Такова моя святая клятва, моя
сокровеннейшая цель в жизни.
- Звучит очень хорошо, - мрачно признал я. - Хотел бы иметь такую же
достойную цель в жизни.
Колокол, подвешенный высоко на корме, спокойно прозвенел в темноте,
отмечая время окончания вахты. Внизу, на палубе, сонные руки стали
сбрасывать одеяла и будить других вахтенных. Луна теперь была в зените, и
длинные тени упали на доски палубы, когда еще несколько матросов
спустились с рей, подобрали брошенные одеяла и растянулись на месте своих
товарищей. Молл повернулась ко мне, опершись на руль и задумчиво изучала
меня:
- Ни жены, ни настоящей любви, ни цели в жизни... И все же у тебя
есть ум и, по крайней мере, что-то от сердца; и то, и другое не так плохи,
если я правильно разобралась. И, конечно, у тебя есть мечты - или были
когда-то. Ребенком я тратила каждый скудный пенни на дома, где играли
представления, - стояла и мечтала о спектаклях, где женщины переодевались
юношами для какой-нибудь отчаянной цели. Только это было потому, что роль
девушек все равно исполняли мальчики. Прекрасная ирония: даже на сцене мы
не могли быть самими собой.
Что-то в ее словах заставило меня навострить уши, но понять, что
именно, мешало выпитое бренди.
- У меня, наверное, тоже когда-то были мечты. Правда, довольно
глупые: в них не было ничего, имеющего отношения к цели.
- Для этого надобно время, - отозвалась Молл, и прозвучавшая в ее
голосе горечь поразила меня, превратив все мои чувства в банальность. -
Мне потребовались долгие годы, чтобы избавиться от последних пороков моего
рождения и оставить их позади на дороге. Пока я не отчеканила себя заново
из старого металла.
- А где ты родилась, Молл? - мягко спросил я, пытаясь изо всех сил
отобрать в памяти то, что уже принимало какую-то форму.
Она пожала плечами:
- Найди моих отца и мать и спроси. Я не помню ни их имени, ни лица.
Мои первые воспоминания - о публичном доме, где я была ребенком общим и
ничьим, и меня растили, как скот, который откармливают на продажу. Я
сбежала оттуда так скоро, как только смогла; но все же недостаточно скоро.
Но у тебя, однако, детство не могло быть столь скверным.
Я покачал головой, но согласился:
- Не могло, наверное. Я родился не в очень богатой семье, но у нас не
было ни в чем недостатка. Я хорошо ладил с родителями, они дали мне
образование, я получил приличную степень и хорошо справлялся с работой.
Даже очень хорошо - до сих пор. И так случилось потому, что я очень рано
расстался с мечтами, и вместо них у меня появились разумные амбиции. Я
стал планировать свою жизнь еще в колледже - как я буду продвигаться в
бизнесе, а потом, может быть, попытаюсь сделать карьеру в политике. Может,
в Парламенте или в Европейском сообществе - нет, ни в какую конкретную
партию или что-нибудь в этом роде я вступать не собирался. Не ради
идеалов. Просто естественный прогресс, течение вещей. Я довольно серьезно
относился к этому - и сейчас отношусь. И, наверное, я мечтал о комфортной
и независимой жизни - так я и живу; это тоже сбылось. А что еще имеет
значение?
- Ты спрашиваешь об этом меня? - спросила Молл, вид у нее был такой,
словно ее это позабавило. - Многое, если ты мужчина, а не набитое соломой
чучело, - или Волк. Но даже слепой в ночь, более черную, чем эта, увидел
бы, что ты сам это знаешь.
- Ну, хорошо, - признался я. - Человеческая сторона вопроса. Любовь,
если хочешь, назови это так. У меня было много подружек, но я не
привязался к ним - в этом моя вина? Я очень хорошо проводил время. Я тепло
относился к ним, даже серьезно, но любить - нет, я не любил ни одну. В
любом случае, в последние год-два я был слишком занят для этого - с
головой ушел в работу. Нужно много работать, если хочешь идти впереди. А
со временем, знаешь, это приносит все большее удовлетворение - о, конечно,
за исключением физической стороны, - прибавил я, увидев выражение ее лица.
- Но я и это могу получить, если потребуется.
- От шлюх, - холодно произнесла Молл. - Кукол, проституток,
куртизанок...
Я уже начал злиться:
- Не делай поспешных выводов, черт побери! О'кей, это несерьезно! Ну
и что? Ты думаешь, это менее честно, чем вся эта возня с подарками и
обедами и ерундой вроде "Я люблю тебя, дорогая", когда мы оба знаем, что
это лажа? Или просто соблазнить глупую девчонку и опрокинуть ее на спину?
Я так не считаю. Я уже играл в эти игры, и мне они осточертели. Но мне не
приходится платить - черт, да никогда не приходилось. Ну, почти никогда, -
добавил я, вспомнив командировки в Бангкок. - Но это была просто игра в
туриста. Осмотр достопримечательностей.
- Мужчины покупают не только деньгами, - спокойно сказала Молл, когда
я выдохся. - Поверь мне, я знаю! Но я не пуританка и не читаю тебе
проповедей. Они прелюбодействуют, и ваши девушки, и парни; это древний
порок, и есть еще много, гораздо страшнее - если только в человеке не
заложено что-то лучшее. И клянусь мессой, в тебе это есть, мастер Стивен!
Ты никогда не любил, говоришь? Ловлю тебя на лжи! Ибо сами твои слова
выдают тебя.
Я уставился на нее и чуть не расхохотался.
- Послушай, Молл, думай, что тебе хочется, черт побери...
Я остановился. Когда я попытался подняться, ее длинная рука легла мне
на плечо, легко, но твердо:
- Ты от всего пытаешься убежать? От своего долга перед Клэр не
можешь. Так зачем бежать от себя?
- А тебе-то что за дело, в конце концов? - сердито огрызнулся я.
- Никакого, - просто ответила Молл. - У меня нет никакого права
вмешиваться, даже волноваться. Но когда жизнь человека висела на острие
моего меча, я не могу не интересоваться им в дальнейшем.
- Хорошо! - признал я, стараясь подавить раздражение от того, что мне
об этом напомнили. - Может, я и был довольно сильно влюблен какое-то
время. Но не более того. Все равно из этого ничего не вышло, видит Бог!
- Постой, постой! - Молл отпустила мое плечо и с улыбкой взъерошила
мне волосы. - Я всего лишь хочу, чтобы ты поразмыслил, а не выдавал мне
свои самые сокровенные тайны. Ты можешь удивиться самому себе.
- Нет уж, к черту, я тебе расскажу, а ты суди сама. На самом деле я
не хочу, чтобы ты навоображала обо мне всяких гнусностей. Я познакомился с
ней на первом курсе колледжа, она училась в школе искусств, и мы стали
встречаться. Нам было хорошо вместе - Господи, она была интереснее любой
английской девушки, каких я когда-либо встречал. Просто совсем не такая,
как все... такая... не знаю. Совершенно из ряда вон выходящая. Все
девушки, каких я знал - даже те, что без предрассудков, они были без
предрассудков в тех рамках, как это полагалось, если в этом вообще есть
какой-то смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
сокровеннейшая цель в жизни.
- Звучит очень хорошо, - мрачно признал я. - Хотел бы иметь такую же
достойную цель в жизни.
Колокол, подвешенный высоко на корме, спокойно прозвенел в темноте,
отмечая время окончания вахты. Внизу, на палубе, сонные руки стали
сбрасывать одеяла и будить других вахтенных. Луна теперь была в зените, и
длинные тени упали на доски палубы, когда еще несколько матросов
спустились с рей, подобрали брошенные одеяла и растянулись на месте своих
товарищей. Молл повернулась ко мне, опершись на руль и задумчиво изучала
меня:
- Ни жены, ни настоящей любви, ни цели в жизни... И все же у тебя
есть ум и, по крайней мере, что-то от сердца; и то, и другое не так плохи,
если я правильно разобралась. И, конечно, у тебя есть мечты - или были
когда-то. Ребенком я тратила каждый скудный пенни на дома, где играли
представления, - стояла и мечтала о спектаклях, где женщины переодевались
юношами для какой-нибудь отчаянной цели. Только это было потому, что роль
девушек все равно исполняли мальчики. Прекрасная ирония: даже на сцене мы
не могли быть самими собой.
Что-то в ее словах заставило меня навострить уши, но понять, что
именно, мешало выпитое бренди.
- У меня, наверное, тоже когда-то были мечты. Правда, довольно
глупые: в них не было ничего, имеющего отношения к цели.
- Для этого надобно время, - отозвалась Молл, и прозвучавшая в ее
голосе горечь поразила меня, превратив все мои чувства в банальность. -
Мне потребовались долгие годы, чтобы избавиться от последних пороков моего
рождения и оставить их позади на дороге. Пока я не отчеканила себя заново
из старого металла.
- А где ты родилась, Молл? - мягко спросил я, пытаясь изо всех сил
отобрать в памяти то, что уже принимало какую-то форму.
Она пожала плечами:
- Найди моих отца и мать и спроси. Я не помню ни их имени, ни лица.
Мои первые воспоминания - о публичном доме, где я была ребенком общим и
ничьим, и меня растили, как скот, который откармливают на продажу. Я
сбежала оттуда так скоро, как только смогла; но все же недостаточно скоро.
Но у тебя, однако, детство не могло быть столь скверным.
Я покачал головой, но согласился:
- Не могло, наверное. Я родился не в очень богатой семье, но у нас не
было ни в чем недостатка. Я хорошо ладил с родителями, они дали мне
образование, я получил приличную степень и хорошо справлялся с работой.
Даже очень хорошо - до сих пор. И так случилось потому, что я очень рано
расстался с мечтами, и вместо них у меня появились разумные амбиции. Я
стал планировать свою жизнь еще в колледже - как я буду продвигаться в
бизнесе, а потом, может быть, попытаюсь сделать карьеру в политике. Может,
в Парламенте или в Европейском сообществе - нет, ни в какую конкретную
партию или что-нибудь в этом роде я вступать не собирался. Не ради
идеалов. Просто естественный прогресс, течение вещей. Я довольно серьезно
относился к этому - и сейчас отношусь. И, наверное, я мечтал о комфортной
и независимой жизни - так я и живу; это тоже сбылось. А что еще имеет
значение?
- Ты спрашиваешь об этом меня? - спросила Молл, вид у нее был такой,
словно ее это позабавило. - Многое, если ты мужчина, а не набитое соломой
чучело, - или Волк. Но даже слепой в ночь, более черную, чем эта, увидел
бы, что ты сам это знаешь.
- Ну, хорошо, - признался я. - Человеческая сторона вопроса. Любовь,
если хочешь, назови это так. У меня было много подружек, но я не
привязался к ним - в этом моя вина? Я очень хорошо проводил время. Я тепло
относился к ним, даже серьезно, но любить - нет, я не любил ни одну. В
любом случае, в последние год-два я был слишком занят для этого - с
головой ушел в работу. Нужно много работать, если хочешь идти впереди. А
со временем, знаешь, это приносит все большее удовлетворение - о, конечно,
за исключением физической стороны, - прибавил я, увидев выражение ее лица.
- Но я и это могу получить, если потребуется.
- От шлюх, - холодно произнесла Молл. - Кукол, проституток,
куртизанок...
Я уже начал злиться:
- Не делай поспешных выводов, черт побери! О'кей, это несерьезно! Ну
и что? Ты думаешь, это менее честно, чем вся эта возня с подарками и
обедами и ерундой вроде "Я люблю тебя, дорогая", когда мы оба знаем, что
это лажа? Или просто соблазнить глупую девчонку и опрокинуть ее на спину?
Я так не считаю. Я уже играл в эти игры, и мне они осточертели. Но мне не
приходится платить - черт, да никогда не приходилось. Ну, почти никогда, -
добавил я, вспомнив командировки в Бангкок. - Но это была просто игра в
туриста. Осмотр достопримечательностей.
- Мужчины покупают не только деньгами, - спокойно сказала Молл, когда
я выдохся. - Поверь мне, я знаю! Но я не пуританка и не читаю тебе
проповедей. Они прелюбодействуют, и ваши девушки, и парни; это древний
порок, и есть еще много, гораздо страшнее - если только в человеке не
заложено что-то лучшее. И клянусь мессой, в тебе это есть, мастер Стивен!
Ты никогда не любил, говоришь? Ловлю тебя на лжи! Ибо сами твои слова
выдают тебя.
Я уставился на нее и чуть не расхохотался.
- Послушай, Молл, думай, что тебе хочется, черт побери...
Я остановился. Когда я попытался подняться, ее длинная рука легла мне
на плечо, легко, но твердо:
- Ты от всего пытаешься убежать? От своего долга перед Клэр не
можешь. Так зачем бежать от себя?
- А тебе-то что за дело, в конце концов? - сердито огрызнулся я.
- Никакого, - просто ответила Молл. - У меня нет никакого права
вмешиваться, даже волноваться. Но когда жизнь человека висела на острие
моего меча, я не могу не интересоваться им в дальнейшем.
- Хорошо! - признал я, стараясь подавить раздражение от того, что мне
об этом напомнили. - Может, я и был довольно сильно влюблен какое-то
время. Но не более того. Все равно из этого ничего не вышло, видит Бог!
- Постой, постой! - Молл отпустила мое плечо и с улыбкой взъерошила
мне волосы. - Я всего лишь хочу, чтобы ты поразмыслил, а не выдавал мне
свои самые сокровенные тайны. Ты можешь удивиться самому себе.
- Нет уж, к черту, я тебе расскажу, а ты суди сама. На самом деле я
не хочу, чтобы ты навоображала обо мне всяких гнусностей. Я познакомился с
ней на первом курсе колледжа, она училась в школе искусств, и мы стали
встречаться. Нам было хорошо вместе - Господи, она была интереснее любой
английской девушки, каких я когда-либо встречал. Просто совсем не такая,
как все... такая... не знаю. Совершенно из ряда вон выходящая. Все
девушки, каких я знал - даже те, что без предрассудков, они были без
предрассудков в тех рамках, как это полагалось, если в этом вообще есть
какой-то смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115