Однако сейчас было не время и не место предаваться дамской слабости.
Подняв вуаль, Элистэ глубоко вздохнула, но горячий воздух не принес
облегчения. Раздались глухие звуки еще трех ударов плети по голому телу,
но Зен молчал. Тут среди серфов поднялся взволнованный ропот, и Элистэ
повернула голову.
Взгляд ее упал на Борло сын-Бюни. Тот стоял неподвижно, слегка
наклонив голову, плетка безвольно повисла в его руке. Затем Элистэ
посмотрела на Зена, чью спину пересекали четыре кровавые полосы. Но,
казалось, это не самое худшее. Что-то здесь было не так, какой-то странной
выглядела реакция Зена на обыкновенную порку. На залитое потом лицо юноши
легла страшная серая тень, голова откинулась назад, глаза и рот широко
открылись. Он почему-то напоминал утопленника. Грудь несчастного тяжело
вздымалась, непонятные спазмы терзали тщедушное тело. Спустя несколько
мгновений колени его подогнулись, и он тяжело осел, насколько позволяли
путы - только они и не дали ему упасть.
Борло глянул на своего хозяина. Маркиз щелкнул пальцами. Кузнец пожал
плечами и поднял руку.
- Прекратите! - к своему великому удивлению воскликнула Элистэ.
Несколько серфов уставились на нее, но маркиз сделал вид, что ничего не
слышал. - Отец, этот юноша болен.
- Притворство, - бросил маркиз, не оборачиваясь.
- Да нет же, нет! Прекратите это, отец, пожалуйста.
- Как легко тебя одурачить. - Он вновь щелкнул пальцами и скомандовал
Борло: - Продолжай.
Плеть взвизгнула, и новая кровавая дорожка побежала по спине жертвы.
Было непонятно, почувствовал ли это Зен сын-Сюбо. Тело его странно
дернулось, но казалось, что сознание покинуло его или вот-вот покинет. Еще
удар - двенадцатый, и последний. Плетка глубоко впилась в плоть, но на
этот раз реакции не последовало. Не проронив ни звука в течение этого
сурового наказания, Зен повис теперь на столбе, неподвижный и
бесчувственный.
Отбросив плетку, Борло подошел к столбу и развязал пленнику руки. Тот
мешком рухнул наземь. Кузнец озадаченно остановился.
- Продолжай, - повторил маркиз.
Подхватив свою жертву под мышки, Борло потащил безжизненное тело к
позорному столбу. Элистэ с ужасом смотрела, как ноги Зена ударяются о
камни. Ей неудержимо захотелось что-то сделать или сказать, но она не
знала, что. Да и как, кроме всего прочего, могла она обсуждать прямые
приказания маркиза?
Но в этом уже не было нужды. Борло еще не дотащил жертву до позорного
столба, когда личный брадобрей и лекарь маркиза Гуэль Эзуар вышел из
своего ряда и склонился над бездыханным телом. Встав на колени, Гуэль
послушал сердце, потрогал горло, пощупал пульс и, подняв голову, объявил:
- Он мертв, господин.
Серфы встретили это сообщение гробовым молчанием. Тут Элистэ, против
своего желания, посмотрела на Стелли дочь-Цино, которая стояла окаменев,
возможно, еще не осознав происшедшего, затем перевела взгляд на маркиза,
на чьем лице не дрогнул ни один мускул.
- Какова причина смерти? - спокойно осведомился его светлость.
- Трудно сказать, господин, - ответил Гуэль.
- Я полагаю, он умер не от потери крови?
- Нет, господин. Бедный Зен всегда был слабым.
- А-а. Значит, болезнь у него врожденная, - оживился маркиз.
- Именно так, господин. Приступы случались у Зена с самого детства.
- Какого рода приступы?
- Трудно объяснить, господин. Он был каким-то уж слишком мрачным, а
это плохо действовало на организм.
- Понятно. Дефект внутренних органов, а возможно, что-нибудь
редкостное. В таком случае ты сделаешь вскрытие, дабы точно установить
природу заболевания этого серфа. В случае успеха я обследую аномальные
органы и, может быть, если это будет занимательно, напишу монографию для
Королевской Академии.
Всеобщий вздох ужаса и возмущения пронесся по рядам серфов. Элистэ,
пораженная, широко раскрыла глаза. Гуэль продолжал беспомощно топтаться на
месте. В какой-то момент он, казалось, хотел возразить, но затем передумал
и опустил голову в безмолвном согласии.
- Поскольку при такой погоде тело быстро начнет разлагаться, нельзя
терять время. Ты сделаешь все сегодня же вечером, - велел маркиз лекарю.
Было видно, как Гуэль дрожит, но он лишь молча поклонился. Молчали и
остальные серфы - все, кроме одного. Во второй раз за этот вечер Дреф
сын-Цино осмелился без разрешения обратиться к своему господину. Смуглое
лицо Дрефа посерело и походило на безжизненную маску, но от него словно
исходили волны едва сдерживаемой ярости. Выйдя вперед и как бы закрывая
собой труп, он слишком уж спокойно заявил:
- Решение вашей светлости усугубит страдания родственников и друзей
Зена сын-Сюбо. Я уверен, что ваша светлость не хочет этого, и потому прошу
вас позволить похоронить его согласно обычаю.
Казалось, маркиз сомневался, надо ли ему отвечать. Наконец он сказал:
- После хирургического исследования останки - те, что не понадобятся
для последующего изучения и непригодны для хранения в химическом растворе
- могут быть собраны и захоронены или уничтожены любым другим способом, и
чем скорее, тем лучше. На это я согласен.
- Господин, - Дреф крепко стиснул руки за спиной, но затем так же
сдержанно продолжил: - Зен сын-Сюбо - не подопытный кролик и не домашнее
животное, выведенное для экспериментов. Он - человек, такой же, как вы,
имеющий право жить и умереть, сохраняя человеческое достоинство. И никто
не имеет права осквернять его останки.
- Это неверно. Я прощаю твою дерзость только потому, что ты явно
тронулся рассудком; и так и быть, напомню, что Право на Тело - одна из
законных привилегий господина.
- Это не право, а произвол, - очень медленно произнес Дреф. - И то,
что тиран пользуется своей властью, - низко и подло.
У Элистэ перехватило дыхание, глаза расширились. Он сошел с ума,
никакого другого объяснения не существует. Горе или же солнечный удар
помрачили этот ясный ум, и теперь Дреф - настоящий сумасшедший. Многие
серфы громко ахнули.
- Что ты сказал? - недоумевающе переспросил маркиз.
- Я сказал, что Право на Тело отвратительно и что это одно из самых
худших из несметного числа оскорблений, которые наносит простому народу
привилегированное и бесполезное меньшинство. На этот раз вы все слышали? Я
хотел бы удостовериться в этом.
Пораженный маркиз лишился дара речи. Элистэ, не сводя глаз с Дрефа,
настойчиво покачала головой.
Игнорируя это предостережение, Дреф продолжил:
- Наши законы несправедливы и аморальны, и жестокость Возвышенных,
порожденная этими законами, чудовищна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238