет руку хозяину, когда тот бьет его,
безропотно позволяет брать себя на сворку и скачет от радо-
сти, стоит его спустить с нее во время охоты.
О В старину государственная казна именовалась <Коро-
левской копилкой>. Потом, когда доходы страны полетели на
ветер, слово <копилка>, утратив всякий смысл, стало вызывать
краску стыда, и его заменили простым названием - <Коро-
левская казна>.
О Самым неопровержимым доказательством принадлеж-
ности к дворянству считается во Франции происхождение по
прямой линии от одного из тех тридцати тысяч человек в
шлемах, латах, наручах и набедренниках, чьи могучие, зако-
ванные в железо кони топтали копытами семь-восемь милли-
онов наших безоружных предкова. Вот уж что поистине дает
бесспорное право на любовь и уважение их потомков! Эти чув-
ства усугубляются еще и тем, что дворянство пополняется и
обновляется людьми", которые приумножали свои богатства,
отнимая последнее у бедняка-недоимщика. Гнусные людские
установления, предмет презрения и ужаса! И от нас еще требу-
ют, чтобы мы чтили их и уважали!
О Капитаном первого ранга может быть лишь дворя-
нин - вот условие не более разумное, чем, скажем, такое:
матросом или юнгой может стать только королевский секре-
тарь.
О Почти во всех странах лицам недворянского происхож-
дения возбраняется занимать видные должности. Это одна из
самых вредных для общества нелепостей. Мне так и кажется,
- 194 -
что я вижу, как ослы воспрещают коням доступ на карусели
и ристания.
О Природа, вознамерившись создать, человека добродетель-
ного или гениального, не станет предварительно советоваться
с Шереном"".
Неважно, кто на троне - ТиберийT или Тит": в мини-
страх-то ходят Сеяны.
О Если бы мыслитель, равный Тациту, написал историю
лучших королей и перечислил там все до одного случаи про-
извола и злоупотребления властью, в большинстве своем пре-
данные сейчас полному забвению, нашлось бы мало государей,
чье царствование не внушило бы нам такого же отвращения,
как и времена Тиберия.
О Можно с полным основанием утверждать, что правопо-
рядок в Риме кончился вместе со смертью Тиберия Гракха.
В ту минуту, когда Сципион Назика вьдпел из сената, чтобы
расправиться с трибуном, римляне поняли, что отныне дикто-
вать законы на форуме будет только сила. Именно Назика,
еще до Суллы, открыл им эту зловещую истину.
О Чтение Тацита потому так захватывает, что автор посто-
янно и каждый раз по-новому противопоставляет былую рес-
публиканскую вольность пришедшим ей на смену низости и
рабству, сравнивая прежних Скавров, Сципионов" и т. д. с их
ничтожными потомками. Короче говоря, Тациту помогает Тит
Ливии"".
О Короли и священники запрещают и осуждают самоубий-
ство" для того, чтобы увековечить наше рабство. Они жаждут
заключить нас в тюрьму, из которой нет выхода, уподобляясь
дантовскому злодею, приказавшему замуровать двери темни-
цы, куда был брошен несчастный Уголино"".
Об интересах государей написаны целые книги; об интере-
сах государей говорят, их изучают. Но почему же никто еще
не сказал, что надо изучать интересы народа?
О История свободных народов - вот единственный пред-
мет, достойный внимания историка; история народов, угнетен-
ных деспотами, - это всего лишь сборник анекдотов.
- 195 -
О Франция, какой она была совсем недавно, - это Тур-
ция, перенесенная в Европу. Недаром у добрых двух десятков
английских писателей мы читаем: <Деспотии, как например
Франция и Турция...>.
О Министр - это всего-навсего управитель имения, и
должность его важна лишь потому, что у помещика, его хозяи-
на, много земли.
О Вредные для государства глупости и ошибки, на кото-
рые министр толкает своего повелителя, лишь укрепляют под-
час его положение: он как бы еще теснее связывает себя с
монархом узами сообщничества.
О Почему во Франции, даже натворив сотни глупостей, ми-
нистр не лишается своей должности, но непременно теряет ее,
стоит ему сделать хоть один разумный шаг?
О Как ни странно, находятся люди, которые защищают дес-
потизм только на том основании, что он якобы способствует
развитию изящных искусств. Мы даже не представляем себе,
до какой степени блеск века Людовика XIV умножил число
сторонников подобной точки зрения. Послушать их, так у че-
ловечества только и дела, что создавать прекрасные трагедии,
комедии и т. д. Такие люди готовы простить священникам
все чинимое ими зло за то лишь, что, не будь их, не было бы и
<Тартюфа>.
О Во Франции талант и признание дают человеку столько
же прав на видную должность, сколько прав быть представлен-
ной ко двору у крестьянки, которая удостоилась венка из роз.
О Франция- это страна, где порою полезно выставлять на-
показ свои пороки, но всегда опасно выказывать добродетели.
О Париж - удивительный город: здесь нужно тридцать
су, чтобы пообедать, четыре франка, чтобы совершить прогулку,
сто луидоров, чтобы, имея все необходимое, позволить себе из-
лишества, и четыреста луидоров, чтобы, позволяя себе излише-
ства, иметь все необходимое.
О Париж - это город наслаждений, удовольствий и т. д.,
где четыре пятых населения чахнет от невзгод.
- 196 -
О К такому городу, как Париж, вполне подходит определе-
ние, которое святая Тереса дает аду:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110