ему не верят, а когда
беда все-таки приходит, эти же самые друзья злятся на него за
то, что он ее предсказал. Их самолюбие потупляет глаза перед
человеком, который должен быть их утешителем и к которо-
му они сами прибегли бы, если бы в его присутствии не чув-
ствовали себя униженными.
О Тот, кто хочет, чтобы его счастье целиком зависело от
разума, кто слишком пристально вглядывается в это счастье,
подвергая его, так сказать, допросу с пристрастием, кто согласен
- 147 -
лишь на самые-высокие радости, тот в конце концов совсем их
лишается. Он подобен человеку, который так рьяно взбивал
пух в перине, что от нее ничего не осталось и он принужден
спать на досках.
О Время притупляет в нас способность к наслаждениям
абсолютным, как выражаются метафизики, но, пожалуй, пре-
подносит HUJM больше наслаждений относительных; с помо-
щью этой уловки природа, надо полагать, привязывает людей
к жизни даже после того, как все, что особенно красило ее, все
наслаждения стали для них недоступны.
О После того как человека вволю истерзает и утомит соб-
ственная его чувствительность, он приходит к убеждению, что
надо многое забыть, надо жить сегодняшним днем, одним сло-
вом, каплю за каплей впитывать утекающую жизнь.
О Из всех разновидностей лицемерия самая пристойная -
это ложная скромность.
Нам говорят, что мы должны, не жалея стараний, каждо-
дневно избавляться от какой-нибудь своей потребности. Это
верно. И всего настоятельнее следует уничтожать в себе по-
требности, порожденные самолюбием; они особенно тиранят
нас и потому с ними надо бороться особенно упорно.
О Нередко приходится видеть, как люди слабодушные, ко-
торым довелось провести много времени в обществе людей
более крепкого закала, силятся возвыситься над собственным
своим характером. Притязания эти так же смешны, как поту-
ги дурака на остроумие.
О Добродетель, как и здоровье, нельзя назвать высшим бла-
гом. Она не столько благо, сколько его местонахождение. Ут-
верждать, что добродетель непременно приносит счастье, тоже
нельзя; с уверенностью можно сказать лишь, что порок вле-
чет за собой несчастье. Стремиться к добродетели нужно глав-
ным образом потому, что она - полная противоположность
пороку.
Глава III. О высшем обществе, велыможах,
богачах и светских людях
О Жизнь по книгам не узнаешь - об этом уже не раз
говорили; умалчивали лишь об одном - о причине этого. Она
же такова: знание жизни складывается из множества разроз-
ненных наблюдений, но самолюбие не позволяет нам делиться
ими с кем бы то ни было, даже с лучшим другом, - мы боим-
ся, как бы нас не сочли людьми, чье внимание поглощено одни-
ми лишь мелочами, хотя мелочи эти очень важны для успеха
в больших делах.
О Просматривая мемуары и другие литературные памят-
ники времен Людовика XIV, мы убеждаемся, что в ту пору
компании самого дурного тона было присуще нечто такое, чего
не хватает лучшему обществу наших дней.
Когда общество не скреплено разумом, не оживлено чув-
ством, когда в нем нет неподдельной благожелательности и
обмена достойными мыслями, что видит в нем большинство
его сочленов? То ярмарку, то игорный притон, то постоялый
двор, то лес, то разбойничий вертеп, то публичный дом.
О Мы можем представить себе светское общество в виде
здания, состоящего из ниш и каморок бблыпих или меньших
размеров. Эти ниши и каморки соответствуют разным мес-
там в обществе с их прерогативами, правами и т. д. Места
постоянны, а люди, занимающие их, приходят и уходят. Люди
то велики ростом, то малы, но никогда или почти никогда не
соответствуют своему месту. Вот скорчившийся исполин, си-
дящий в клетушке на корточках, а вон карлик, затерянный
под аркадой; словом, ниши и статуи редко подходят друг к
другу. Вокруг здания теснится толпа. Это все люди разного
роста, и каждый из них жаждет, когда же для него освободит-
ся хоть какая-нибудь каморка. В надежде получить ее они
наперебой выхваляют свое происхождение и связи: кто попы-
тался бы объяснить свои притязания тем, что место должно
соответствовать человеку, как футляр инструменту, того не-
медленно освистали бы. Даже соперники не решаются попрек-
нуть друг друга подобным несоответствием.
149
О Избыв свои страсти, люди уже не в силах жить в обще-
стве: с ним можно мириться лишь в том возрасте, когда ис-
точником наслаждения для нас служит желудок, а средством
убить время - собственная персона.
Чиновники и судейские знают двор и то, чем он живет в
данную минуту, примерно так же, как знает свет школьник,
который получил отпускной билет и разок пообедал вне стен
коллежа.
О Все, что говорится в гостиных, в салонах, на званых ужи-
нах, в собраниях и в книгах, даже в тех, цель которых -
рассказать нам об обществе, - все это ложь или, в лучшем
случае, полуправда. Про такие разговоры уместно сказать по-
итальянски или по-латыни phaleras>". По-настоящему же правдиво только то, что, не лу-
кавя, говорит у камелька другу порядочный человек, многое
повидавший и многое уразумевший. Такие беседы порою да-
вали мне больше, чем книги и обычная светская болтовня:
они быстрей выводили меня на верную дорогу и учили глубже
мыслить.
О Все мы не раз замечали, как сильно действует на душу
несходство наших представлений о предмете с самим этим пред-
метом; но особенно наглядно убеждаешься в этом, когда такое
несходство обнаруживается неожиданно и мгновенно. Представь-
те себе, что вы гуляете вечером по бульвару и видите прелест-
ный сад, в глубине которого стоит со вкусом освещенная бесед-
ка. Вы замечаете группы хорошеньких женщин, боскеты; из
глубины аллеи к вам доносится смех. Прелестницы так строй-
ны, что вам кажется - это нимфы, и т. д. Вы осведомляетесь,
кто вон та дама; вам отвечают: <Госпожа де Б, хозяйка дома... >.
К несчастью, вы с ней знакомы. Чары рассеялись.
Вы встречаете барона де Бретейля". Он принимается рас-
сказывать о своих любовных похождениях, невзыскательных
интрижках и пр., а в заключение показывает вам портрет ко-
ролевы в оправе, имеющей вид усыпанной бриллиантами розы.
О Глупец, чванящийся орденской лентой, стоит в моих гла-
зах ниже того чудака, который, предаваясь утехам, заставлял
<Для красного словца> (итал.).
<Краснобайство для публики> (лат.).
- 150 -
своих любовниц втыкать ему в зад павлиньи перья. Втброй, по
крайней мере, испытывал наслаждение. Но первый!.. Барон де
Бретейль куда ничтожнее Пейсото".
О Пример Бретейля доказывает, что можно таскать в кар-
манах полтора десятка усыпанных бриллиантами монарших
портретов и при этом оставаться дураком.
О Глуп, глуп... А не слишком ли вы щедры на это слово?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110