Выразителем такой «крайней» точки зрения, граничащей с сепаратизмом, является в романе Мариус Таллар. Выступая на митинге в Монреале, он яростно обличает англичан, навязывающих Квебеку свою волю. В дальнейшем эти обличения оборачиваются слепой ненавистью ко всему английскому. Именно ненависть питает выдвигаемую Мариусом программу полной изоляции Квебека и сохранения * любой ценой старых форм жизни, утвердившихся еще в колониальные времена: «чистая раса, чистый язык, большие семьи, никаких связей с англичанами, никакого вмешательства иностранцев, усиление власти церкви во всех областях — вот условия, соблюдая которые Квебек сохранится до своего тысячелетия».
Значительно сложнее позиция отца Мариуса Атанаса Таллара, члена парламента, представляющего Квебек.
Потомок старинного рода, который утвердился в Канаде «с тех самых пор, как была освоена река Св. Лаврентия», Атанас унаследовал фамильную гордость своих предков вместе с землей, в три раза превосходящей участки других членов общины Сен-Марк. Однако сеньориальные зама!, ки сочетаются в нем с духом вольномыслия, восходящего к фран узским просветителям XVIII в. (не случайно в его библиотеке висят портреты Руссо и Вольтера), а личное честолюбие — с искренним желанием содействовать общему благу.
Атанас не приемлет ненависти Мариуса к англичанам. Голосуя в парламенте за конскрипцию, он надеется, что союз Англии и Франции в войне распространится и на Канаду «хотя бы настолько, чтобы навсегда покончить с давними распрями между двумя нациями». Осознает он, в отличие от старшего сына, и неизбежность перемен в патриархальном укладе Квебека. Однако понимая эту неизбежность умом, сердцем Атанас противится переменам, хотя сам им содействует. Отсюда состояние постоянной мучительной раздвоенности, которое делает его едва ли не самой драматической фигурой романа.
Поражение Атанаса Таллара на политическом и деловом поприще мотивировано в «Двух одиночествах» целым комплексом причин как субъективного, так и объективного характера. Ему чужд цинизм политиков-профессионалов типа Маршана, который от души презирает «доходяг» — франко-канадцев, собравшихся на митинг протеста против конскрипции. Импульсивный и непосредственный, он не обладает ни жесткой деловой хваткой, ни изворотливостью, ни беспощадной расчетливостью, отметающей за ненадобностью соображения нравственного порядка,— всем тем, что определяет успешную карьеру его компаньона, англо-канадца Хантли Макквина. Не оправдывается и наивная вера Атанаса, что их партнерство будет основано на паритетных началах. Макквину, привыкшему считать франко-канадцев ущербными людьми — «во-первых, они католики, во-вторых, французы»,— он нужен лишь постольку, поскольку его высокое положение в приходе Сен-Марк откроет доступ к природным богатствам и дешевой рабочей силе. С другой стороны, Атанас Таллар не встречает ни сочувствия, ни понимания у своих соотечественников и благодаря усилиям священника Бобьена оказывается в полной изоляции.
Следует заметить, что католическая церковь всегда играла весьма активную роль в общественной и политической жизни Квебека. Неизменно прикрывая свою крайне реакционную позицию националистическим флагом, она обеспечивала себе таким образом массовую поддержку. Непререкаемый авторитет, которым пользуется отец Бобьен в приходе Сен-Марк,— наглядное тому доказательство. Бобьен отвергает какую бы то ни было возможность примирения франко-канадцев, по его мнению, «единственных истинных канадцев», с теми, кто их «покорил, унизил и вдобавок исповедует протестантизм». Столь же непримиримо выступает он против перемен в жизни общины, которые неизбежно последуют за строительством фабрики,— будущее Квебека видится ему «теплицей для всходов Божьих,., где все говорят на добром старом наречии своих нормандских предков и продолжают борьбу с реформацией». Поэтому закономерно, что именно Бобьен внушает жителям прихода недоверие к начинаниям Атанаса Таллара, в котором, по его разумению, «воплотились все злые силы материализма, грозящие французской Канаде и Сен-Марку в особенности», по его инициативе Атанас практически подвергается остракизму, именно он сеет вражду и в семье Таллара, поддерживая фанатический национализм Ма-риуса.
Судьба Атанаса Таллара складывается трагически. Наткнувшись на глухую стену отчуждения, воздвигнутую стараниями Бобьена, он уезжает в Монреаль и бросает вызов католической церкви, приняв протестантскую веру. Однако это не спасает его от нового удара — предательства со стороны Макквина, и на смертном одре, измученный неравной борьбой, сломленный, разоренный, разочарованный, Атанас, который всю свою жизнь признавал только одну власть — власть разума, возвращается в лоно католической церкви.
В ряду причин, обостряющих постоянные конфликты между ан-гло-канадцами и франко-канадцами, немаловажная роль принадлежит, по мысли Макленнана, пережиткам колониального сознания, своеобразному «колониальному комплексу», характерному для обеих сторон. К колониальным временам восходят религиозные и расовые предрассудки, питающие фанатизм Бобьена и слепую ненависть Мариуса. Но и шовинизм обитателей «квадратной мили» Монреаля, на которой некогда стоял первый английский гарнизон, а теперь расположены особняки «первых семейств»,— явление того же порядка. Канада для них — прямое продолжение Британских островов, их респектабельность — респектабельность английского образца, ввозимая вместе с костюмами с Сэвил-Роу, ботинками от «Дэкса» и трубками от «Данхилла». Более того, законодатели «квадратной мили» Метьюны мнят себя даже выше этого образца, «более жизнестойкими, так как в их жилах течет шотландская кровь, более благочестивыми, так как являются пресвитерианцами». Аналогичным образом рассуждает и католический священник Бобьен, полагающий, что Квебек имеет больше оснований на благоденствие «у колен Господа», нежели Франция, которая «расправилась и с самим королем — помазанником божьим и превратилась в страну вольнодумцев». По меткому выражению Атанаса Таллара, «французы у нас куда более французские, чем во Франции, а англичанам в Великобритании далеко до наших».
Решение проблемы, считает Макленнан, заключается в том, что канадцы английского и французского происхождения должны осознать свою принадлежность к общей родине — Канаде, к ее историческим судьбам. Однако старшее поколение осуществить эту задачу не в силах — они либо отступают, обнаруживая свою непоследовательность и слабость, подобно Атанасу Таллару, либо слишком консервативны и озабочены собственным благополучием, подобно Макквину, который некоторое время носился с идеей «организовать промышленность Канады», включив и Квебек, но затем пришел к заключению, что гораздо выгоднее использовать каждую из двух канадских наций таким образом, «чтобы нейтрализовать другую».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135