В море мой желудок первое время всегда был не в
лучшем виде, но только не здесь. Движение могло быть точно таким же, но,
по-видимому, он просто отказывался верить, что мы в море.
После обеда был подан кофе и бренди. Джип закурил сигару, а капитан -
огромную трубку, набитую, по моему предположению, той же смесью серы и
крапивы, что и то снадобье, которое он нюхал. Я ухитрился выдержать
возникшее в этом ограниченном пространстве амбре где-то около часа, пока
эти двое состязались друг с другом, нагромождая, как я искрение надеялся,
горы невероятных историй о своих прежних столкновениях с Волками и прочих
опасностях, подстерегающих в море. Теперь я уже не осмеливался чему-либо
не верить, даже рассказу Джипа про то, что именно он поймал, использовав в
качестве наживки бычью голову. Наконец, они довели меня окончательно, я
принес извинения и нетвердым шагом отправился в постель. Или, вернее, на
койку. Капитан предлагал мне как "владельцу" воспользоваться своей каютой,
однако я счел тактичным отказаться. Вместо этого я занял одну из крохотных
кабинок, как их здесь называли, примыкавших к дверям кают-компании. Джип в
качестве штурмана занял кабинку по левому борту. В моей кабинке, размером
чуть больше шести квадратных футов, был только расшатанный стул, откидной
столик у стены и зловеще смахивающий на гроб ящик, подвешенный канатами к
балкам наверху. Это и была моя кровать. Мне она была коротковата дюйма на
два, а я еще не научился спать, свернувшись калачиком. Кроме того, все мои
рефлексы кричали, что сейчас около девяти утра, и мне давно пора на
работу. Воздух был спертым и как-то уж слишком отдавал обедом,
единственный иллюминатор, выходивший на палубу, я открыть не сумел. Не
помогло и выпитое спиртное, жужжавшее в голове. Прозадыхавшись час или
два, я плюнул, оделся и снова вышел на палубу, прихватив с собой бутылку
бренди, которой снабдил меня Пирс, чтобы глотнуть на ночь.
От зрелища ночи у меня перехватило дыхание - так она была прекрасна.
Солнце уже давно зашло, появились звезды, и огромное сияющее серое облако,
изогнувшееся великой аркой, замерзшая волна над полной луной, окаймлявшей
его холодным огнем, побелило палубы и превратило паруса в натянутые
полотнища из серебра. Над нами сквозь широкий купол ночи, как показалось,
эхом отозвался тихий гром, прокатываясь в одном ритме с мягким
покачиванием корабля. Настойчивое шипение вдоль корпуса напоминало об
истинной скорости, с которой мы шли, так же, как хлопание вымпелов на
головках мачт и негромкий гул парусов. Несколько чаек все еще кричали нам
вслед или садились но нок-реи, как на насест. Главная палуба была пуста,
если не считать силуэтов спящих рук, завернутых в одеяла. Это были
вахтенные, готовые к любым неожиданностям, в то время как их товарищи
более уютно устроились в гамаках внизу. Вдоль поручней квартердек и
переднюю палубу меряли шагами часовые, каждый в своем ритме, ходили, чтобы
не заснуть, а у руля по-прежнему стояла Молл, ее длинные волосы были
пронизаны светом, а глаза сияли, как звезды. Часовые и помощник капитана
отсалютовали при моем появлении, а Молл небрежно качнула головой,
приглашая присоединиться к ней. Я поднял бутылку и увидел, как в ответ
блеснули ее зубы.
- Прекрасная волчья луна! - объявила Молл, когда я забрался наверх по
трапу.
- Не надо все портить! - взмолился я. - Слишком это красиво.
- Не правда ли? - весело согласилась Молл. - Иди сюда, отсюда лучше
видно... хотя еще лучше - с такелажа или с верхушек мачт...
Я много лазал по скалам, однако скалы не качаются.
- Может быть, потом... - я собирался добавить еще что-то, но тут же
позабыл об этом. Я с беспокойством смотрел за поручни корабля. Нигде не
было и следа бездонной лазури, словно она вообще не существовала. Во все
стороны, сверкая, как оружейная сталь, под луной простиралась пустая ширь
серой ряби. Это мог быть просто спокойный океан, ловивший и отражавший
мягкие тени этой плывущей перистой арки с такой точностью, что они
казались одной субстанцией. Вместе они образовывали широкий туннель, почти
отверстие пещеры, по направлению к которому мы и плыли, в иссиня-черное
небо с подвешенными в нем луной и звездами. И все же звуки были звуками
моря и паруса надувались сильным бризом, трепавшим мне волосы.
Море или не море, похоже, Молл это ничуть не волновало, поэтому я не
позволил и себе беспокоиться; мне уже надоела роль зеленого новичка. Я
просто нашарил в кармане перочинный нож и откупорил им бутылку бренди. Мне
крайне необходимо подкрепиться из нее, но вежливость требовала, чтобы
первой это сделала Молл.
- За то, чтобы ты пребывал в добром здравии, мастер Стивен. И твоя
прекрасная возлюбленная. - Она деликатно обтерла горлышко бутылки большим
пальцем, прежде чем передать мне ее назад.
- Моя... Клэр не моя... э-э... возлюбленная. Просто друг.
- Тогда что же ее возлюбленный? Должно быть, он медлителен, раз
предоставил погоню тебе.
Я фыркнул:
- Мне бы пришлось очень солоно - пытаться объяснить ему, что с ней
стряслось. Правда, по-моему, у нее никого нет, во всяком случае, сейчас.
Молл посмотрела на меня с уважением:
- Что ж, стало быть, тем более хороший ты человек, раз поспешил так
скоро ей на выручку.
Я смущенно опустил бутылку и пожал плечами:
- Не такой уж хороший. Это ведь я виноват, что она попала в беду. Я
сам, дурак, во всем виноват, совал нос повсюду и все делал не так, как
надо. Я должен был знать, что это навлечет несчастье.
- Что так? Это неслыханно - так глубоко пробраться в Сердцевину.
Никто из тех, кому хоть что-то известно о Волках, не ждал такого - ни
Джип, ни я. Тебе незачем себя винить.
Я покачал головой:
- Хотел бы я с тобой согласиться. Хотя это не играет роли - моя вина
или нет, я должен был отправиться за ней. Не мог же я просто сидеть и
ничего не предпринимать.
- Но твоя жена, твоя собственная возлюбленная - что она? Разве ты не
должен был остаться с ней? Разве это справедливо по отношению к ней -
рисковать собой в такой дьявольской гонке?
У меня в горле появился кислый привкус:
- Я не женат. И едва ли найдется девушка, которой будет не все равно
- вернусь я или нет. Может, разве что Клэр, если верить этому старому
мерзавцу.
- Стрижу? Да, в этом ты можешь ему верить. Однако остерегайся слишком
доверять ему. - Она озорно посмотрела на меня. - А эта Клэр, ты никогда...
- Нет, никогда в жизни, черт побери! - отрезал я и для ровного счета
добавил: - А как насчет тебя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
лучшем виде, но только не здесь. Движение могло быть точно таким же, но,
по-видимому, он просто отказывался верить, что мы в море.
После обеда был подан кофе и бренди. Джип закурил сигару, а капитан -
огромную трубку, набитую, по моему предположению, той же смесью серы и
крапивы, что и то снадобье, которое он нюхал. Я ухитрился выдержать
возникшее в этом ограниченном пространстве амбре где-то около часа, пока
эти двое состязались друг с другом, нагромождая, как я искрение надеялся,
горы невероятных историй о своих прежних столкновениях с Волками и прочих
опасностях, подстерегающих в море. Теперь я уже не осмеливался чему-либо
не верить, даже рассказу Джипа про то, что именно он поймал, использовав в
качестве наживки бычью голову. Наконец, они довели меня окончательно, я
принес извинения и нетвердым шагом отправился в постель. Или, вернее, на
койку. Капитан предлагал мне как "владельцу" воспользоваться своей каютой,
однако я счел тактичным отказаться. Вместо этого я занял одну из крохотных
кабинок, как их здесь называли, примыкавших к дверям кают-компании. Джип в
качестве штурмана занял кабинку по левому борту. В моей кабинке, размером
чуть больше шести квадратных футов, был только расшатанный стул, откидной
столик у стены и зловеще смахивающий на гроб ящик, подвешенный канатами к
балкам наверху. Это и была моя кровать. Мне она была коротковата дюйма на
два, а я еще не научился спать, свернувшись калачиком. Кроме того, все мои
рефлексы кричали, что сейчас около девяти утра, и мне давно пора на
работу. Воздух был спертым и как-то уж слишком отдавал обедом,
единственный иллюминатор, выходивший на палубу, я открыть не сумел. Не
помогло и выпитое спиртное, жужжавшее в голове. Прозадыхавшись час или
два, я плюнул, оделся и снова вышел на палубу, прихватив с собой бутылку
бренди, которой снабдил меня Пирс, чтобы глотнуть на ночь.
От зрелища ночи у меня перехватило дыхание - так она была прекрасна.
Солнце уже давно зашло, появились звезды, и огромное сияющее серое облако,
изогнувшееся великой аркой, замерзшая волна над полной луной, окаймлявшей
его холодным огнем, побелило палубы и превратило паруса в натянутые
полотнища из серебра. Над нами сквозь широкий купол ночи, как показалось,
эхом отозвался тихий гром, прокатываясь в одном ритме с мягким
покачиванием корабля. Настойчивое шипение вдоль корпуса напоминало об
истинной скорости, с которой мы шли, так же, как хлопание вымпелов на
головках мачт и негромкий гул парусов. Несколько чаек все еще кричали нам
вслед или садились но нок-реи, как на насест. Главная палуба была пуста,
если не считать силуэтов спящих рук, завернутых в одеяла. Это были
вахтенные, готовые к любым неожиданностям, в то время как их товарищи
более уютно устроились в гамаках внизу. Вдоль поручней квартердек и
переднюю палубу меряли шагами часовые, каждый в своем ритме, ходили, чтобы
не заснуть, а у руля по-прежнему стояла Молл, ее длинные волосы были
пронизаны светом, а глаза сияли, как звезды. Часовые и помощник капитана
отсалютовали при моем появлении, а Молл небрежно качнула головой,
приглашая присоединиться к ней. Я поднял бутылку и увидел, как в ответ
блеснули ее зубы.
- Прекрасная волчья луна! - объявила Молл, когда я забрался наверх по
трапу.
- Не надо все портить! - взмолился я. - Слишком это красиво.
- Не правда ли? - весело согласилась Молл. - Иди сюда, отсюда лучше
видно... хотя еще лучше - с такелажа или с верхушек мачт...
Я много лазал по скалам, однако скалы не качаются.
- Может быть, потом... - я собирался добавить еще что-то, но тут же
позабыл об этом. Я с беспокойством смотрел за поручни корабля. Нигде не
было и следа бездонной лазури, словно она вообще не существовала. Во все
стороны, сверкая, как оружейная сталь, под луной простиралась пустая ширь
серой ряби. Это мог быть просто спокойный океан, ловивший и отражавший
мягкие тени этой плывущей перистой арки с такой точностью, что они
казались одной субстанцией. Вместе они образовывали широкий туннель, почти
отверстие пещеры, по направлению к которому мы и плыли, в иссиня-черное
небо с подвешенными в нем луной и звездами. И все же звуки были звуками
моря и паруса надувались сильным бризом, трепавшим мне волосы.
Море или не море, похоже, Молл это ничуть не волновало, поэтому я не
позволил и себе беспокоиться; мне уже надоела роль зеленого новичка. Я
просто нашарил в кармане перочинный нож и откупорил им бутылку бренди. Мне
крайне необходимо подкрепиться из нее, но вежливость требовала, чтобы
первой это сделала Молл.
- За то, чтобы ты пребывал в добром здравии, мастер Стивен. И твоя
прекрасная возлюбленная. - Она деликатно обтерла горлышко бутылки большим
пальцем, прежде чем передать мне ее назад.
- Моя... Клэр не моя... э-э... возлюбленная. Просто друг.
- Тогда что же ее возлюбленный? Должно быть, он медлителен, раз
предоставил погоню тебе.
Я фыркнул:
- Мне бы пришлось очень солоно - пытаться объяснить ему, что с ней
стряслось. Правда, по-моему, у нее никого нет, во всяком случае, сейчас.
Молл посмотрела на меня с уважением:
- Что ж, стало быть, тем более хороший ты человек, раз поспешил так
скоро ей на выручку.
Я смущенно опустил бутылку и пожал плечами:
- Не такой уж хороший. Это ведь я виноват, что она попала в беду. Я
сам, дурак, во всем виноват, совал нос повсюду и все делал не так, как
надо. Я должен был знать, что это навлечет несчастье.
- Что так? Это неслыханно - так глубоко пробраться в Сердцевину.
Никто из тех, кому хоть что-то известно о Волках, не ждал такого - ни
Джип, ни я. Тебе незачем себя винить.
Я покачал головой:
- Хотел бы я с тобой согласиться. Хотя это не играет роли - моя вина
или нет, я должен был отправиться за ней. Не мог же я просто сидеть и
ничего не предпринимать.
- Но твоя жена, твоя собственная возлюбленная - что она? Разве ты не
должен был остаться с ней? Разве это справедливо по отношению к ней -
рисковать собой в такой дьявольской гонке?
У меня в горле появился кислый привкус:
- Я не женат. И едва ли найдется девушка, которой будет не все равно
- вернусь я или нет. Может, разве что Клэр, если верить этому старому
мерзавцу.
- Стрижу? Да, в этом ты можешь ему верить. Однако остерегайся слишком
доверять ему. - Она озорно посмотрела на меня. - А эта Клэр, ты никогда...
- Нет, никогда в жизни, черт побери! - отрезал я и для ровного счета
добавил: - А как насчет тебя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115