- Боже мой! - вскричал король. - Бегите же скорей за
Андуйе"", Ламартиньером"", Лассоном!
- Звать надо не их, государь, - возразил герцог де Ноайль.
- Кого же тогда?
- Аббата Терре"".
- Аббата Терре? Почему именно его?
- Он немедленно обложит эту крупную монету десятиной,
повторной десятиной, двадцатиной и повторной двадцатиной,
после чего экю в шесть ливров станет обычным экю в трид-
цать шесть су, выйдет естественным путем, и больной выздо-
ровеет.
Это - единственная шутка, когда-либо задевшая аббата
Терре; он запомнил ее и впоследствии сам пересказал марки-
зу де Семезону.
О В бытность свою генеральным контролеров финансов
г-н д0рмессон"" при двух десятках свидетелей заявил: <Я
долго старался понять, на что нужны такие люди, как Корнель,
Вуало", Лафонтен, но так и не понял>. Это ему сошло: гене-
ральному контролеру все сходит. Только г-н Пельтье де Мор-
фонтен, его тесть, кротко упрекнул зятя: <Я знаю, вы действи-
тельно так думаете. Но старайтесь, хотя бы ради меня, в этом
не сознаваться: я очень не люблю, когда вы бахвалитесь свои-
ми недостатками. Не забывайте: вы занимаете то же место,
что и человек"", который подолгу беседовал с глазу на глаз с
Расином и Вуало и принимал их у себя в поместье, а когда
одновременно с ними туда наезжало несколько епископов, при-
казывал слугам: "Покажите этим духовным особам замок,
сады, все что угодно, только не пускайте ко мне - я занят">.
О Враждебность кардинала Флери к супруге Людови-
ка XV объясняется тем, что королева не пожелала внять его
галантным домогательствам. Известно это стало лишь после
ее смерти, когда отыскалось письмо короля Станислава к до-
чери, которое он написал в ответ на ее просьбу посоветовать
ей, как держать себя с кардиналом. Правда, Флери было в то
время уже семьдесят шесть лет, но всего несколькими месяца-
ми раньше он ухитрился изнасиловать двух женщин. Письмо
Станислава видели своими глазами жена маршала де Муши
и еще одна дама.
- 270 -
О Говоря о беззакониях, запятнавших последние годы цар-
ствования Людовика XIV, мы вспоминаем обычно драгонады"",
гонения на гугенотов, которым запрещалось покидать Фран-
цию, где их травили, и приказы о заключении без суда, дож-
дем сыпавшиеся на отшельников Пор-Рояля"" - янсенистов,
молинистов и квиетистов". Этого, разумеется, довольно; од-
нако не следует забывать о секретном, а подчас и явном над-
зоре, под который король-ханжа отдавал тех, кто не соблюдал
пост, и о слежке, которую интенданты и епископы в Париже и
провинции вели за мужчинами и женщинами, заподозренны-
ми в сожительстве. Такая слежка не раз вынуждала людей
предавать гласности свой тайный брак: лучше уж было со-
знаться в нем раньше времени и претерпеть все связанные с
этим неприятности, чем подвергаться преследованиям со сто-
роны светских и духовных властей. Быть может, подобные меры
были просто хитроумным маневром г-жи де Ментенон, наде-
явшейся таким способом дать понять, что она - законная
королева.
О Когда знаменитого акушера Левре""" вызвали ко двору
принимать роды у дофины, ныне покойной"", ее супруг сказал
ему: <Надеюсь, вы рады, что принимастеу дофины, господин Лев-
ре? Это упрочит вашу репутацию>. - <Меня бы не было здесь,
не будь она уже упрочена>, - невозмутимо ответил акушер.
О Однажды Дюкло стал жаловаться г-жам де Рошфор и
де Мирпуа на ханжество нынешних куртизанок - они не
желают слушать даже мало-мальски вольные речи. <Они те-
перь стыдливее порядочных женщин!>, - воскликнул он и
тут же рассказал весьма пикантную историю, затем другую,
посолонее, и, наконец, третью, с самого начала оказавшуюся еще
более игривой. Тогда г-жа де Рошфор прервала его: <Полегче,
Дюкло! Вы считаете нас слишком уж порядочными>. .
О Как-то раз король прусский страшно разгневался на сво-
его кучера, по неловкости опрокинувшего коляску. <Велика
беда! - ответил тот. - С кем такого не бывает! Разве вам не
случалось проигрывать сражения?>.
О Г-н де Шуазель-Гуффье решил за собственный счет по-
крыть черепицей дома своих крестьян, легко становившиеся
добычей огня. Крестьяне поблагодарили его за доброту, но
- 271 -
попросили оставить их крыши в прежнем виде: если они за"
менят солому черепицей, помощники интенданта увеличат им
подушную подать.
О Маршал де Виллар до старости оставался весьма при-
вержен к вину. В 1734 году, прибыв после начала войны в
Италию, чтобы принять там командование войсками, и пред-
ставляясь королю Сардинскому, он оказался настолько пьян,
что не удержался на ногах и грохнулся оземь. Однако, даже в1
таком состояния сохранив ясную голову, он тут же воскликнул:
<Прошу простить мой естественный порыв - я так долго
жаждал припасть к стопам вашего величества!>.
О Г-жа Жоффрен говорила о своей дочери - г-же де Ла
Ферте-Энбо"Ї: <Глядя на нее, я дивлюсь, как курица, высидев-
шая утенка>.
О Лорд Рочестер написал в свое время стихи, прославля-
ющие трусость. Однажды, когда он сидел в кофейне, туда за-
шел человек, который безропотно дал избить себя палкой. Ро-
честер сперва наговорил ему кучу комплиментов, а под конец
заявил: <Сударь, если уж вы способны покорно вытерпеть па-
лочные удары, надо было предупредить об этом сразу: я бы
тоже вздул вас и восстановил свое доброе имя>.
О Лйдовик XIV жаловался г-же де Ментенон на беспо-
койство, которое внушают ему разногласия среди епископов.
<Чтобы избежать раскола, надо переубедить меньшинство, а
это нелегко -инакомыслящих набралось целых девять>, -
прибавил он. <Полно, государь! - рассмеялась маркиза. -
Велите-ка лучше большинству уступить: эти сорок человек
упираться не станут>.
О Вскоре после кончины Людовика XV его преемник, на-
скучив каким-то концертом, приказал кончить его раньше по-
ложенного времени и объявил: <Хватит с нас музыки!>. Орке-
странты узнали о его словах, и один из них шепнул соседу:
<Друг мой, каким ужасным будет новое царствование!>.
О Граф де Грамон продал за полторы тысячи ливров
рукопись тех самых мемуаров, где его откровенно именуют
мошенником. Фонтенель, цензуровавший книгу, из уважения
к графу отказался одобрить ее к печати. Грамон пожаловался
на него канцлеру, которому Фонтенель и представил свои ре-
зоны. Тем не менее граф, не желая терять полторы тысячи
ливров, принудил его одобрить произведение Гамильтона.
О Г-н де Л, мизантроп вроде Тимона, разговорился од-
нажды с г-ном де Б, тоже ненавистником рода людского, но
человеком не столь мрачным и подчас даже довольно жизне-
радостным. После их меланхолической беседы де Л проник-
ся интересом к де Б и признался, что не прочь подружиться
с ним. <Будьте осторожны! - предупредил его кто-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110