После этого Макквин быстро пошел в гору. Казалось, он просто не способен вкладывать деньги в неприбыльное дело. Когда Макс Эйткен нажил состояние на цементе, Макквин, действуя с ним бок о бок, урвал кругленькую сумму для себя. Он извлекал недурную прибыль из железных дорог, еще большую — из судоходства и сумел точно предугадать начало войны. К 1917 году война сделала его мультимиллионером. Макквина называли спекулянтом, наживающимся на войне, но он и ухом не вел, будучи уверен, что это несправедливо. Вот наступит мир, и все убедятся, что в стране нет более нравственного человека. Просто он умеет мыслить логически и действовать соответственно, только и всего. Он начитан, набожен, неплохо знает историю. И лишь за то, что он умело применяет свои знания, его награждают обидными кличками. Что ж! Пусть себе! Придет время, и о нем заговорят по-другому.
Однако с некоторых пор Макквин начал испытывать недовольство тем, как развивается его карьера. Он хотел созидать. Хотел стать неотъемлемой частью того процесса, который, по его мнению, наметился в мире. Одна только нажива больше не приносила удовлетворения. Теперь везде на первый план выдвигалась организация экономики.
Организовать промышленность Канады — задача сложнейшая, многие из его современников сказали бы — невозможная. Ведь линии экономического развития сейчас идут только с севера на юг, через границу с Америкой, а не с востока на запад через всю страну. Но это можно переделать. Если держать в руках и контролировать достаточное количество средств производства, то через двадцать лет он, Макквин, будет обладать неслыханной властью. Ему нужны рудники, деревообрабатывающие заводы, текстильные фабрики, склады, строительные компании, машиностроительные заводы... да что там, все, что ему требуется, трудно даже перечислить! Кроме того, надо умело разместить предприятия по всей стране так, чтобы ни один ее уголок не оказался вне его влияния. Сейчас подобной властью обладает только сэр Руперт, за которым стоит банк и множество подчиненных фирм. Но Айронса интересует нажива, а не организация дела.
Эта движущая Макквином честолюбивая мечта в целом была довольно расплывчата, но кое-какие детали он продумал тщательно. От природы он был человеком осмотрительным и потому намеревался возводить свое здание по кирпичику. Если выяснится, что его план невыполним, а так вполне может случиться, у него хватит ума остановиться задолго до того, как он станет всеобщим посмешищем. В заветных папках Макквин хранил досконально продуманные схемы размещения предприятий, которые должны быть рассеяны по всей стране. Хранился там и проект текстильной фабрики в Сен-Марке. До сих пор никакой собственности в Квебеке у Макквина не было. Вести дела во французской Канаде — значило идти на риск, хоть рабочая сила там дешевая. Французы — народ своеобразный, и знает он их плохо. К тому же нельзя не считаться с их церковью. Тут необходимо какое-то связующее звено, и звеном этим мог стать Атанас Таллар.
Когда звонок на его столе зазвенел снова, Макквин улыбнулся.
— Отпускай хлеб свой по водам,— промурлыкал он,— потому что по прошествии многих дней он вернется к тебе.
12
К среде Кэтлин подыскала дом. Он был трехэтажный, узкий, напоминающий постройки в георгианском стиле 2, с низким крыльцом и веерообразным окном над парадной дверью, кирпичные стены были покрыты серой штукатуркой, а за домом виднелся даже крошечный сад. Дом стоял на одной из тех улиц Монреаля, которые не столько планировкой, сколько запахами и преобладанием серого цвета напоминают англичанам Лондон. В этом квартале и жили в основном англичане, но рядом находилась улица Блёри, которая, словно граница, рассекала Монреаль на английскую и французскую части.
Кэтлин выбрала этот дом не случайно. Ей самой он не слишком нравился, она предпочла бы что-нибудь более современное. Но она знала, что Атанас любит старые дома, и была уверена, что этот ему понравится. Муж дал ей точные указания насчет платы за аренду и назвал самую высокую сумму, которую ей следует иметь в виду, но Кэтлин пришлось ее превысить. Дом стоил дороже, чем рассчитывал Атанас, однако Кэтлин не сомневалась, что сможет уговорить его.
Возвращаясь в гостиницу после дневного спектакля в Королевской опере, Кэтлин с наслаждением шла по людным улицам. День близился к вечеру, воздух был по-весеннему теплым, легкий западный ветер подгонял облака, которые проплывали над горой Монт-Рой-яль, и тени их скользили по городским крышам. В гостинице Кэтлин купила в газетном киоске «Стар», медленно прошла по вестибюлю и опустилась в кресло. Развернув газету, она просмотрела театральные новости, несколько минут вчитывалась в объявления, потом сложила большие листы и, сидя с газетой на коленях, стала спокойно разглядывать публику.
1 Библия. Эккл., 11:1.
2 Георгианский стиль — стиль эпохи англ. короля Георга III {1738—1820); название стиля в архитектуре и мебели, сложившегося в Англии к середине XVIII в. и существовавшего до
30-х гг. XIX в.
В вестибюле было порядочно народу. Много офицеров в самых разных мундирах. Напротив Кэтлин сидел с каменным лицом безукоризненно одетый седой англичанин. Рядом с ним на кожаном диване расположились три пожилых американца, они курили крепкие сигары и с заметным бруклинским акцентом обсуждали свои дела. В вестибюль все время кто-то входил, кто-то куда-то спешил, и Кэтлин наблюдала за всем с удовольствием, ее радовала суета и незнакомые лица вокруг, она чувствовала, как ее охватывает приятное возбуждение.
Посидев немного, Кэтлин встала и по длинному проходу между небольшими киосками направилась к лифту. Когда она подошла, там уже стоял какой-то офицер с майорской короной на рукаве. Он окинул Кэтлин быстрым взглядом и уставился в пол. Когда дверцы лифта открылись, офицер посторонился, пропуская Кэтлин вперед, и она заметила, как он снова оглядел ее. Она смотрела в сторону, но, поднимаясь вместе с майором наверх, отчетливо ощущала его присутствие и радостное возбуждение в ней росло. Опять стрельнув глазами в сторону майора, Кэтлин еще раз убедилась, что он изучает ее. У него на рукаве возле плеча она заметила нашивку, говорившую о ранении, на груди — красно-белую ленточку ордена «Военный крест». Кэтлин была рослой женщиной, но рядом с незнакомцем чувствовала себя маленькой. У него были жесткие рыжие волосы, грудь и плечи как у лесоруба, а большие руки с выступающими венами он держал по швам. В зеркале лифта Кэтлин увидела, что ее голова доходит ему до плеча.
Лифт, щелкнув, остановился на третьем этаже, и Кэтлин вышла. В коридоре было темно и душно, как в склепе, а толстый красный ковер на каменном полу скрадывал шаги, так что Кэтлин казалось, будто она движется по воздуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135