Напротив, отношения между англо-канадцами и франко-канадцами осложнились в этот период целым рядом обстоятельств и были весьма далеки от идиллической картины «бескрайних просторов», на которых «две нации одинаково лелеют воспоминания, каждая о своем прошлом».
Начавшаяся в послевоенное время бурная индустриализация Квебека окончательно разрушила традиционно-патриархальный уклад жизни и систему патронажа; сельский приход как привычная г ячейка франко-канадского общества утратил свое значение. Вместе с тем Квебек оставался провинцией самой высокой безработицы и самого низкого уровня жизни, образование и просвещение по-прежнему находились под контролем католической церкви, все экономические рычаги были в руках американских и англо-канадских предпринимателей. Таким образом, национальные и социальные проблемы переплелись в тугой узел, разрубить который не смогли ни созданная в начале 1960-х гг. Королевская комиссия по двуязычию — ее рекомендации ограничились признанием «двух культурных общностей Канады»,— ни так называемая «тихая революция» Ж. Лесажа, возглавившего правительство Квебека в 1962 г.,— его планы национализации некоторых отраслей промышленности натолкнулись на мощное противодействие англо-американских банков и монополий.
Все эти события не прошли мимо Макленкана, который в те же 1960-е гг. вновь обратился к проблеме «двух одиночеств» в романе «Возвращение сфинкса» (1967).
Протагонист романа Алан Эйнсли, министр по делам культуры в Оттаве, делает все возможное для того, чтобы примирить интересы англо-канадцев и франко-канадцев во имя национальной консолидации и единства. Он убежден, что, если политические деятели проявят честность и терпение, рано или поздно этот спор двухвековой давности будет решен. Однако сын Эйнсли Дэниел, франко-канадец по матери, не верит ни в благие намерения отца, ни в их успех. Считая старшее поколение ответственным за все беды Квебека, он вступает на путь террористической борьбы.
Связав национальный конфликт с конфликтом поколений, столь характерным для 1960-х гг., Макленнан оценивает его достаточно объективно. За плечами Дэниела нет довоенного опыта отца, депрессии, гражданской войны в Испании, нет надежд, что «Канада обретет самое себя», надежд, с которыми Алан Эйнсли ушел воевать с фашизмом. Дэниел живет настоящим, а оно отнюдь не внушает надежд. Все новые и новые катастрофы потрясают послевоенный мир, Квебек по-прежнему унижен своим зависимым положением, и над всей Канадой нависла угроза полной американизации.
К теме американо-канадских отношений Макленнан обращался неоднократно. Еще в «Двух одиночествах» он вложил в уста американца Клейтона реплику, которая звучала как предостережение: «...Нравится это другим странам или не нравится, всем теперь придется жить по-нашему». В «Возвращении сфинкса» речь идет уже не о предостережении, а о свершившемся факте. Не случайно бизнесмены, летящие из Нью-Йорка в Монреаль, сравниваются со сборщиками податей в провинциях Римской империи, а их разговор об «этих простаках», которые, не читая, подпишут что угодно, стоит только «помахать контрактом у них перед носом», наглядно демонстрирует пренебрежительное отношение американцев к канадским партнерам.
«Раньше империи искали рабов и сырье. Теперь американцы ищут потребителей,— с горечью размышляет Дэниел.— Вот в чем заключается их знаменитый Образ Жизни — превратить весь мир в потребителей их товаров. Если им это удастся, весь мир станет колоссальным американским супермаркетом». Проблема американизации Канады волнует и Алана, который видит, как обогащаются канадские дельцы в послевоенную эпоху, «преспокойно продавая будущее своей страны за прибыль от американских капиталовложений». Перед лицом этой опасности национальное единство Канады кажется ему особенно важным.
Однако Алан проигрывает битву со своим временем — его сын заключен в тюрьму, а сам он вытеснен из политической жизни за симпатии к Квебеку. В отличие от «Двух одиночеств», в финале романа «Возвращение сфинкса» явственно звучат пессимистические ноты. И только образ щедрой канадской природы и земли, «слишком огромной даже для дураков, чтобы всю ее уничтожить», несколько смягчает его мрачный колорит.
В одной из своих критических статей Макленнан писал о романах Голсуорси, что, несмотря на присущую им сентиментальность, они «необходимы каждому, кто хочет знать, что представляла собой Англия в конце XIX века». Это определение с полным основанием можно отнести и к романам Макленнана. В них воссоздана полная и яркая картина Канады XX века с ее сложной исторической судьбой, с ее противоречиями и с ее надеждами.
А. Савуренок
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Начавшаяся в послевоенное время бурная индустриализация Квебека окончательно разрушила традиционно-патриархальный уклад жизни и систему патронажа; сельский приход как привычная г ячейка франко-канадского общества утратил свое значение. Вместе с тем Квебек оставался провинцией самой высокой безработицы и самого низкого уровня жизни, образование и просвещение по-прежнему находились под контролем католической церкви, все экономические рычаги были в руках американских и англо-канадских предпринимателей. Таким образом, национальные и социальные проблемы переплелись в тугой узел, разрубить который не смогли ни созданная в начале 1960-х гг. Королевская комиссия по двуязычию — ее рекомендации ограничились признанием «двух культурных общностей Канады»,— ни так называемая «тихая революция» Ж. Лесажа, возглавившего правительство Квебека в 1962 г.,— его планы национализации некоторых отраслей промышленности натолкнулись на мощное противодействие англо-американских банков и монополий.
Все эти события не прошли мимо Макленкана, который в те же 1960-е гг. вновь обратился к проблеме «двух одиночеств» в романе «Возвращение сфинкса» (1967).
Протагонист романа Алан Эйнсли, министр по делам культуры в Оттаве, делает все возможное для того, чтобы примирить интересы англо-канадцев и франко-канадцев во имя национальной консолидации и единства. Он убежден, что, если политические деятели проявят честность и терпение, рано или поздно этот спор двухвековой давности будет решен. Однако сын Эйнсли Дэниел, франко-канадец по матери, не верит ни в благие намерения отца, ни в их успех. Считая старшее поколение ответственным за все беды Квебека, он вступает на путь террористической борьбы.
Связав национальный конфликт с конфликтом поколений, столь характерным для 1960-х гг., Макленнан оценивает его достаточно объективно. За плечами Дэниела нет довоенного опыта отца, депрессии, гражданской войны в Испании, нет надежд, что «Канада обретет самое себя», надежд, с которыми Алан Эйнсли ушел воевать с фашизмом. Дэниел живет настоящим, а оно отнюдь не внушает надежд. Все новые и новые катастрофы потрясают послевоенный мир, Квебек по-прежнему унижен своим зависимым положением, и над всей Канадой нависла угроза полной американизации.
К теме американо-канадских отношений Макленнан обращался неоднократно. Еще в «Двух одиночествах» он вложил в уста американца Клейтона реплику, которая звучала как предостережение: «...Нравится это другим странам или не нравится, всем теперь придется жить по-нашему». В «Возвращении сфинкса» речь идет уже не о предостережении, а о свершившемся факте. Не случайно бизнесмены, летящие из Нью-Йорка в Монреаль, сравниваются со сборщиками податей в провинциях Римской империи, а их разговор об «этих простаках», которые, не читая, подпишут что угодно, стоит только «помахать контрактом у них перед носом», наглядно демонстрирует пренебрежительное отношение американцев к канадским партнерам.
«Раньше империи искали рабов и сырье. Теперь американцы ищут потребителей,— с горечью размышляет Дэниел.— Вот в чем заключается их знаменитый Образ Жизни — превратить весь мир в потребителей их товаров. Если им это удастся, весь мир станет колоссальным американским супермаркетом». Проблема американизации Канады волнует и Алана, который видит, как обогащаются канадские дельцы в послевоенную эпоху, «преспокойно продавая будущее своей страны за прибыль от американских капиталовложений». Перед лицом этой опасности национальное единство Канады кажется ему особенно важным.
Однако Алан проигрывает битву со своим временем — его сын заключен в тюрьму, а сам он вытеснен из политической жизни за симпатии к Квебеку. В отличие от «Двух одиночеств», в финале романа «Возвращение сфинкса» явственно звучат пессимистические ноты. И только образ щедрой канадской природы и земли, «слишком огромной даже для дураков, чтобы всю ее уничтожить», несколько смягчает его мрачный колорит.
В одной из своих критических статей Макленнан писал о романах Голсуорси, что, несмотря на присущую им сентиментальность, они «необходимы каждому, кто хочет знать, что представляла собой Англия в конце XIX века». Это определение с полным основанием можно отнести и к романам Макленнана. В них воссоздана полная и яркая картина Канады XX века с ее сложной исторической судьбой, с ее противоречиями и с ее надеждами.
А. Савуренок
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135