Гравий, которым была усыпана дорожка, ведущая ко входу в дом Метьюнов, в лунном свете казался неправдоподобно белым и похрустывал под туфлями. Хетер обошла дом и направилась к гаражу. Там она села в машину, включила зажигание, выехала задним ходом, развернулась и направила машину вниз с холма.
Доехав до домов, расположенных ниже, Хетер свернула и через несколько кварталов оказалась на плавно поднимающейся улице Кот-де-Неж. Шины шуршали по булыжникам холма. На скорости шестьдесят миль в час она въехала в Уэстмаунт, повернула так, что колеса завизжали, и стала медленно, с одной террасы на другую, подниматься на вершину горы. Доехав до видовой площадки, Хетер остановила машину, выключила фары и откинулась на спинку сиденья. Какое блаженство побыть одной!
В двадцать три года Хетер почувствовала, что в ее жизни наступил кризис. Хотя ее с детства учили не считать себя богатой, она прекрасно понимала, что у них большое состояние. Поэтому, а также из-за положения семьи в обществе, Хетер ощущала себя оторванной от большинства своих сверстников. Ее мать неукоснительно придерживалась правил, принятых в семействе Метьюнов: Метьюны не выносили никакого бахвальства, никогда не кичились своими деньгами, зато безмерно гордились своей значительностью. Они порицали экстравагантность везде и во всем, и на карманные расходы Хетер получала весьма скромные суммы.
Мать следовала всем правилам Метьюнов, а Хетер выполняла все требования матери. Да казалось, что иначе и быть не может. Два года Хетер провела в школе в Лозанне и выучила французский больше ради бесед в светских гостиных, чем для облегчения жизни в провинции Квебек. Вернувшись в Канаду, она дебютировала на балу в день Св. Эндрю через два года после Дафны. Потом четыре года училась в колледже, и Дженит хоть не протестовала, но относилась к этому без особого энтузиазма. Окончив колледж, Хетер ничего не делала, разве что ездила танцевать с сыновьями друзей своей матери да заседала в исполнительном комитете юношеской лиги.
Хетер знала, что подруги шепчутся у нее за спиной, считая ее неудачницей. Большинство ее соучениц уже вышли замуж, а некоторые составили партии, которые представители старшего поколения именовали блестящими. Две девушки вышли замуж за англичан, говоривших с таким же акцентом, как Ноэль, одна стала женой французского графа, четверо обвенчались с молодыми людьми, которые пока занимались продажей ценных бумаг, дожидаясь, когда сделаются компаньонами в отцовских трестах и страховых компаниях. С тех пор как Дафна выбыла из игры, неустроенность Хетер стала больше бросаться в глаза. Мать это определенно тревожило.
На людях Дженит была сдержанна и тактична, но дома мать и дочь в последнее время уже не раз ссорились. Эти ссоры всегда заканчивались тем, что Дженит заливалась слезами, а Хетер каялась и всячески старалась загладить вину. Она готова была выносить что угодно, только не сцены, которые закатывала ей мать. Дженит никогда прямо не заговаривала о том, что Хетер ни с кем не помолвлена, однако вряд ли можно было считать случайностью, что в прошлые каникулы она решила поехать с Хетер на тот же курорт в Мэне 1, где отдыхал со своими родителями Алан Фаркхар. И не случайно, разумеется, Макквин ни с того ни с сего пускался в разговоры об Алане, называя его благоразумным молодым человеком.
В том-то и беда, подумала Хетер, вспомнив об Алане. Алан настолько благоразумен, что жизнь с ним будет сплошным торжеством благоразумия. В первые шесть лет его жена непременно родит троих детей и на этом остановится. Сначала молодые поселятся в каком-нибудь доме в Уэстмаунте, а когда умрут родители Алана, переедут в готический особняк Фаркха-роз на склоне горы над улицей Шербрук. Детей будут учить в соответствующих школах, где им предстоит играть только с детьми тех бывших девочек и мальчиков, с которыми разрешали играть Алану и Хетер. Из-за размеров особняка супруги будут испытывать затруд-
1 М э н — штат на северо-восточном побережье США.
нения с прислугой, а от знакомых им придется вечно выслушивать сетования на рост налогов. Летом они будут поигрывать в гольф и теннис, зимой — кататься на лыжах, время от времени будут ездить в Нью-Йорк и в Лондон. Остаток своей жизни Алан проработает в тресте отца на улице Сент-Джеймс. Он такой здоровяк, что к тридцати годам у него появятся первые признаки брюшка. К тридцати пяти он начнет носить черные фетровые шляпы, а к сорока пяти будет так же регулярно завтракать в клубе «Монт-Ройяль», как и Макквин. Читать он станет только газеты и популярные журналы. На ее рисование будет смотреть со снисходительной улыбкой, при условии, конечно, что она мало чего добьется в своих занятиях и рисование останется просто хобби. Алан будет добрым, мягким, благородным мужем и прекрасным отцом. Но поскольку он уже с самого начала может служить образцом и совершенствоваться ему просто дальше некуда, то, как прекрасно понимала Хетер, девушка, решившаяся связать с ним судьбу, выйдет замуж не за мужчину, а за образ жизни.
Когда из Англии вернулась Дафна, Хетер пришла к окончательному убеждению, что ей необходимо подыскать себе какое-то самостоятельное занятие, иначе она просто погибнет. Раньше Дафна всегда затмевала ее. Прежде сестра полностью разделяла взгляды матери на жизнь и постоянно выговаривала Хетер за то, что та думает, выглядит и поступает не так, как их общие друзья. Но в Англии с Дафной что-то произошло. Теперь она уже не осуждала Хетер, она ее попросту презирала. Устраивала ли Дафну жизнь с Ноэлем Флетчером, этого Хетер сказать не могла. Однако перемена с Дафной произошла разительная.
Но одно дело рассуждать о том, что нужно подыскать себе какое-то занятие, и совсем другое — найти его. Ясно только, что из Монреаля придется уехать. С тех пор как началась депрессия, кое-кто из подруг Хетер нашел работу, но все они делали вид, что работают либо ради развлечения, либо из благотворительных целей. В Канаде девушка из общества может серьезно рассчитывать только на одну из трех или четырех профессий. Она может стать медсестрой или составлять диеты, преподавать в школе или работать в библиотеке; можно даже поступить в лабораторию при больнице, но для этого нужно пройти специальную
10 X. Макленнан подготовку. Однако чем бы ни занялась девушка в Канаде, платить ей за работу будут гроши. Все то, на чем делают карьеру американки: реклама, художественное оформление, сочинение сценариев, редактирование, прикладное искусство, даже профессия продавщиц или служащих в учреждениях, юридических конторах, в больницах, в проектных бюро — все это для канадских женщин совершенно недоступно. Многие девушки пытались добиться успеха, но ни одной не удалось достичь хоть какого-либо положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Доехав до домов, расположенных ниже, Хетер свернула и через несколько кварталов оказалась на плавно поднимающейся улице Кот-де-Неж. Шины шуршали по булыжникам холма. На скорости шестьдесят миль в час она въехала в Уэстмаунт, повернула так, что колеса завизжали, и стала медленно, с одной террасы на другую, подниматься на вершину горы. Доехав до видовой площадки, Хетер остановила машину, выключила фары и откинулась на спинку сиденья. Какое блаженство побыть одной!
В двадцать три года Хетер почувствовала, что в ее жизни наступил кризис. Хотя ее с детства учили не считать себя богатой, она прекрасно понимала, что у них большое состояние. Поэтому, а также из-за положения семьи в обществе, Хетер ощущала себя оторванной от большинства своих сверстников. Ее мать неукоснительно придерживалась правил, принятых в семействе Метьюнов: Метьюны не выносили никакого бахвальства, никогда не кичились своими деньгами, зато безмерно гордились своей значительностью. Они порицали экстравагантность везде и во всем, и на карманные расходы Хетер получала весьма скромные суммы.
Мать следовала всем правилам Метьюнов, а Хетер выполняла все требования матери. Да казалось, что иначе и быть не может. Два года Хетер провела в школе в Лозанне и выучила французский больше ради бесед в светских гостиных, чем для облегчения жизни в провинции Квебек. Вернувшись в Канаду, она дебютировала на балу в день Св. Эндрю через два года после Дафны. Потом четыре года училась в колледже, и Дженит хоть не протестовала, но относилась к этому без особого энтузиазма. Окончив колледж, Хетер ничего не делала, разве что ездила танцевать с сыновьями друзей своей матери да заседала в исполнительном комитете юношеской лиги.
Хетер знала, что подруги шепчутся у нее за спиной, считая ее неудачницей. Большинство ее соучениц уже вышли замуж, а некоторые составили партии, которые представители старшего поколения именовали блестящими. Две девушки вышли замуж за англичан, говоривших с таким же акцентом, как Ноэль, одна стала женой французского графа, четверо обвенчались с молодыми людьми, которые пока занимались продажей ценных бумаг, дожидаясь, когда сделаются компаньонами в отцовских трестах и страховых компаниях. С тех пор как Дафна выбыла из игры, неустроенность Хетер стала больше бросаться в глаза. Мать это определенно тревожило.
На людях Дженит была сдержанна и тактична, но дома мать и дочь в последнее время уже не раз ссорились. Эти ссоры всегда заканчивались тем, что Дженит заливалась слезами, а Хетер каялась и всячески старалась загладить вину. Она готова была выносить что угодно, только не сцены, которые закатывала ей мать. Дженит никогда прямо не заговаривала о том, что Хетер ни с кем не помолвлена, однако вряд ли можно было считать случайностью, что в прошлые каникулы она решила поехать с Хетер на тот же курорт в Мэне 1, где отдыхал со своими родителями Алан Фаркхар. И не случайно, разумеется, Макквин ни с того ни с сего пускался в разговоры об Алане, называя его благоразумным молодым человеком.
В том-то и беда, подумала Хетер, вспомнив об Алане. Алан настолько благоразумен, что жизнь с ним будет сплошным торжеством благоразумия. В первые шесть лет его жена непременно родит троих детей и на этом остановится. Сначала молодые поселятся в каком-нибудь доме в Уэстмаунте, а когда умрут родители Алана, переедут в готический особняк Фаркха-роз на склоне горы над улицей Шербрук. Детей будут учить в соответствующих школах, где им предстоит играть только с детьми тех бывших девочек и мальчиков, с которыми разрешали играть Алану и Хетер. Из-за размеров особняка супруги будут испытывать затруд-
1 М э н — штат на северо-восточном побережье США.
нения с прислугой, а от знакомых им придется вечно выслушивать сетования на рост налогов. Летом они будут поигрывать в гольф и теннис, зимой — кататься на лыжах, время от времени будут ездить в Нью-Йорк и в Лондон. Остаток своей жизни Алан проработает в тресте отца на улице Сент-Джеймс. Он такой здоровяк, что к тридцати годам у него появятся первые признаки брюшка. К тридцати пяти он начнет носить черные фетровые шляпы, а к сорока пяти будет так же регулярно завтракать в клубе «Монт-Ройяль», как и Макквин. Читать он станет только газеты и популярные журналы. На ее рисование будет смотреть со снисходительной улыбкой, при условии, конечно, что она мало чего добьется в своих занятиях и рисование останется просто хобби. Алан будет добрым, мягким, благородным мужем и прекрасным отцом. Но поскольку он уже с самого начала может служить образцом и совершенствоваться ему просто дальше некуда, то, как прекрасно понимала Хетер, девушка, решившаяся связать с ним судьбу, выйдет замуж не за мужчину, а за образ жизни.
Когда из Англии вернулась Дафна, Хетер пришла к окончательному убеждению, что ей необходимо подыскать себе какое-то самостоятельное занятие, иначе она просто погибнет. Раньше Дафна всегда затмевала ее. Прежде сестра полностью разделяла взгляды матери на жизнь и постоянно выговаривала Хетер за то, что та думает, выглядит и поступает не так, как их общие друзья. Но в Англии с Дафной что-то произошло. Теперь она уже не осуждала Хетер, она ее попросту презирала. Устраивала ли Дафну жизнь с Ноэлем Флетчером, этого Хетер сказать не могла. Однако перемена с Дафной произошла разительная.
Но одно дело рассуждать о том, что нужно подыскать себе какое-то занятие, и совсем другое — найти его. Ясно только, что из Монреаля придется уехать. С тех пор как началась депрессия, кое-кто из подруг Хетер нашел работу, но все они делали вид, что работают либо ради развлечения, либо из благотворительных целей. В Канаде девушка из общества может серьезно рассчитывать только на одну из трех или четырех профессий. Она может стать медсестрой или составлять диеты, преподавать в школе или работать в библиотеке; можно даже поступить в лабораторию при больнице, но для этого нужно пройти специальную
10 X. Макленнан подготовку. Однако чем бы ни занялась девушка в Канаде, платить ей за работу будут гроши. Все то, на чем делают карьеру американки: реклама, художественное оформление, сочинение сценариев, редактирование, прикладное искусство, даже профессия продавщиц или служащих в учреждениях, юридических конторах, в больницах, в проектных бюро — все это для канадских женщин совершенно недоступно. Многие девушки пытались добиться успеха, но ни одной не удалось достичь хоть какого-либо положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135