Не слишком ли строги? В чем, собственно, глупость этого чело-
века? Он действительно считает свою должность приложени-
ем к своей персоне, а вес и влияние в свете - наградою за
свои таланты и добродетели. Но разве остальные чем-нибудь
отличаются от него? Из-за чего же тогда весь шум?
О Даже лишившись должности - будь то портфель ми-
нистра или место старшего письмоводителя, глупец сохраняет
всю свою спесь и нелепое чванство.
О Умный человек всегда может привести тысячи приме-
ров глупости и низкой угодливости, очевидцем которых он
был и которые то и дело повторяются на наших глазах. Эти
пороки столь же древни, как монархия, что убедительно дока-
зывает их неистребимость. И множества слышанных мною
рассказов я заключаю, что если бы обезьяны, как попугаи, уме-
ли говорить, их охотно назначали бы министрами.
О Нет ничего труднее, чем вывести из употребления пред-
взятое суждение или общепринятый оборот речи. Людовик
XV несколько раз объявлял частичное банкротство; тем не
менее мы продолжаем клясться <словом дворянина>. Не от-
учит нас от этой привычки и скандал с г-ном де Гемене".
О Стоит светским людям собраться где-нибудь в толпу,
как они уже мнят, что находятся в обществе.
О Я видел людей, которые поступались совестью, чтобы уго-
дить человеку в адвокатской мантии или судейской шапочке.
Стоит ли после этого возмущаться теми, кто торгуют ею ради
самой мантии или шапочки? И первые и вторые одинаково
подлы, но первые, сверх того, еще и тупы.
О Люди делятся на две части: у одной, меньшей, есть обед,
- 151 -
но нет аппетита; у другой, большей,
нет обеда.
отличный аппетит, но 4
О Мы кормим обедами ценою в десять-двадцать луидоров
таких людей, ни одному из которых не дадим даже экю, если
бы это понадобилось им, чтобы переварить наши роскошные
яства.
О Вот превосходное правило, которым следует руководить-
ся в искусстве насмешки и шутки: осмеивать и вышучивать
нужно так, чтобы осмеянный не мог рассердиться; в против-
ном случае считайте, что шутка не удалась.
О М сказал как-то, что главная моя беда - неумение при-
мириться с засильем глупцов. Он был прав: я убедился, что
вступая в свет, глупец с самого начала обладает существен-
ным преимуществом предо мной - он оказывается там среди
себе подобных, совсем как брат Лурди" во дворце Глупости:
И всем он так доволен в зданье том,
Что мнит себя в монастырю родном.
О Когда мы видим, как плутуют маленькие люди и раз-
бойничают сановные особы, нас так и подмывает сравнить об-
щество с лесом, который кишит грабителями, причем самые
опасные из них - это стражники, облеченные правом ловить
остальных.
О Светские люди и царедворцы определяют стоимость че-
ловека или поступка по некоему ценнику условностей, а по-
том изумляются, что попали впросак. Они похожи на матема-
тиков, которые сначала придали бы переменным величинам
задачи произвольные значения, а потом, подставив на их место
значения истинные, удивлялись бы, почему в итоге у них полу-
чается несуразица.
О Порою мне кажется, что те, из кого состоит светское об-
щество, втайне знают истинную себе цену. Я не раз замечал,
что они уважают людей, которые нисколько с этим обществом
не считаются. Нередко, чтобы стяжать уважение света, нужно
лишь глубоко презирать его, и притом презирать откровенно,
искренне, прямодушно, без притворства и бахвальства.
- 152 -
О Свет настолько достоин презрения, что немногие чест-
ные люди, которых можно в нем встретить, уважают тех, кто
его презирают, и уважают именно за это.
О Дружба придворных, прямодушие лисиц, общество волков.
О Я советовал бы всякому, кто добивается милостей от ми-
нистра, обращаться к нему с видом скорее печальным, чем
радостным: люди нелюбят тех, кто счастливее их.
О В обществе, особенно в избранном, все искусственно, все
рассчитано и взвешено, даже самые располагающие к себе не-
притязательность и простота. Это правда - жестокая, но бес-
спорная. Я знавал людей, у которых непринужденный, каза-
лось бы, порыв оказывался на самом деле лишь ловким хо-
дом, обдуманным, правда, молниеносно, но тем не менее очень
тонко. Встречал я и таких, что соединяли самую трезвую рас-
четливость с напускным простодушием, легкомыслием и без-
заботностью - точь-в-точь кокетка в неглиже столь искус-
ном, что оно кажется совершенно безыскусным. Все это досад-
но, но, как правило, необходимо: горе человеку, обнаруживше-
му свои слабости и пристрастия даже перед самыми близкими
людьми! Я не раз наблюдал, как, случайно проникнув в нашу
тайну, друзья ранят потом наше самолюбие. Не допускаю даже
мысли, что в нынешнем обществе (я имею в виду общество
высшее) хотя бы один человек решился раскрыть лучшему
другу глубины своей души, свой истинный характер и, в осо-
бенности свои слабости. Повторяю еще раз: в обществе нужно
лгать, и потом настолько тонко, чтобы вас не заподозрили во
лжи и не начали презирать, как дрянного фигляра, затесавше-
гося в труппу отличных актеров.
О Человек, обласканный государем и после этого воспы-
лавший любовью к нему, напоминает мне ребенка, который,
поглядев на величавую процессию, мечтает сделаться священ-
ником, а побывав на параде, решает стать солдатом.
О Фавориты и сановники стремятся подчас окружать себя
выдающимися личностями, но предварительно так унижают
их, что отталкивают от себя всякого, кто не вовсе лишен сты-
да. Я знавал людей, которые рады были бы стать угодниками
любого министра или фаворита; однако обращение, которому
- 153 -
они подаергались, приводило их в такое негодование, что и
человек, наделенный самыми совершенными добродетелями,
не мог бы возмущаться сильнее. Некто говаривал мне: <Вельмо-
жам хочется, чтобы мы позволили попирать себя не за благоде-
яния, а за надежду на них; они пытаются купить нас не за на-
личные, а за лотерейный билет. Я знаю плутов, которых они по
видимости не третируют и которым, несмотря на это, удалось
вытянуть из них не больше, чем честнейшим людям на свете>.
Какие бы деяния и подвиги ни совершил человек, какие бы
подлинные и величайшие услуги он ни оказал стране или даже
двору, они остаются лишь <блестящими грехами>, как выра-
жаются богословы", если этот человек не пользуется благово-
лением высших кругов.
О Мы и не представляем себе, сколько нужно ума, чтобы
не казаться смешным!
О Люди, проводящие много времени в свете, на мой взгляд,
неспособны глубоко чувствовать: я не вижу там почти ничего,
что могло бы трогать душу, если не считать зрелища всеобще-
го равнодушия, легкомыслия и тщеславия, которое лишь
ожесточает ее.
О Если монарх и забывает о нелепом этикете, то всегда
ради потаскушки или шута, а не человека истинно достойно-
го.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110