О Чтобы написать иную книгу, даже самому умному чело-
веку приходится прибегать к помощи наемной кареты, то есть
посещать всевозможных людей и всевозможные места, бывать
в библиотеках, читать рукописи и т. д.
О Философ или, скажем, поэт не может не быть мизантро-
пом: во-первых, потому что склонности и талант побуждают
его пристально наблюдать за жизнью общества, а это занятие
лишь омрачает душу; во-вторых, потому, что общество редко
вознаграждает такого человека за талант (хорошо еще, если не
наказывает!) и этот вечный повод для огорчений удваивает и
без того свойственную ему меланхолию.
О Когда государственные люди или литераторы - пусть
даже слывущие людьми необычайно скромными - оставля-
ют после себя мемуары, которые должны послужить канвой
для их биографий, они тем самым выдают тайное свое тще-
славие. Как тут не вспомнить некоего безгрешного мужа, ко-
торый отписал в завещании сто тысяч экю на то, чтобы его
причислили к лику святых!
О Большое несчастье - потерять из-за свойств своего ха-
рактера то место в обществе, на которое имеешь право по сво-
им дарованиям.
О Лучшие свои произведения великие писатели создают в
том возрасте, когда страсти их уже угасли: земля вокруг вул-
канов особенно плодородна после извержений.
О Тщеславие светских людей ловко пользуется тщеслави-
ем литераторов, которые создали не одну репутацию, тем са-
мым проложив многим людям путь к высоким должностям.
Начинается все это с легкого ветерка лести, но интриганы ис-
кусно подставляют под него паруса своей фортуны.
О Ученый экономист - это хирург, который отлично
- 190 -
вскрывает труп острым скальпелем, но жестоко терзает вы-
щербленным ножом живой организм.
О Литераторы редко завидуют той подчас преувеличенной
репутации, которой пользуются иные труды светских людей:
они относятся к этим успехам, как порядочные женщины к
богатству потаскушек.
О Театр либо улучшает нравы, либо их портит. Одно из
двух: он или убьет нелепые предрассудки, или, напротив, вне-
дрит их. Во Франции мы уже повидали и то, и другое.
О Иные литераторы не понимают, что ими движет не сла-
волюбие, а тщеславие. Однако чувства эти не просто различны,
но и противоположных одно из них - мелкая страстишка,
другое - высокая страсть. Между человеком славолюбивым
и тщеславным такая же разница, как между влюбленным и
волокитой.
О Потомство судит литераторов не по их положению в об-
ществе, а по их трудам. <Скажи, не кем ты был, а что ты совер-
шил>" - таков, видимо, должен быть их девиз.
О Спероне Сперони отлично объясняет, почему автор, ко-
торому кажется, будто он очень ясно излагает свои мысли, не
всегда бывает понятен читателям. <Дело в том, - говорит
он, - что автор идет от мысли к словам, а читатель - от
слов к мысли>.
О Произведения, написанные с удовольствием, обычно бы-
вают самыми удачными, как самыми красивыми бывают дети,
зачатые в любви.
О В изящных искусствах, да и во многих других областях,
хорошо мы знаем лишь то, чему нас никогда не обучали.
О Художник должен придать жизнь образу, а поэт должен
воплотить в образ чувство или мысль.
О Когда плох Лафонтен"" - это значит, что он был небре-
жен; когда плох Ламотт"" - это значит, что он очень усерд-
ствовал.
- 191 -
О Совершенной можно считать только ту комедию харак-
теров, где интрига построена так, что ее уже нельзя использо-
вать ни в какой другой пьесе. Из всех наших комедий этому
условию отвечает, пожалуй, только <Тартюф>"".
О В доказательство того, что на свете нет худших граждан,
чем французские философы, можно привести следующий за-
бавный довод. Эти философы обнародовали изрядное количе-
ство важных истин в области политической, равно как и в
экономической, и подали в своих книгах разумные советы, ко-
торым последовали почти все монархи почти во всех европей-
ских странах, кроме Франции. В результате благоденствие, а
значит, и мощь чужеземных йародов возросли, меж тем как у
нас ничего не изменилось, господствуют те же злоупотребле-
ния и т. д., так что по сравнению с другими державами Фран-
ция все больше впадает в ничтожество. Кто же в этом вино-
ват, как не философы! Тут невольно вспоминается ответ герцо-
га Тосканского"" некоему французу по поводу новшеств, вве-
денных герцогом в управление страной. <Напрасно вы так
меня хвалите, - сказал он, - все это я придумал не сам, а
почерпнул из французских книг!>.
О В одной из главных антверпенских церквей я видел гроб-
ницу славного книгопечатника Плантена"", которая велико-
лепно украшена посвященными ему картинами Рубенса". Гля-
дя на них, я думал о том, что отец и сын Этьены"" (Анри и
Робер), своими познаниями в греческом и латыни оказавшие
огромные услуги французской изящной словесности, окончи-
ли жизнь в нищете и что Шарль Этьен, их преемник, сделав-
ший для нашей литературы немногим меньше, чем они, умер
в богадельне. Думал я также о том, что Андре Дюшен", кото-
рого можно считать автором первых трудов по истории Фран-
ции, был изгнан из Парижа нуждой и влачил дни на своей
маленькой ферме в Шампани; он насмерть разбился, упав с
воза, груженного сеном. Не легче была и участь Адриена де
Валуа, создателя нумизматики. Сансон"", родоначальник на-
ших географов, в семьдесят лет ходил пешком по урокам, что-
бы заработать себе на хлеб. Всем известна судьба Дюрье"",
Тристана"", Менара" и многих других. Умирающий Корнель
не мог позволить себе даже чашки бульона. Такие же лише-
ния терпел Лафонтен. Расину, Вуало", Мольеру, Кино" жи-
лось лучше лишь потому, что дарования свои они отдали на
- 192 -
службу королю. Аббат Лонгрю", приведя и сопоставив эти
печальные истории о судьбах великих французских писате-
лей, добавляет от себя: <Так с ними всегда обходились в этой
несчастной стране>. Знаменитый список литераторов", кото-
рых король намеревался наградить пенсиями, составили Шап-
лен"Ї, Перро", Тальман"" и аббат Галлуа"" и затем подали его
Кольберу""; они не внесли в него имен тех, кого ненавидели,
зато вписали несколько иноземных ученых, отлично понимая,
что король и министр будут весьма польщены похвалой лю-
дей, живущих в четырехстах лье от Парижа.
Глава VIII. О рабстве и свободе во Франции
до и во время революции
О У нас вошло в привычку насмехаться над каждым, кто
превозносит первобытное состояние и противопоставляет его
цивилизации. Хотелось бы мне, однако, послушать, что можно
возразить на такое, например, соображение: еще никто не ви-
дел у дикарей, во-первых, умалишенных, во-вторых, самоубийц,
в-третьих, людей, которые пожелали бы приобщиться к циви-
лизованной жизни, тогда как многие европейцы в Капской ко-
лонии и обеих Америках, пожив среди дикарей и возвратясь
затем к своим соотечественникам, вскоре вновь уходили в леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110