На нем был свитер и старый комбинезон.
— Здравствуйте,— сказал он,— а я вспоминал вас, мистер Таллар. По газетам видать, перепалка в Оттаве была жаркая. Вы небось рады, что вернулись?
Атанас пожал плечами.
— Не столько жаркая, сколько скучная,— он протянул руку капитану.— Я приехал вчера вечером, и мы решили, что пора вас проведать.
— Большое вам спасибо,— Ярдли положил руку на плечо Поля,— а я все гляжу, как Поль ходит мимо моего дома, и так мне хочется, чтобы он ко мне завернул!— Ярдли заглянул в смущенное лицо мальчика.— Пойдем в дом. Я тебе чего-то покажу.
Внутри было пусто. В просторной комнате, предназначенной стать гостиной, в большом каменном камине ярко горели березовые дрова. Посередине комнаты стояла неуклюжая черная квебекская печка, соединенная с дымоходом черной жестяной трубой. Пол был заставлен деревянными ящиками, уже раскрытыми. Кроме стола и двух стульев, мебели в комнате не было.
— Еще не успел обосноваться,— сказал Ярдли. Он показал на ящики.— Это книги. У меня их много. Я все больше один, так если не читать, рехнуться можно. Вон Шекспира чуть не наизусть выучил.
Он снял с полки в углу большой светлый сосновый брус, тщательно обструганный и гладкий.
— В один прекрасный день, Поль, он будет твой. Мальчик с удивлением смотрел на деревяшку, не
понимая, что имеет в виду капитан, но стеснялся признаться в этом. Пальцы его то сжимались в кулаки, то разжимались, и когда Ярдли протянул ему брусок, он взял его в руки.
— Вот закончу, и будет тебе трехмачтовая шхуна. Знаешь, что это такое? Парусник. Их раньше строили в Новой Шотландии, а теперь уж давно разучились. На каждой мачте сделаю полный комплект парусов, дай только срок.
Он положил брусок обратно на полку.
Атанаса его замысел, видимо, порадовал.
— Но это же отнимет у вас массу времени, капитан.
— Что ж, будет чем заняться зимними вечерами,— сказал Ярдли.— Здесь, видать, они долго тянутся.— Он опять обернулся к мальчику и показал на раскрытые ящики.— Не хочешь вынуть книги и сложить их на полку? Нам с твоим отцом надо поговорить. Верней, я вижу, твой отец хочет со мной поговорить.
Ярдли вывел Таллара на крыльцо и, когда они уселись на верхней ступеньке, сказал:
— Нравится мне ваш сынок, мистер Таллар. У меня самого сыновей никогда не было. Вы счастливец. Он ведь у вас, я слыхал, не единственный?
Атанас молчал. Они встали, завернули за угол дома и пошли к амбарам.
— Почему вы спросили о моем старшем, капитан?— проговорил наконец Атанас.— Кто-нибудь в деревне сплетничает про мою семью?
— Нет, что вы,— ответил Ярдли,— во всяком случае, не со мной. Помнится, я просто слыхал, что у вас не один сын.
— Да уж поверьте, если речь идет о чем-то важном, о деньгах, о семейных тайнах, наши прихожане будут молчать как рыбы.— Атанас сообразил, что слова его звучат загадочно и почувствовал, что попал в глупое положение. Он пояснил:—Да, у меня есть еще сын. Он старше Поля. От первого брака. Его зовут Мариус. Это мать его так назвала, не я. Он сейчас в Монреале, учится в университете на первом курсе,— и вдруг, повернувшись, он посмотрел Ярдли прямо в глаза и спросил:— Что, Мариус приезжал, пока меня не было?
Ярдли стоял, опираясь на палку, он не понимал, в чем дело, но догадался, что задел какое-то больное место. Его голубые глаза серьезно смотрели из-под очков.
— Откуда же мне знать, мистер Таллар?— сказал он.— Видать, мне не следовало заводить этот разговор.
Атанас нетерпеливо отмахнулся.
— Да нет, ерунда. Понимаете, капитан, к нашей провинции не так-то легко привыкнуть. Вы, англичане, можете делать и говорить, что вам заблагорассудится, никто об этом не вспомнит. А у нас никто ничего не забывает. Большинство наших прихожан — люди тихие. Делают свое дело и хотят только одного: чтобы их не трогали. А вот кое-кто никак не может примириться с англичанами, и мой старший сын из их числа. Он националист. Да тут еще война, и я...— Он вдруг резко замолчал, будто испугался, что сказал лишнее.
Оба вошли в хлев, и в нос им ударил сладковатый запах навоза и дезинфекции. Атанас обвел тростью стойла и сеновал.
— Я вижу, вы закупили ферму вместе со скотом. Ярдли кивнул.
— Скотина у Дансеро недурная. Я-то подумывал развести джерсейских, но сперва надо подождать, как с этими дело пойдет.
Они оглядели хлев, и Ярдли объяснил, как собирается его усовершенствовать. Когда они снова вышли на солнечный свет, Атанас посмотрел на капитана с откровенным любопытством.
— Мне бы хотелось спросить у вас кое-что, капитан. Почему вы решили поселиться в Сен-Марке? Сами надумали или вам Макквин порекомендовал?
— Это долгий разговор, мистер Таллар. Бывает, сижу вечерами перед камином, да как вдруг подумаю, с чего это я тут очутился, меня самого оторопь берет.
Атанас почувствовал, как одинок этот человек, и помолчал из уважения к его одиночеству.
— По мне,— продолжал Ярдли,— куда легче вспоминать, чем размышлять, почему да отчего все так случилось. Пока моряк плавает и знает, что где-то на суше у него есть дом, это его поддерживает. А стоит ему навсегда осесть на берегу, он понимает, что дом у него один — его друзья. Но они-то — ищи-свищи — рассеяны по всему свету, так всегда бывает.
— Макквин говорил о вашей дочери. Она живет в Монреале?
Лицо Ярдли смягчилось.
— Да, с двумя внучками. Но я-то сам к Монреалю ни за что бы не привык.
Они снова вернулись к дому. Ярдли сильно хромал. Поль появился в дверях, хотел что-то сказать, открыл рот, но тут же закрыл, ожидая, когда старшие закончат разговор.
Яр дли спросил:
— Ну что, кончил выгружать книги? Поль потряс головой.
— Я оставил их в ящиках, ведь на полу они запачкаются, а больше класть некуда.
— И верно.— Ярдли обернулся к Атанасу.— Сметливый у вас сынок!
Поль побежал к хлеву, а Ярдли вынул кисет и протянул Атанасу, но тот отказался, тогда капитан набил трубку и, делая ровные затяжки, медленно раскурил ее, пряча в руке горящую спичку, так что пламени совсем не было видно.
— Наверно, вы приехали сюда, чтобы быть поближе к дочери?— спросил Атанас.
— Да нет, не из-за дочки даже, хоть это было бы понятно.— Ярдли вынул трубку изо рта и повернул так, чтобы ветер ее не погасил.
— Знаете, мистер Таллар, не считайте меня дураком, но я уже давно мечтал поселиться в Сен-Марке. Глупо, но мне хотелось.
— В Сен-Марке? А откуда вы о нем узнали?
— Ну, просто дело случая. Тридцать пять лет назад я плавал с одним матросом, так он был родом отсюда. И столько рассказывал о здешних местах, что у меня его рассказы в голове застряли. Вот я и подумал, когда в Монреале мне невтерпеж стало, а вдруг Люк сюда вернулся, и мы с ним повидаемся.
Атанас покачал головой.
— Но из нашего прихода никто никогда не плавал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Здравствуйте,— сказал он,— а я вспоминал вас, мистер Таллар. По газетам видать, перепалка в Оттаве была жаркая. Вы небось рады, что вернулись?
Атанас пожал плечами.
— Не столько жаркая, сколько скучная,— он протянул руку капитану.— Я приехал вчера вечером, и мы решили, что пора вас проведать.
— Большое вам спасибо,— Ярдли положил руку на плечо Поля,— а я все гляжу, как Поль ходит мимо моего дома, и так мне хочется, чтобы он ко мне завернул!— Ярдли заглянул в смущенное лицо мальчика.— Пойдем в дом. Я тебе чего-то покажу.
Внутри было пусто. В просторной комнате, предназначенной стать гостиной, в большом каменном камине ярко горели березовые дрова. Посередине комнаты стояла неуклюжая черная квебекская печка, соединенная с дымоходом черной жестяной трубой. Пол был заставлен деревянными ящиками, уже раскрытыми. Кроме стола и двух стульев, мебели в комнате не было.
— Еще не успел обосноваться,— сказал Ярдли. Он показал на ящики.— Это книги. У меня их много. Я все больше один, так если не читать, рехнуться можно. Вон Шекспира чуть не наизусть выучил.
Он снял с полки в углу большой светлый сосновый брус, тщательно обструганный и гладкий.
— В один прекрасный день, Поль, он будет твой. Мальчик с удивлением смотрел на деревяшку, не
понимая, что имеет в виду капитан, но стеснялся признаться в этом. Пальцы его то сжимались в кулаки, то разжимались, и когда Ярдли протянул ему брусок, он взял его в руки.
— Вот закончу, и будет тебе трехмачтовая шхуна. Знаешь, что это такое? Парусник. Их раньше строили в Новой Шотландии, а теперь уж давно разучились. На каждой мачте сделаю полный комплект парусов, дай только срок.
Он положил брусок обратно на полку.
Атанаса его замысел, видимо, порадовал.
— Но это же отнимет у вас массу времени, капитан.
— Что ж, будет чем заняться зимними вечерами,— сказал Ярдли.— Здесь, видать, они долго тянутся.— Он опять обернулся к мальчику и показал на раскрытые ящики.— Не хочешь вынуть книги и сложить их на полку? Нам с твоим отцом надо поговорить. Верней, я вижу, твой отец хочет со мной поговорить.
Ярдли вывел Таллара на крыльцо и, когда они уселись на верхней ступеньке, сказал:
— Нравится мне ваш сынок, мистер Таллар. У меня самого сыновей никогда не было. Вы счастливец. Он ведь у вас, я слыхал, не единственный?
Атанас молчал. Они встали, завернули за угол дома и пошли к амбарам.
— Почему вы спросили о моем старшем, капитан?— проговорил наконец Атанас.— Кто-нибудь в деревне сплетничает про мою семью?
— Нет, что вы,— ответил Ярдли,— во всяком случае, не со мной. Помнится, я просто слыхал, что у вас не один сын.
— Да уж поверьте, если речь идет о чем-то важном, о деньгах, о семейных тайнах, наши прихожане будут молчать как рыбы.— Атанас сообразил, что слова его звучат загадочно и почувствовал, что попал в глупое положение. Он пояснил:—Да, у меня есть еще сын. Он старше Поля. От первого брака. Его зовут Мариус. Это мать его так назвала, не я. Он сейчас в Монреале, учится в университете на первом курсе,— и вдруг, повернувшись, он посмотрел Ярдли прямо в глаза и спросил:— Что, Мариус приезжал, пока меня не было?
Ярдли стоял, опираясь на палку, он не понимал, в чем дело, но догадался, что задел какое-то больное место. Его голубые глаза серьезно смотрели из-под очков.
— Откуда же мне знать, мистер Таллар?— сказал он.— Видать, мне не следовало заводить этот разговор.
Атанас нетерпеливо отмахнулся.
— Да нет, ерунда. Понимаете, капитан, к нашей провинции не так-то легко привыкнуть. Вы, англичане, можете делать и говорить, что вам заблагорассудится, никто об этом не вспомнит. А у нас никто ничего не забывает. Большинство наших прихожан — люди тихие. Делают свое дело и хотят только одного: чтобы их не трогали. А вот кое-кто никак не может примириться с англичанами, и мой старший сын из их числа. Он националист. Да тут еще война, и я...— Он вдруг резко замолчал, будто испугался, что сказал лишнее.
Оба вошли в хлев, и в нос им ударил сладковатый запах навоза и дезинфекции. Атанас обвел тростью стойла и сеновал.
— Я вижу, вы закупили ферму вместе со скотом. Ярдли кивнул.
— Скотина у Дансеро недурная. Я-то подумывал развести джерсейских, но сперва надо подождать, как с этими дело пойдет.
Они оглядели хлев, и Ярдли объяснил, как собирается его усовершенствовать. Когда они снова вышли на солнечный свет, Атанас посмотрел на капитана с откровенным любопытством.
— Мне бы хотелось спросить у вас кое-что, капитан. Почему вы решили поселиться в Сен-Марке? Сами надумали или вам Макквин порекомендовал?
— Это долгий разговор, мистер Таллар. Бывает, сижу вечерами перед камином, да как вдруг подумаю, с чего это я тут очутился, меня самого оторопь берет.
Атанас почувствовал, как одинок этот человек, и помолчал из уважения к его одиночеству.
— По мне,— продолжал Ярдли,— куда легче вспоминать, чем размышлять, почему да отчего все так случилось. Пока моряк плавает и знает, что где-то на суше у него есть дом, это его поддерживает. А стоит ему навсегда осесть на берегу, он понимает, что дом у него один — его друзья. Но они-то — ищи-свищи — рассеяны по всему свету, так всегда бывает.
— Макквин говорил о вашей дочери. Она живет в Монреале?
Лицо Ярдли смягчилось.
— Да, с двумя внучками. Но я-то сам к Монреалю ни за что бы не привык.
Они снова вернулись к дому. Ярдли сильно хромал. Поль появился в дверях, хотел что-то сказать, открыл рот, но тут же закрыл, ожидая, когда старшие закончат разговор.
Яр дли спросил:
— Ну что, кончил выгружать книги? Поль потряс головой.
— Я оставил их в ящиках, ведь на полу они запачкаются, а больше класть некуда.
— И верно.— Ярдли обернулся к Атанасу.— Сметливый у вас сынок!
Поль побежал к хлеву, а Ярдли вынул кисет и протянул Атанасу, но тот отказался, тогда капитан набил трубку и, делая ровные затяжки, медленно раскурил ее, пряча в руке горящую спичку, так что пламени совсем не было видно.
— Наверно, вы приехали сюда, чтобы быть поближе к дочери?— спросил Атанас.
— Да нет, не из-за дочки даже, хоть это было бы понятно.— Ярдли вынул трубку изо рта и повернул так, чтобы ветер ее не погасил.
— Знаете, мистер Таллар, не считайте меня дураком, но я уже давно мечтал поселиться в Сен-Марке. Глупо, но мне хотелось.
— В Сен-Марке? А откуда вы о нем узнали?
— Ну, просто дело случая. Тридцать пять лет назад я плавал с одним матросом, так он был родом отсюда. И столько рассказывал о здешних местах, что у меня его рассказы в голове застряли. Вот я и подумал, когда в Монреале мне невтерпеж стало, а вдруг Люк сюда вернулся, и мы с ним повидаемся.
Атанас покачал головой.
— Но из нашего прихода никто никогда не плавал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135