Вот почему,
когда речь заходила о частых банкротствах французских ко-
ролей, г-н Д всегда вспоминал двустишие Расина:
И свой священный трон порою утверждают
На клятвах, что дают, но редко соблюдают.
О Академику М сказали: <Когда-нибудь и вы женитесь>.
Он ответил: <Я долго осмеивал Академию и все-таки попал в
нее. Теперь я в вечном страхе, что и с женитьбой будет то же
самое>.
О О мадмуазель, которая чуждалась корыстных расчетов,
покорствовала лишь велениям сердца и хранила верность сво-
ему избраннику, М говорил: <Это очаровательная особа, веду-
щая самый достойный образ жизни, хотя она и не девица, и не
замужняя>.
О Один муж предупреждал жену: <Сударыня, у этого че-
ловека есть на вас какие-то права - он был неучтив с вами в
моем присутствии. Я этого не потерплю. Пусть он грубит вам,
когда вы с ним наедине, но не оказывать вам уважения, когда
я рядом, - значит оскорблять меня>.
О Однажды мой сосед по столу, указав на женщину, что
сидела напротив него, спросил меня, не жена ли она человеку,
сидящему рядом с ней. Я же, заметив, что последний за все
время не перемолвился с нею ни единым словом, ответил. <Одно
из двух, сударь: либо они незнакомы, либо она его жена>.
О Я спросил г-на де, женится ли он когда-нибудь. <Не
думаю, - ответил он и, рассмеявшись, добавил: - Я не ищу
женщину, которая мне подошла бы; более того, я даже не бо-
юсь ее встретить>.
О Я спросил г-на де Т, почему он пренебрегает своим
талантом и, по всей видимости, совершенно равнодушен к
славе. Вот дословно его ответ: <Когда потерпел кораблекру-
шение мой интерес к людям, вместе с ним пошло на дно и
мое честолюбие>.
О Некоему скромному человеку сказали: <И в спуде, под
которым таится добродетель, порою бывают щели>.
О Когда М попробовали вызвать на разговор о различ-
ных злоупотреблениях в общественной и частной жизни, он
холодно отпарировал: <Я каждый день расширяю список пред-
метов, о которых не говорю. Мудрее всех тот, у кого такой
список особенно обширен>.
О <Я, - говорил г-н Д, - охотно предложил бы кле-
ветникам и людям злокозненным такой уговор. Первым я
сказал бы: "Можете клеветать на меня, но при одном усло-
вии: повод для клеветы (то есть какой-нибудь незначитель-
ный, а порой и похвальный поступок) даю я сам, а клевета
лишь вышивает по канве, не выдумывая ни фактов, ни обсто-
ятельств. Короче говоря, ваше дело - форма, а не содержа-
ние". Строящим козни я сказал бы: "Злоумышляйте против
меня, сделайте милость, но извлекайте из этого хоть какую-
нибудь выгоду. Короче говоря, откажитесь от обыкновения
вредить только ради удовольствия - ведь у вас есть такое
обыкновение">.
О Об одном искусном, но трусливом фехтовальщике, че-
ловеке остроумном и обходительном с женщинами, но бес-
сильном в постели, говорили: <Шпага у него острая, в речах
- 284 -
он тоже остер, но клинок его всегда гнется - он боитея и
дуэли, и любви>.
О <Весьма досадно, - сетовал М, - что мы так урони-
ли значение рогов. Я хочу сказать, что на них никто теперь не
обращает внимания. В былое время они давали их носителю
определенное положение в свете - на него смотрели, как в
наши дни смотрят, например, на игрока. А ныне рогоносца
просто не замечают>.
О Однажды, беседуя со мной о любви к уединению, г-н
де Л, известный мизантроп, заметил: <Нужно черт знает как
сильно любить человека, чтобы выдерживать его общество!>.
О М радуется, когда его называют человеком злым, точно
так же как иезуиты бывали довольны, когда их называли царе-
убийцами. Гордыня всегда стремится управлять слабостью с
помощью страха.
О Один холостяк, которого настоятельно уговаривали же-
ниться, шутливо возразил: <Да спасет меня господь от жен-
щин - от брака я спасусь и сам>.
О Некто разглагольствовал о том, что публику следует ува-
жать. <Да, - согласился М, - этого требует осторожность.
Торговок презирают все, но разве кто-нибудь рискнет задеть
их, проходя через рынок?>.
О Я спросил г-на Р, человека весьма умного и одаренного,
почему он никак не проявил себя в дни революции 1789 года.
Он ответил: <За тридцать лет я столько раз убеждался в по-
рочности людей, взятых поодиночке, что уже не жду от них
ничего хорошего и тогда, когда они собираются вместе>.
О <Учреждение, именуемое полицией, - шутила г-жа
де, - должно быть, и в самом деле ужасное место. Недаром
англичане боятся ее больше, чем воров и убийц, а турки -
больше, чем чумы>.
О <Всего несноснее в обществе - это, во-первых, плуты,
а, во-вторых, порядочные люди, - говорил мне г-н де Л. -
Чтобы сделать жизнь в нем сколько-нибудь терпимой, надо
- 285 -
истребить первых и отучить от слабодушия вторых, а это столь
же просто, как разрушить ад и перестроить рай>.
О Д немало удивлялся, видя, что г-н де Л, человек весьма
влиятельный, не в силах помочь своему другу. А дело было
только в том, что слабохарактерность де Л сводила на нет все
выгоды его положения. Тот, чья сила не подкреплена реши-
тельностью, все равно что бессилен.
О Г-жа де Ф считает, что главное во всяком деле - умно
и красноречиво высказаться о нем, а все остальное приложит-
ся само собой. Если бы какая-нибудь из ее подруг делала то,
что она, г-жа де Ф, советует, из них двоих вышел бы один
отличный философ. Г-н де метко сказал про нее: <Она отлич-
но описывает действие слабительного, а потом удивляется, по-
чему ее тут же не прослабило>.
О Один острослов следующим образом описал Версаль:
<Это такое место, где, даже опускаясь, надо делать вид, что под-
нимаешься; иными словами, где надо гордиться тем, что вы
знаетесь с людьми, знаться с которыми зазорно>.
О М говорил мне, что в общении с женщинами ему неиз-
менно помогали такие правила: <Всегда хорошо отзывайся о
женщинах вообще, хвали тех, кто тебе нравятся, а об осталь-
ных не говори вовсе; водись с ними поменьше, остерегайся им
доверять и не допускай, чтобы твое счастье зависело от одной
из них, пусть даже самой лучшей>.
О Некий философ признался мне, что, познакомившись с
государственным устройством и порядками у различных на-
родов, он сохранил интерес лишь к дикарям и детям. Первых
он изучает по книгам путешественников, за вторыми наблю-
дает в повседневной жизни.
О Г-жа де говорила о г-не де Б: <Это человек порядоч-
ный, но неумный и неуживчивый. Он - точь-в-точь окунь:
безвреден для здоровья, но безвкусен и костист>.
О М не столько обуздывает свои страсти, сколько подав-
ляет их. Он сам признавался мне: <Я вроде наездника, не
умеющего сладить с лошадью, которая понесла. Он убивает ее
из пистолета и валится наземь вместе с нею>.
О Я спросил у М, почему он отказался от многих предло-
женных ему мест. <Хочу быть человеком, а не действующим
лицом>, -ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
когда речь заходила о частых банкротствах французских ко-
ролей, г-н Д всегда вспоминал двустишие Расина:
И свой священный трон порою утверждают
На клятвах, что дают, но редко соблюдают.
О Академику М сказали: <Когда-нибудь и вы женитесь>.
Он ответил: <Я долго осмеивал Академию и все-таки попал в
нее. Теперь я в вечном страхе, что и с женитьбой будет то же
самое>.
О О мадмуазель, которая чуждалась корыстных расчетов,
покорствовала лишь велениям сердца и хранила верность сво-
ему избраннику, М говорил: <Это очаровательная особа, веду-
щая самый достойный образ жизни, хотя она и не девица, и не
замужняя>.
О Один муж предупреждал жену: <Сударыня, у этого че-
ловека есть на вас какие-то права - он был неучтив с вами в
моем присутствии. Я этого не потерплю. Пусть он грубит вам,
когда вы с ним наедине, но не оказывать вам уважения, когда
я рядом, - значит оскорблять меня>.
О Однажды мой сосед по столу, указав на женщину, что
сидела напротив него, спросил меня, не жена ли она человеку,
сидящему рядом с ней. Я же, заметив, что последний за все
время не перемолвился с нею ни единым словом, ответил. <Одно
из двух, сударь: либо они незнакомы, либо она его жена>.
О Я спросил г-на де, женится ли он когда-нибудь. <Не
думаю, - ответил он и, рассмеявшись, добавил: - Я не ищу
женщину, которая мне подошла бы; более того, я даже не бо-
юсь ее встретить>.
О Я спросил г-на де Т, почему он пренебрегает своим
талантом и, по всей видимости, совершенно равнодушен к
славе. Вот дословно его ответ: <Когда потерпел кораблекру-
шение мой интерес к людям, вместе с ним пошло на дно и
мое честолюбие>.
О Некоему скромному человеку сказали: <И в спуде, под
которым таится добродетель, порою бывают щели>.
О Когда М попробовали вызвать на разговор о различ-
ных злоупотреблениях в общественной и частной жизни, он
холодно отпарировал: <Я каждый день расширяю список пред-
метов, о которых не говорю. Мудрее всех тот, у кого такой
список особенно обширен>.
О <Я, - говорил г-н Д, - охотно предложил бы кле-
ветникам и людям злокозненным такой уговор. Первым я
сказал бы: "Можете клеветать на меня, но при одном усло-
вии: повод для клеветы (то есть какой-нибудь незначитель-
ный, а порой и похвальный поступок) даю я сам, а клевета
лишь вышивает по канве, не выдумывая ни фактов, ни обсто-
ятельств. Короче говоря, ваше дело - форма, а не содержа-
ние". Строящим козни я сказал бы: "Злоумышляйте против
меня, сделайте милость, но извлекайте из этого хоть какую-
нибудь выгоду. Короче говоря, откажитесь от обыкновения
вредить только ради удовольствия - ведь у вас есть такое
обыкновение">.
О Об одном искусном, но трусливом фехтовальщике, че-
ловеке остроумном и обходительном с женщинами, но бес-
сильном в постели, говорили: <Шпага у него острая, в речах
- 284 -
он тоже остер, но клинок его всегда гнется - он боитея и
дуэли, и любви>.
О <Весьма досадно, - сетовал М, - что мы так урони-
ли значение рогов. Я хочу сказать, что на них никто теперь не
обращает внимания. В былое время они давали их носителю
определенное положение в свете - на него смотрели, как в
наши дни смотрят, например, на игрока. А ныне рогоносца
просто не замечают>.
О Однажды, беседуя со мной о любви к уединению, г-н
де Л, известный мизантроп, заметил: <Нужно черт знает как
сильно любить человека, чтобы выдерживать его общество!>.
О М радуется, когда его называют человеком злым, точно
так же как иезуиты бывали довольны, когда их называли царе-
убийцами. Гордыня всегда стремится управлять слабостью с
помощью страха.
О Один холостяк, которого настоятельно уговаривали же-
ниться, шутливо возразил: <Да спасет меня господь от жен-
щин - от брака я спасусь и сам>.
О Некто разглагольствовал о том, что публику следует ува-
жать. <Да, - согласился М, - этого требует осторожность.
Торговок презирают все, но разве кто-нибудь рискнет задеть
их, проходя через рынок?>.
О Я спросил г-на Р, человека весьма умного и одаренного,
почему он никак не проявил себя в дни революции 1789 года.
Он ответил: <За тридцать лет я столько раз убеждался в по-
рочности людей, взятых поодиночке, что уже не жду от них
ничего хорошего и тогда, когда они собираются вместе>.
О <Учреждение, именуемое полицией, - шутила г-жа
де, - должно быть, и в самом деле ужасное место. Недаром
англичане боятся ее больше, чем воров и убийц, а турки -
больше, чем чумы>.
О <Всего несноснее в обществе - это, во-первых, плуты,
а, во-вторых, порядочные люди, - говорил мне г-н де Л. -
Чтобы сделать жизнь в нем сколько-нибудь терпимой, надо
- 285 -
истребить первых и отучить от слабодушия вторых, а это столь
же просто, как разрушить ад и перестроить рай>.
О Д немало удивлялся, видя, что г-н де Л, человек весьма
влиятельный, не в силах помочь своему другу. А дело было
только в том, что слабохарактерность де Л сводила на нет все
выгоды его положения. Тот, чья сила не подкреплена реши-
тельностью, все равно что бессилен.
О Г-жа де Ф считает, что главное во всяком деле - умно
и красноречиво высказаться о нем, а все остальное приложит-
ся само собой. Если бы какая-нибудь из ее подруг делала то,
что она, г-жа де Ф, советует, из них двоих вышел бы один
отличный философ. Г-н де метко сказал про нее: <Она отлич-
но описывает действие слабительного, а потом удивляется, по-
чему ее тут же не прослабило>.
О Один острослов следующим образом описал Версаль:
<Это такое место, где, даже опускаясь, надо делать вид, что под-
нимаешься; иными словами, где надо гордиться тем, что вы
знаетесь с людьми, знаться с которыми зазорно>.
О М говорил мне, что в общении с женщинами ему неиз-
менно помогали такие правила: <Всегда хорошо отзывайся о
женщинах вообще, хвали тех, кто тебе нравятся, а об осталь-
ных не говори вовсе; водись с ними поменьше, остерегайся им
доверять и не допускай, чтобы твое счастье зависело от одной
из них, пусть даже самой лучшей>.
О Некий философ признался мне, что, познакомившись с
государственным устройством и порядками у различных на-
родов, он сохранил интерес лишь к дикарям и детям. Первых
он изучает по книгам путешественников, за вторыми наблю-
дает в повседневной жизни.
О Г-жа де говорила о г-не де Б: <Это человек порядоч-
ный, но неумный и неуживчивый. Он - точь-в-точь окунь:
безвреден для здоровья, но безвкусен и костист>.
О М не столько обуздывает свои страсти, сколько подав-
ляет их. Он сам признавался мне: <Я вроде наездника, не
умеющего сладить с лошадью, которая понесла. Он убивает ее
из пистолета и валится наземь вместе с нею>.
О Я спросил у М, почему он отказался от многих предло-
женных ему мест. <Хочу быть человеком, а не действующим
лицом>, -ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110