Сам Нирьен ничего такого не делал. Секунду-другую он стоял,
разглядывая Уисса в'Алёра с отрешенным интересом ученого, наблюдающего за
ядовитой рептилией, а затем, не оказывая никакого явного сопротивления,
отправился вместе с другими. Твердым шагом, с высоко поднятой головой он
прошел между рядами вопящих людей. Только напряженный взгляд черных глаз,
быстро перебегающий с одного лица на другое, выдавал его возбуждение. Если
Нирьен и обнаружил в ком-нибудь сочувствие и поддержку, это теперь не
могло ему помочь.
Когда они дошли до дверей, толпа разделилась: часть людей остались в
зале, другие, как поток, направленный по намеченному руслу, повлекли своих
врагов вон из Конституционного Конгресса. Горожане высыпали на яркий свет
теплого летнего солнышка, таща за собой пленников, и с размаху побросали
их в канаву.
Несмотря на боль, Нирьен быстро и легко поднялся на ноги. Рядом
оказались человек двадцать пять из числа его ближайших политических
союзников, включая нескольких молодых горячих парней, которые теперь
принялись осыпать врагов страстными проклятиями. Словесная перепалка
быстро разгоралась. Кто-то швырнул в них пустую бутылку. Пример оказался
заразительным, и в отверженных полетели осколки стекла, палки, обглоданные
кости и гнилые овощи. Сопротивляться было бесполезно, и Нирьен приказал
отступить, сравнительно благополучно выведя своих соратников из опасной
зоны. Еще несколько сот ярдов ватага горожан следовала за нирьенистами по
пятам, но потом потеряла к ним интерес. Измученным жертвам позволили
удалиться в поисках убежища, где они могли бы зализать раны и подумать о
поражении, которое обрушилось на них так внезапно.
После выдворения нирьенистов в Старой Ратуше все еще бушевали
страсти. Экспроприационисты и члены Лиги Красного Ромба вопили от неуемной
радости. Вторгшиеся в зал горожане что-то распевали и с топотом
приплясывали. Кричали депутаты, горланили гости. Шум стоял ужасный, все
перемешалось.
Уисс в'Алёр, единственный из присутствовавших, кто мог навести
порядок, предпочел не делать этого. Во-первых, он устал, словно вся его
энергия была истрачена на достижение победы и удовлетворение ненависти. А
кроме того, эта сцена доставляла ему такое удовольствие, что жаль было
обрывать ее раньше времени. Шум, горячность, редкостная страсть и обожание
- все это творилось во имя его самого, ради него, Уисса. Маленький,
жалкий, никем не замечаемый, всеми пренебрегаемый, Уисс стал центром и
властелином всего этого безумства. Его власть над разевающими рты
марионетками была абсолютной. Он дергал за ниточки, приводя в движение их
руки и ноги, вкладывал мысли в их головы. В любое время по собственному
усмотрению он мог остановить их несколькими верно подобранными фразами или
жестами, и этот сладкий вкус господства был восхитителен, как ощущение
реальной власти. Уиссу хотелось насладиться им. К тому же воцарившийся
беспорядок помогал ему оценить изменившийся эмоциональный климат зала.
Сегодня одним ударом удалось расправиться с оппозицией. Грязное облако
нирьенистов ушло навсегда. Остался лишь безобразный обрывок темных паров -
пагубных, но с ним можно будет разделаться потом без спешки. По сути,
получается - а это первое ощущение всемогущества кружило голову, - что нет
такой проблемы, с которой Уисс в'Алёр не справился бы, при условии, что
отец по-прежнему будет ему помогать. Он автоматически отыскал взглядом
галерею гостей, где Хорл Валёр сидел, тяжело сгорбившись, с обессиленным и
несчастным лицом. Сопротивление старика росло день ото дня. Нынешние
события могут подтолкнуть его к открытому неповиновению - он даже может
лишить Уисса своей помощи. Но если его намерения таковы, если он посмеет
угрожать - что ж, и на него в этом случае найдется управа. Уисс знал, как
обуздать отца, и уже предпринял кое-какие меры. Он умел защищаться, умел
справиться с соперником и владеть ситуацией. Уисс уже занял место, которое
ему подобало.
15
Крах Шорви Нирьена отчетливо обозначил появление Уисса в'Алёра на
арене еще неоперившегося Конституционного Конгресса как главной его
фигуры. Еще в качестве президента и неформального владыки Комитета
Народного Благоденствия Уисс обладал огромной властью, чтобы расправляться
со своими недоброжелателями. Теперь же, с устранением главного соперника и
почти одновременным учреждением Народного Трибунала - якобы независимого
органа, но на деле, как было известно каждому, мощного орудия
экспроприационистов, - его власть стала непомерно велика. Последовавшая
незамедлительно опала Нирьена и всех его верных приверженцев как нельзя
более ясно свидетельствовала об этом. По решению Трибунала, получившего
мандат власти от Конгресса и поддержанного любимым детищем Уисса -
вооруженным Народным Авангардом, был подписан приказ об аресте
нирьенистов, обвиненных во "вредоносном заговоре и преступлениях против
народа". Полдюжины экс-депутатов были схвачены и брошены в тюрьму,
остальным удалось избежать ареста. К молчаливому удовлетворению многих,
Нирьен тоже остался на свободе.
Во время многомесячных заседаний Конгресса разработанная Шорви
Нирьеном система информации работала без перерывов, сохраняя эффективность
и упорядоченность под руководством талантливого Бека. Теперь, в новом
враждебном окружении, эта машина действовала столь же успешно. Большинству
депутатов, находившихся под ударом, удалось бежать из Шеррина, в то время
как их вождь совершенно пропал из виду. Почти каждый день улицы города
наводняла антиэкспроприационистская литература, что говорило о присутствии
Нирьена в Шеррине. Но где именно он находился - оставалось тайной для
всех, кроме нескольких посвященных, и различные агенты и шпионы Комитета
Народного Благоденствия мечтали раскрыть эту тайну.
Шестеро захваченных депутатов наблюдали первое заседание нового
Народного Трибунала со скамьи подсудимых. Власти справились с проблемой
побега Шорви Нирьена, предав суду его самого и бежавших вместе с ним в их
отсутствие. Само собой, все были признаны виновными и приговорены к
смерти. Несмотря на старания управляемого экспроприационистами Конгресса
ограничить распространение сведений об этом процессе, вердикт и приговор
вызвали бурю. Явственно обозначились не только несправедливость и
жестокость, но и более важный факт - незаконное присвоение власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
разглядывая Уисса в'Алёра с отрешенным интересом ученого, наблюдающего за
ядовитой рептилией, а затем, не оказывая никакого явного сопротивления,
отправился вместе с другими. Твердым шагом, с высоко поднятой головой он
прошел между рядами вопящих людей. Только напряженный взгляд черных глаз,
быстро перебегающий с одного лица на другое, выдавал его возбуждение. Если
Нирьен и обнаружил в ком-нибудь сочувствие и поддержку, это теперь не
могло ему помочь.
Когда они дошли до дверей, толпа разделилась: часть людей остались в
зале, другие, как поток, направленный по намеченному руслу, повлекли своих
врагов вон из Конституционного Конгресса. Горожане высыпали на яркий свет
теплого летнего солнышка, таща за собой пленников, и с размаху побросали
их в канаву.
Несмотря на боль, Нирьен быстро и легко поднялся на ноги. Рядом
оказались человек двадцать пять из числа его ближайших политических
союзников, включая нескольких молодых горячих парней, которые теперь
принялись осыпать врагов страстными проклятиями. Словесная перепалка
быстро разгоралась. Кто-то швырнул в них пустую бутылку. Пример оказался
заразительным, и в отверженных полетели осколки стекла, палки, обглоданные
кости и гнилые овощи. Сопротивляться было бесполезно, и Нирьен приказал
отступить, сравнительно благополучно выведя своих соратников из опасной
зоны. Еще несколько сот ярдов ватага горожан следовала за нирьенистами по
пятам, но потом потеряла к ним интерес. Измученным жертвам позволили
удалиться в поисках убежища, где они могли бы зализать раны и подумать о
поражении, которое обрушилось на них так внезапно.
После выдворения нирьенистов в Старой Ратуше все еще бушевали
страсти. Экспроприационисты и члены Лиги Красного Ромба вопили от неуемной
радости. Вторгшиеся в зал горожане что-то распевали и с топотом
приплясывали. Кричали депутаты, горланили гости. Шум стоял ужасный, все
перемешалось.
Уисс в'Алёр, единственный из присутствовавших, кто мог навести
порядок, предпочел не делать этого. Во-первых, он устал, словно вся его
энергия была истрачена на достижение победы и удовлетворение ненависти. А
кроме того, эта сцена доставляла ему такое удовольствие, что жаль было
обрывать ее раньше времени. Шум, горячность, редкостная страсть и обожание
- все это творилось во имя его самого, ради него, Уисса. Маленький,
жалкий, никем не замечаемый, всеми пренебрегаемый, Уисс стал центром и
властелином всего этого безумства. Его власть над разевающими рты
марионетками была абсолютной. Он дергал за ниточки, приводя в движение их
руки и ноги, вкладывал мысли в их головы. В любое время по собственному
усмотрению он мог остановить их несколькими верно подобранными фразами или
жестами, и этот сладкий вкус господства был восхитителен, как ощущение
реальной власти. Уиссу хотелось насладиться им. К тому же воцарившийся
беспорядок помогал ему оценить изменившийся эмоциональный климат зала.
Сегодня одним ударом удалось расправиться с оппозицией. Грязное облако
нирьенистов ушло навсегда. Остался лишь безобразный обрывок темных паров -
пагубных, но с ним можно будет разделаться потом без спешки. По сути,
получается - а это первое ощущение всемогущества кружило голову, - что нет
такой проблемы, с которой Уисс в'Алёр не справился бы, при условии, что
отец по-прежнему будет ему помогать. Он автоматически отыскал взглядом
галерею гостей, где Хорл Валёр сидел, тяжело сгорбившись, с обессиленным и
несчастным лицом. Сопротивление старика росло день ото дня. Нынешние
события могут подтолкнуть его к открытому неповиновению - он даже может
лишить Уисса своей помощи. Но если его намерения таковы, если он посмеет
угрожать - что ж, и на него в этом случае найдется управа. Уисс знал, как
обуздать отца, и уже предпринял кое-какие меры. Он умел защищаться, умел
справиться с соперником и владеть ситуацией. Уисс уже занял место, которое
ему подобало.
15
Крах Шорви Нирьена отчетливо обозначил появление Уисса в'Алёра на
арене еще неоперившегося Конституционного Конгресса как главной его
фигуры. Еще в качестве президента и неформального владыки Комитета
Народного Благоденствия Уисс обладал огромной властью, чтобы расправляться
со своими недоброжелателями. Теперь же, с устранением главного соперника и
почти одновременным учреждением Народного Трибунала - якобы независимого
органа, но на деле, как было известно каждому, мощного орудия
экспроприационистов, - его власть стала непомерно велика. Последовавшая
незамедлительно опала Нирьена и всех его верных приверженцев как нельзя
более ясно свидетельствовала об этом. По решению Трибунала, получившего
мандат власти от Конгресса и поддержанного любимым детищем Уисса -
вооруженным Народным Авангардом, был подписан приказ об аресте
нирьенистов, обвиненных во "вредоносном заговоре и преступлениях против
народа". Полдюжины экс-депутатов были схвачены и брошены в тюрьму,
остальным удалось избежать ареста. К молчаливому удовлетворению многих,
Нирьен тоже остался на свободе.
Во время многомесячных заседаний Конгресса разработанная Шорви
Нирьеном система информации работала без перерывов, сохраняя эффективность
и упорядоченность под руководством талантливого Бека. Теперь, в новом
враждебном окружении, эта машина действовала столь же успешно. Большинству
депутатов, находившихся под ударом, удалось бежать из Шеррина, в то время
как их вождь совершенно пропал из виду. Почти каждый день улицы города
наводняла антиэкспроприационистская литература, что говорило о присутствии
Нирьена в Шеррине. Но где именно он находился - оставалось тайной для
всех, кроме нескольких посвященных, и различные агенты и шпионы Комитета
Народного Благоденствия мечтали раскрыть эту тайну.
Шестеро захваченных депутатов наблюдали первое заседание нового
Народного Трибунала со скамьи подсудимых. Власти справились с проблемой
побега Шорви Нирьена, предав суду его самого и бежавших вместе с ним в их
отсутствие. Само собой, все были признаны виновными и приговорены к
смерти. Несмотря на старания управляемого экспроприационистами Конгресса
ограничить распространение сведений об этом процессе, вердикт и приговор
вызвали бурю. Явственно обозначились не только несправедливость и
жестокость, но и более важный факт - незаконное присвоение власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238