- Она
считает их вульгарными.
- О, она просто оберегает вас, но думаю, что, поддерживая ваше
незнание, она сослужит вам дурную службу. Вы не ребенок, и пора открыть
вам глаза. Вот, возьмите, Возвышенная дева... - Мерей полез в карман и
достал кипу сложенных газетных листков с дешевой печатью на грубой
желтоватой бумаге.
Элистэ неохотно взяла их. Ей бросились в глаза три названия:
"Собрат", официальный орган Народной Партии экспроприационистов;
"Чернильный мешок каракатицы", дерзкий подпольный наследник недавно
удушенного "Овода Крысиного квартала" и последнее эссе Шорви Нирьена
"Новые тираны". Элистэ на мгновение захотелось вернуть их Мерею назад, но
любопытство одержало верх, и она быстро спрятала газеты в маленькую
шкатулку со швейными принадлежностями, стоявшую позади кресла.
- Прочтите это, Возвышенная дева, - настойчиво сказал Мерей, - и все
узнаете. Может быть, тогда вы сможете оценить степень надвигающейся на нас
опасности. И тогда, возможно, вам, в отличие от меня, удается убедить вашу
бабушку. Заставьте ее понять. Объясните ей, что дорога к безопасности
открыта, но так будет не вечно. Скажите ей, что это затянувшееся
промедление - чистое безумие. А если она не поверит, то...
- Все еще хотите испортить мне внучку, кавалер? - в дверях стояла
Цераленн.
Мерей и Элистэ виновато повернулись в ее сторону. Мерей немедленно
вскочил и раскланялся.
- Скорее, все еще хочу убедить ее, в этом признаюсь, графиня. Старый
солдатне пренебрегает никакими возможностями.
- Так же поступают и старый мародер, и старый корсар. Знаете ли.
Мерей, эта тактика, недостойна вас. Недостойна и бессмысленна, абсолютно
бессмысленна.
"Не заметила ли бабушка, как он передал мне газеты?" - подумала
Элистэ. По ее лицу ни о чем нельзя было догадаться. Цераленн вошла в
гостиную и села. Разговор возобновился, и о промахе кавалера больше не
упоминалось.
Позже, гораздо позже, тем же вечером, в уединении своей спальни
Элистэ наконец внимательно ознакомилась с приношением Мерея. Содержание
листков более или менее подтвердило ее ожидания. Опальный либерал Нирьен
теперь критиковал режим экспроприационистов, как раньше бичевал монархию.
Много ли пользы это ему принесет? Человек он конченый, хотя сам, видимо,
этого не понимает. "Чернильный мешок" вторил критике Нирьена языком,
доступным простым гражданам. "Собрат" - два тонких выпуска - был,
разумеется, составлен из статей и эссе, рассчитанных на то, чтобы вызвать
возмущение читателей-Возвышенных. Элистэ была напугана и подавлена, что,
видимо, и входило в планы кавалера. У этих изданий, впрочем, оказалось
одно достоинство: они помогли ей отвлечься от мыслей о хорошенькой
легкомысленной Гизин во Шомель, запертой в "Гробнице" - что угодно, только
бы не думать об этом...
Ее взгляд привлек жирный заголовок в "Собрате": "Летучие гниды Нану
разоблачают заговор". Элистэ слышала о гнидах. К этому времени о них знали
все в Шеррине. Глубоко в подвале столичного Арсенала Чувствительница Нану
наконец отложила несколько тысяч золотых яиц. Вылупившиеся из них
насекомые - крошечные, металлические, крылатые, алчущие сведений - тут же
взвились в воздух и в течение часа разлетелись по всему Шеррину в поисках
информации. И хотя целое войско их погибло - смято, раздавлено, растоптано
рассерженными горожанами, - тысячи все же выжили и принесли крупицы
информации своей августейшей Матушке. Нану приняла, переварила и извергла
ее из себя; так ее работники-люди обнаружили заговор, о котором никто не
подозревал.
Вот уже несколько месяцев многие Возвышенные - среди них самые
богатые и родовитые и потому более всех прочих задолжавшие обществу, -
исчезали один за другим, прямо под носом у Авангарда. Не раз офицеры,
отправившиеся ночью произвести арест, находили дома без их обитателей,
наличных денег и драгоценностей. Невозможно было представить, чтобы такое
число Возвышенных - целые семьи - одурачили стражей у Северных ворот.
Также казалось невероятным, что столь многим удалось спрятаться в пределах
города - особенно теперь, когда за сведения, ведущие к поимке высокородных
беженцев, платили по пять рекко награды. И все же Возвышенные продолжали
исчезать, просто растворяясь в воздухе. Это было возмутительно, опасно и
необъяснимо - до тех пор, пока зоркие гниды Нану не обнаружили тайного
хода, которым ведал некий призрачный привратник. Некто - вероятно, живущий
в городе Возвышенный, - с бандой немногочисленных сообщников регулярно
выводил своих соплеменников Возвышенных из города. Личность предателя, а
также место и маршрут побега пока что оставались неизвестны. Однако скоро
это должно проясниться. Теперь, когда гниды перебрались за пределы страны,
это вопрос времени, и затем предатель, кто бы он ни был, отправится к
Кокотте.
Элистэ, прочитав заметку, вздрогнула. Известно ли это кавалеру во
Мерею? Глупый вопрос. Разумеется, известно, но, видимо, безразлично;
напротив, он даже не намерен принимать это во внимание и тем более
прекращать свою деятельность - чистая бравада Возвышенного...
Но искренняя тревога за Мерея вскоре полностью улетучилась, когда она
увидела черный заголовок, уродующий первую страницу второго выпуска
"Собрата": "Предательство короля". Элистэ не сразу поверила своим глазам.
А потом прочитала:
"Комитет Народного Благоденствия объявил сегодня о том, что в его
распоряжении находятся документы, подтверждающие причастность его
величества Дунуласа к заговору, имеющему целью покончить с Конституционным
Конгрессом. Оказалось, что король при помощи и содействии своей жены в
течение нескольких месяцев поддерживал преступную переписку с
беженцем-эмигрантом, бывшим герцогом Феронтским. Это трио преступников
намеревалось, при пособничестве сил иностранных держав, врагов вонарской
свободы, вкупе с местными реакционерами-роялистами, заполнить подвалы
Старой Ратуши бочками с порохом, и этот план во время Комитетского
расследования уже был близок к завершению. В случае удачи заговора весь
Конгресс оказался бы неминуемо разрушен - погибли бы ни в чем не повинные
патриоты-зрители на галереях, была бы повержена во прах сама Старая Ратуша
и немало соседних зданий. Ужас и смятение, которые воцарились бы после
этого массового человекоубийства, оказались бы на руку иностранным и
внутренним врагам, стремящимся окончательно придушить вонарскую свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
считает их вульгарными.
- О, она просто оберегает вас, но думаю, что, поддерживая ваше
незнание, она сослужит вам дурную службу. Вы не ребенок, и пора открыть
вам глаза. Вот, возьмите, Возвышенная дева... - Мерей полез в карман и
достал кипу сложенных газетных листков с дешевой печатью на грубой
желтоватой бумаге.
Элистэ неохотно взяла их. Ей бросились в глаза три названия:
"Собрат", официальный орган Народной Партии экспроприационистов;
"Чернильный мешок каракатицы", дерзкий подпольный наследник недавно
удушенного "Овода Крысиного квартала" и последнее эссе Шорви Нирьена
"Новые тираны". Элистэ на мгновение захотелось вернуть их Мерею назад, но
любопытство одержало верх, и она быстро спрятала газеты в маленькую
шкатулку со швейными принадлежностями, стоявшую позади кресла.
- Прочтите это, Возвышенная дева, - настойчиво сказал Мерей, - и все
узнаете. Может быть, тогда вы сможете оценить степень надвигающейся на нас
опасности. И тогда, возможно, вам, в отличие от меня, удается убедить вашу
бабушку. Заставьте ее понять. Объясните ей, что дорога к безопасности
открыта, но так будет не вечно. Скажите ей, что это затянувшееся
промедление - чистое безумие. А если она не поверит, то...
- Все еще хотите испортить мне внучку, кавалер? - в дверях стояла
Цераленн.
Мерей и Элистэ виновато повернулись в ее сторону. Мерей немедленно
вскочил и раскланялся.
- Скорее, все еще хочу убедить ее, в этом признаюсь, графиня. Старый
солдатне пренебрегает никакими возможностями.
- Так же поступают и старый мародер, и старый корсар. Знаете ли.
Мерей, эта тактика, недостойна вас. Недостойна и бессмысленна, абсолютно
бессмысленна.
"Не заметила ли бабушка, как он передал мне газеты?" - подумала
Элистэ. По ее лицу ни о чем нельзя было догадаться. Цераленн вошла в
гостиную и села. Разговор возобновился, и о промахе кавалера больше не
упоминалось.
Позже, гораздо позже, тем же вечером, в уединении своей спальни
Элистэ наконец внимательно ознакомилась с приношением Мерея. Содержание
листков более или менее подтвердило ее ожидания. Опальный либерал Нирьен
теперь критиковал режим экспроприационистов, как раньше бичевал монархию.
Много ли пользы это ему принесет? Человек он конченый, хотя сам, видимо,
этого не понимает. "Чернильный мешок" вторил критике Нирьена языком,
доступным простым гражданам. "Собрат" - два тонких выпуска - был,
разумеется, составлен из статей и эссе, рассчитанных на то, чтобы вызвать
возмущение читателей-Возвышенных. Элистэ была напугана и подавлена, что,
видимо, и входило в планы кавалера. У этих изданий, впрочем, оказалось
одно достоинство: они помогли ей отвлечься от мыслей о хорошенькой
легкомысленной Гизин во Шомель, запертой в "Гробнице" - что угодно, только
бы не думать об этом...
Ее взгляд привлек жирный заголовок в "Собрате": "Летучие гниды Нану
разоблачают заговор". Элистэ слышала о гнидах. К этому времени о них знали
все в Шеррине. Глубоко в подвале столичного Арсенала Чувствительница Нану
наконец отложила несколько тысяч золотых яиц. Вылупившиеся из них
насекомые - крошечные, металлические, крылатые, алчущие сведений - тут же
взвились в воздух и в течение часа разлетелись по всему Шеррину в поисках
информации. И хотя целое войско их погибло - смято, раздавлено, растоптано
рассерженными горожанами, - тысячи все же выжили и принесли крупицы
информации своей августейшей Матушке. Нану приняла, переварила и извергла
ее из себя; так ее работники-люди обнаружили заговор, о котором никто не
подозревал.
Вот уже несколько месяцев многие Возвышенные - среди них самые
богатые и родовитые и потому более всех прочих задолжавшие обществу, -
исчезали один за другим, прямо под носом у Авангарда. Не раз офицеры,
отправившиеся ночью произвести арест, находили дома без их обитателей,
наличных денег и драгоценностей. Невозможно было представить, чтобы такое
число Возвышенных - целые семьи - одурачили стражей у Северных ворот.
Также казалось невероятным, что столь многим удалось спрятаться в пределах
города - особенно теперь, когда за сведения, ведущие к поимке высокородных
беженцев, платили по пять рекко награды. И все же Возвышенные продолжали
исчезать, просто растворяясь в воздухе. Это было возмутительно, опасно и
необъяснимо - до тех пор, пока зоркие гниды Нану не обнаружили тайного
хода, которым ведал некий призрачный привратник. Некто - вероятно, живущий
в городе Возвышенный, - с бандой немногочисленных сообщников регулярно
выводил своих соплеменников Возвышенных из города. Личность предателя, а
также место и маршрут побега пока что оставались неизвестны. Однако скоро
это должно проясниться. Теперь, когда гниды перебрались за пределы страны,
это вопрос времени, и затем предатель, кто бы он ни был, отправится к
Кокотте.
Элистэ, прочитав заметку, вздрогнула. Известно ли это кавалеру во
Мерею? Глупый вопрос. Разумеется, известно, но, видимо, безразлично;
напротив, он даже не намерен принимать это во внимание и тем более
прекращать свою деятельность - чистая бравада Возвышенного...
Но искренняя тревога за Мерея вскоре полностью улетучилась, когда она
увидела черный заголовок, уродующий первую страницу второго выпуска
"Собрата": "Предательство короля". Элистэ не сразу поверила своим глазам.
А потом прочитала:
"Комитет Народного Благоденствия объявил сегодня о том, что в его
распоряжении находятся документы, подтверждающие причастность его
величества Дунуласа к заговору, имеющему целью покончить с Конституционным
Конгрессом. Оказалось, что король при помощи и содействии своей жены в
течение нескольких месяцев поддерживал преступную переписку с
беженцем-эмигрантом, бывшим герцогом Феронтским. Это трио преступников
намеревалось, при пособничестве сил иностранных держав, врагов вонарской
свободы, вкупе с местными реакционерами-роялистами, заполнить подвалы
Старой Ратуши бочками с порохом, и этот план во время Комитетского
расследования уже был близок к завершению. В случае удачи заговора весь
Конгресс оказался бы неминуемо разрушен - погибли бы ни в чем не повинные
патриоты-зрители на галереях, была бы повержена во прах сама Старая Ратуша
и немало соседних зданий. Ужас и смятение, которые воцарились бы после
этого массового человекоубийства, оказались бы на руку иностранным и
внутренним врагам, стремящимся окончательно придушить вонарскую свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238