- Чего у тебя там?
- Ничего. - Мне хотелось вскочить и бежать. Я заставил себя
успокоиться и держаться естественно; и все же у меня могло быть не так уж
много времени. Если все это мне действительно не приснилось... - Просто
снова завелся из-за этого налета. Так бессмысленно, черт побери. Или
кажется, что бессмысленно. Но иногда за такими вещами есть скрытый мотив.
- Понял. - Дэйв откинулся и постучал по своей пачке сигарет. К моему
облегчению, они у него кончились. - Проклятие! Вроде той тонны гашиша,
которую надо было вытащить из груза шерсти до того, как он выйдет из
заклада, и при этом как-то объяснить дыру, которая останется, - так они
инсценировали взлом...
- Именно. Здесь, конечно, не могло быть такого. Тут много не утащишь
- с коносаментами.
- Может, стоит попробовать! - ухмыльнулся Дэйв, роясь в карманах
пиджака. - Устроить старушке Джемме хороший удар! Ага... - и он сорвал
целлофан с новой черно-золотой пачки.
Я поднялся:
- Если ты намерен зажечь еще один из этих гвоздей для гроба, я ухожу.
Уже поздно, и ты, по-моему, уже доконал меня ими за день. Ты что, никогда
не слышал о пассивном курении? Если я схвачу рак, подам на тебя в суд.
- Валяй, парень! А я заявлю, что меня довел до этого бездушный босс,
который свалил пораньше и бросил меня здесь со всем этим. В буквальном
смысле!
- Нехорошо так говорить о Барри! - с упреком сказался. Эта шутливая
перепалка давала мне прекрасное прикрытие для ухода, а пораненная рука
была хорошим поводом для того, чтобы уйти раньше остальных, даже в этот
боевой вечер. Когда Клэр помогала мне надеть куртку, я вздрогнул - и это
была не игра.
- Ох, прости... Послушай Стив, хоть раз будь разумен. - Ее чистые
глаза смотрели на меня с выражением, которого я не мог распознать, почти
так, словно она прекрасно видела лихорадочную тревогу, которую я пытался
скрывать. И, черт побери, она снова покусывала палец. - Давай, я отвезу
тебя домой. Иди...
Этого мне только не хватало.
- Не суетись! Я просто немного устал, вот и все - так же, как и ты.
Ты тоже поскорее выбирайся отсюда. Скоро уже будет завтра.
Прощание Джуди было даже еще более сочувственным, чем накануне. Но
как только я вышел за дверь, я едва удержался, чтобы не броситься бегом к
машине.
Я рванул по направлению к дому, злясь на то, что попал в самый час
пик; я несколько раз глупо рискнул, перепрыгивая через бордюры, потому что
ехал я не домой, и могло быть уже слишком поздно. Мне надо было сообщать
Джипу, и быстро, а я и так уже допустил, что одни сутки была упущены. К
тому времени, когда я добрался до Дунайской улицы, солнце уже скрылось за
высокими зданиями, и я мчался в гущу теней. Здесь все выглядело обыденным,
как никогда, за верхушками крыш не было никаких мачт. Меня мучили
сомнения, но я продолжал ехать вперед.
Шины моего автомобиля настойчиво, как барабан, стучали по булыжнику,
звук эхом отдавался среди бурых потрескавшихся стен. Я свернул на Тампере
- вид у нее был такой, словно там так и летала все та же грязная бумага,
но в этот раз я не стал останавливаться. Мне казалось, я сообразил, в
какой стороне должны быть доки, но, как выяснилось, все было не так
просто. Улица с односторонним движением погнала меня метаться, как мячик,
по туманным безликим боковым улочкам, и я потерял дорогу так же, как
тогда, когда бродил здесь пешком. Часто я проезжал мимо узкого поворота, и
мне казалось, что там, дальнем конце, я что-то видел краем глаза, но когда
я сворачивал на следующем, оказывалось, что он беспросветно ведет кругом и
в другом направлении. Либо я притормаживал, разворачивался и въезжал в тот
поворот, что казался мне нужным, но обнаруживал только, что отблеск света,
который я принял за море, был отражением света, проникавшего из
зашторенного окна, а красная вспышка, так похожая на вывеску таверны,
оказывалась лишь забытой старой афишей, хлопавшей по стене. Когда,
наконец, одна такая улочка выплюнула меня на более широкую дорогу, которую
я заметил раньше, оказалось, что это все та же Дунайская улица, только
значительно дальше за улицей Тампере. А там, под сияющим рыжим уличным
фонарем, висела блестящая новенькая бело-коричневая вывеска для туристов,
которую в свой первый приезд сюда я мог бы увидеть, только если бы проехал
дальше: К ГАВАНИ.
Почему-то от ее вида сердце у меня еще больше упало. Но я повернул
туда, куда показывал знак, и поехал дальше. Ехал я до тех пор, пока
совершенно неожиданно мрачные стены впереди не исчезли, и Дунайская улица
вышла на небольшую аккуратную круглую площадку с яркими огнями,
растениями, высаженными в бетонных тумбах, и голубыми знаками стоянки,
разбегавшимися во всех направлениях. А за ней, в обрамлении ряда зданий,
просто-таки сверкавших в последних лучах солнца отчищенным камнем и свежей
краской, находился док, где не было кораблей, зато висели белые цепи,
такие же, какие можно увидеть в пригородных садиках. Я подъехал туда, к
свободной стоянке, и вышел из машины. Я оглядел док в том месте, где он
выходил в открытое море, но воды его были пусты. В поле зрения не было ни
одного корабля - только склад, на верхнем этаже которого я разглядел
розовую неоновую вывеску диско-клуба. Морской ветер был приправлен пылью с
окруженного лесами здания, находившегося за моей спиной, и запахом
застоявшихся специй из расположенного неподалеку индийского ресторана. Я
нашел только то, что за чем гонялся в тот прошедший вечер, но сейчас это
казалось почти насмешкой, своего рода приговором.
Просите - и дастся вам; ищите - и обрящете. Что я же я нашел здесь в
тот памятный вечер? Галлюцинацию? Призрачную мечту? В глубине души я не
был даже уверен, что она существовала; мои воспоминания об этом были
смутными. И все же мои ощущения кричали, что она где-то здесь, что я
должен найти дорогу назад, пока еще не поздно. Я лихорадочно боролся со
снедавшими меня сомнениями. Но что я мог сделать? Я снова был ребенком,
снова заблудился. Меня отрезали.
3
Это место...
Всего два дня назад оно бы мне понравилось. Возможно, я бы даже зашел
взглянуть, что представляет из себя этот диско-клуб; он выглядел стильным
и современным. Разумеется, от этого коктейли не стали бы менее
обжигающими, а дурацкие удары музыки - менее оглушительным, зато публика
была бы как бы более размытой, и не было бы нужды разговаривать. Глаза в
глаза, тело к телу - все просто: никаких избитых фраз, показного внимания,
привычной лжи. Тем, кто приходил туда, так больше нравилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115