Его жалобы и в самом деле граничат с обвинениями. Недопустимо,
чтобы серф разговаривал с ней так. Это оскорбительно, с этим нельзя
мириться! Вздернув подбородок, она с демонстративной скукой холодно
спросила:
- Я полагаю, этой продолжительной и утомительной беседе настанет
конец?
- Конец только один: правление короля и его Возвышенных - вовсе не
закон природы и не историческая неизбежность. Все вполне можно изменить, а
значит, придет день, когда за боль и кровь угнетенного простого народа
придется заплатить с лихвой.
- Что ты под этим подразумеваешь?
- Достаточно самому слабому, но решительно настроенному рабу восстать
против своих хозяев - и тотчас желание восстановить справедливость и
желание отомстить сольются. Вот о чем следовало бы подумать всем вам.
С минуту она смотрела на него пораженная, потом притворно
рассмеялась.
- О, как ты серьезен - мне и страшно и смешно. Тебе это совсем не
идет. Теперь я понимаю, почему мой отец запретил писания твоего
самозваного мудреца - Шорви Нирьена. И правильно поступил, ибо этот
подстрекатель черни превратил тебя в отчаянно скучного педанта.
- Это может сделать и образование. А хотите, я скажу, в кого
превратило образование вас?
- Хватит! - С нее слетела напускная холодность. - Ты слишком много
себе позволяешь, и я не желаю больше тебя слушать! Все это глупо и скучно,
и если бы ты разговаривал подобным образом с кем-нибудь другим из моей
семьи, тебя приказали бы высечь!
- Вот оно, ваше всемогущее средство. Несомненно, мы увидим, какое
благотворное воздействие оно окажет на Зона сын-Сюбо.
- Опять... Меня это не интересует! Пусть хоть истечет кровью и умрет,
мне все равно! Ой, нет, я не то хотела сказать, беру свои слова назад!
Элистэ замолчала, чтобы успокоиться. Дреф наблюдал за ней без всякого
выражения. Казалось, сегодня ему почему-то нравится ее дразнить - он
пребывал в каком-то странном настроении, но она не собирается доставлять
ему удовольствие и не позволит вывести из себя. Когда Элистэ снова
заговорила, голос ее звучал нарочито небрежно:
- Я поговорю с отцом о твоем друге, раз обещала. Итак, ты получил то,
за чем пришел, а теперь можешь идти. Ты меня сегодня совсем не забавляешь,
и я не вижу смысла продолжать этот тоскливый разговор.
Надменно взмахнув юбками, Элистэ резко повернулась и быстро вошла в
дом.
Дреф стоял и смотрел ей вслед до тех нор, пока не уловил краем глаза
какое-то движение возле большой поленницы, сложенной у двери. Скорчившаяся
за ней фигура выпрямилась и шагнула вперед, выбираясь из своего убежища.
- Не смотри так удивленно, - посоветовала Стелли. - Мне всегда
хотелось подслушать, о чем вы болтаете с этой сопливой принцессой.
- Заткнись, Стелли, ты только испортишь все дело.
- Нечего меня затыкать, ты сам ничем не лучше. Я хочу знать,
собираешься ли ты помочь Зену?
- Ты же подслушивала. Элистэ обещала вступиться за Зена перед своим
отцом.
- И ты поверил? Эта жеманная маленькая сучка ради нас пальцем не
шевельнет, можешь не сомневаться. Я хочу, чтобы ты сам поговорил с
маркизом. Ты умеешь говорить убедительно, к тому же обещал мне.
- Да, обещал, но предложение Элистэ мне кажется лучше. От нее будет
больше пользы, чем от меня. Доверимся ей, она сделает все что сможет.
- Все что сможет! Да это ровным счетом ничего! Ведь ее не волнует
никто, кроме себя. Если ты считаешь ее своим другом, то ты - осел, хоть и
семи пядей во лбу. Я ей не верю, и перестану верить тебе, если ты не
исполнишь того, что обещал. Зен твой друг, разве не так? - Стелли
скрестила руки на груди.
- Для Зена лучше, если я не стану вмешиваться.
- "Не стану вмешиваться!" Так ты даже не попытаешься ему помочь? Что
ж за грязная свинья?! - Глаза Стелли сверкали, как раскаленные угли.
Трясясь от бешенства, она надвигалась на неподвижно стоявшего брата. - Ты
перед ним в долгу. Из-за тебя он попал в эту передрягу! Ты во всем
виноват!
- Я?
- Да-да, ты и сам прекрасно это знаешь! - Она подошла к нему
вплотную, сверля взглядом. - Во-первых, кто научил Зена читать? Ты! А кто
позволил тебе учить его? Никто! Во-вторых, ты забил ему голову дурацкими
идеями о политике, законах, о вещах, которые ему вовсе не обязательно было
знать. А кто давал ему читать эту писанину, с которой никто из нас не стал
бы связываться? Все это сделал ты! Убедил его, будто все, что ты говоришь
или делаешь, - правильно. Ты годами возился с этими памфлетами - ага,
думал, я не знаю? - и тебя ни разу не поймали. А бедный Зен попробовал - и
тут же попался. И сейчас он в беде из-за тебя, а ты даже не намерен за
него заступиться! Хорош друг! Меня от тебя просто тошнит!
При всем споем красноречии Дреф на мгновение онемел. Молчание
подтверждало его вину, истинную или мнимую.
- Что, язык проглотил? Странно, а с сопливой принцессой болтал без
остановки. Может, ты теперь разговариваешь только с Возвышенными? Ты ведь
такой ученый, такой особенный, как она выразилась, и руки у тебя такие
чистые!
- Это для Зена единственный шанс, - вымолвил наконец Дреф.
- Забавно, ну и насмешил ты меня! - Стелли и не думала смеяться. - Ты
догадываешься, как к твоему поведению отнесутся порядочные люди? Но
позволь, я скажу тебе еще кое-что. Если с Зеном случится что-нибудь
плохое, ты об этом пожалеешь. Я никогда тебя не прощу.
Не дожидаясь ответа, Стелли круто повернулась, на манер своей
ненавистной госпожи, и оставила Дрефа наедине с невеселыми мыслями.

2
Элистэ сделала все что могла. Оставив Дрефа, она немедленно
отправилась разыскивать отца и обнаружила его в кабинете - излюбленном
месте маркиза во Дерриваля, где он предпочитал заниматься своим любимым
делом - собиранием и изучением медицинских курьезов. Он часто сидел там,
окруженный дорогой его сердцу коллекцией, в которую входили
деформированные человеческие кости и черепа, двухголовые и трехрукие
зародыши, мумифицированные карлики и горбуны, засушенные головы,
аномальные человеческие органы, глаза и мозги, хранящиеся в специальном
химическом растворе. Маркиз часами просиживал за столом и составлял,
тщательно подбирая слова, описание последнего чудесного приобретения. В
такие минуты он бывал почти счастлив. Но только не сегодня. Едва бросив
взгляд на лицо отца, Элистэ поняла, что ее попытка совершенно безнадежна.
Будучи сильно не в духе, маркиз начинал выпивать куда раньше обычного.
Несмотря на полдень, щеки его уже подозрительно покраснели, глаза налились
кровью, а веки отяжелели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238