ВСЕ НАВЕРХ! - как из бочки, из говорящей трубы раздался
голос. - ПО БРАСАМ! МИСТЕР ПОМОЩНИК! МЫ ПОДНИМАЕМ ЯКОРЬ! Продолжайте,
когда будете готовы, штурман!
Пока помощник и его команда выбирали так, чтобы мы держали нос по
ветру, Джип, стуча башмаками, взбежал по сходному трапу:
- Да, да, капитан! Готов, рулевой? Тогда разворачивай -
аккуратненько, вот так - на один румб, на один румб - паруса... - Его
глаза были прикованы к новому такелажу, он отдавал команды напряженным,
монотонным голосов, даже почти не кричал, но на палубе стало так тихо, что
его голос был слышен совершенно отчетливо. Грубый квадратный парус
затрепетал, рей скрипнул; я затаил дыхание. Полотнище ударило раз, другой,
затем туго натянулось с удовлетворенным хлопком. Мачта напряглась,
скрипнула и задрожала на опорах под этим сильнейшим напряжением, игравшим
на ней, как невидимые пальцы, - и выдержала. Палуба перестала пошатываться
и плавно поднялась, когда корабль медленно, с трудом двинулся вперед.
Раздался дружный вздох, словно все вспомнили о том, что надо дышать,
словно мы сами пытались наполнить парус.
- РОВНО ИДЕТ! МОЛОДЦЫ, МОИ ПТЕНЧИКИ! - визг трубы не мог скрыть
облегчения, прозвучавшего в голосе Пирса. - Молодцы! Ручаюсь, теперь пора
освежиться! Еще не полдень, но будем считать, что он уже наступил! -
Хриплые приветственные крики были ему ответом. - Выпивку сюда, мистер
помощник, двойную порцию всем! А потом - за еду, по вахтам!
Еще не полдень? Вот оно стояло, солнце, как раз пересекло зенит -
хотя это могло ничего и не значить в этом безумном мире. Я чувствовал себя
так, словно день уже подошел к концу - после пяти часов в этой адской
дыре, но с другой стороны, начал-то я сразу после восхода. В толпе на
палубе стали образовываться течения, и я почувствовал, что меня несет с
одним из них, направлявшимся к подножию новой грот-мачты, где были
выставлены две большие бочки. Прежде чем я успел что-либо сообразить, я
уже заглатывал полную глиняную кружку какой-то крепчайшей смеси. Я никогда
особенно не любил ром, но даже разведенный водой, этот грог оказался самом
лучшей штукой, какую мне когда-либо приходилось пробовать. Жизнь рывком
вернулась ко мне, и я обнаружил, что улыбаюсь в ответ другим матросам, и
вид у меня был, наверное, столь же глупый. Похоже, у меня складывались с
ними такие же хорошие отношения, как и с офицерами, а, может, даже лучше,
и это меня нелепо порадовало. Начиная со студенческих времен я всегда был
вождем и никогда - простым индейцем, и в том, чтобы снова быть зеленым
новичком была своя хорошая сторона. Не то чтобы на борту были какие-то
сильные социальные различия - вон пришел Джип, вытирая губы после той же
кружки, и если матросы расступились перед ним, это было сделано добродушно
и с подлинным уважением.
- Время чего-нибудь пожевать, вахта левого борта! - крикнул он, и, в
то время, как половина экипажа со стуком и грохотом посыпалась вниз, повел
меня на квартердек к нашему столу. Он без энтузиазма заглянул под
салфетки, покрывавшие элегантные серебряные блюда, которые расставил
стюард Пирса на складном столике. - Сдается мне, обычная еда на корабле -
бобы, солонина, немецкая колбаса, бисквиты - и все холодное, черт побери.
Печка на камбузе погасла во время боя.
- А что, надо пять часов, чтобы разжечь ее снова?
- Я имел в виду - вышла из строя после выстрела из двадцатифутового
орудия - попали ей прямо в бок.
- Гм-м-м. Знаешь, сейчас такая погода, что люди предпочитают холодный
завтрак.
- По самому удивительному совпадению... - ухмыльнулся Джип. - Ладно,
есть ведь еще ром, чтобы протолкнуть все это внутрь.
Ром действительно был, в огромных стаканах, но я смог выпить только
один. Джип клялся, что я ткнулся носом в тарелку с бобами и заснул, но он,
как обычно, преувеличивал; я никак не мог вырубиться, пока не съел все до
последнего кусочка.
Он падал на меня. Я знал это, я его видел и не мог даже
пошевельнуться; в меня летел метеор с неба, его сияние в каждой минутой
становилось все ближе, отчетливее, зеленее, пока не закрыло собой небо, он
с ревом мчался на меня, объятый пламенем, - огромная хватающая рука.
Пальцы сомкнулись, как падающие колонны, и страшный взрыв разорвал меня на
атомы и развеял по ветру. А потом, так же внезапно, я проснулся, глядя в
небо, испещренное темно-синими пятнами тропического звездного света. Я был
рад этому; мои глаза были не готовы к чему-либо более яркому. Более яркие
звезды сияли, как иглы. Новый взрыв сотряс меня, и звезды заплясали в моей
голове. Я перекатился на живот, понял, что это так же неудобно, и со
стоном сел. Теперь, когда я проснулся, я узнал этот звук и смущенно стал
шарить в поисках моего меча.
- Хорошо выспались, мастер Стивен? - осведомился знакомый голос, чуть
сардонически, со стороны руля. - Не бойся, это всего лишь сигнальные
пушки.
- Конечно, - пробормотал я - или что-то в этом роде, изо всех сил
стараясь отлепить язык от неба. - Как х'р'шо, что вы дали мне поспать.
Милая мягкая палуба...
Башмак ритмично постукивал по дереву:
- Твоя каюта еще не готова, а то бы мы положили тебя туда. Здесь есть
вода в бочонке, если желаешь.
Я проглотил кружку практически одним глотком и почувствовал себя
гораздо лучше:
- Можно мне еще? Там хватит?
- Даже чтобы окунуть туда твою голову, и тогда она не отвалится! -
усмехнулась Молл. Я последовал ее совету, по крайней мере, окунув в бочку
лицо; вода была тепловатой и солоноватой, но все равно невероятно
освежающей. - Пей сколько хочешь, в ней нет недостатка. Смотри, на
горизонте земля.
- А? - я вздернул голову, отплевываясь, с лица ручьями текла вода. -
Как? Где? - Но я увидел ее, как только Молл указала, - темную полоску
между морем и странно освещенным небом.
- Мы просигналили о помощи. Вот для какой цели служат пушки - чтобы
привлечь внимание, но, похоже, мы спугнули зайца!
Я вытер залитые водой глаза и выглянул наружу; там что-то было, оно
напоминало светящийся уголек на низком возвышении, и оно понемногу
становилось все больше. По его бокам были руки, они указывали пальцами,
раздавался смех. Я вздрогнул, хотя ночь была теплой: слишком все это было
похоже на мой сон. Но когда эта штука подкатилась ближе, и Пирс
приветствовал ее, я и сам расхохотался. Это был пароходик самого нелепого
вида, какой мне доводилось встречать - увенчанный огромной дымовой трубой,
поддерживаемой опорами наподобие мачты, и громадными открытыми колесами,
снабженными лопастями и расположенными по обе стороны маленькой рулевой
рубки, составлявшей всю его надстройку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
голос. - ПО БРАСАМ! МИСТЕР ПОМОЩНИК! МЫ ПОДНИМАЕМ ЯКОРЬ! Продолжайте,
когда будете готовы, штурман!
Пока помощник и его команда выбирали так, чтобы мы держали нос по
ветру, Джип, стуча башмаками, взбежал по сходному трапу:
- Да, да, капитан! Готов, рулевой? Тогда разворачивай -
аккуратненько, вот так - на один румб, на один румб - паруса... - Его
глаза были прикованы к новому такелажу, он отдавал команды напряженным,
монотонным голосов, даже почти не кричал, но на палубе стало так тихо, что
его голос был слышен совершенно отчетливо. Грубый квадратный парус
затрепетал, рей скрипнул; я затаил дыхание. Полотнище ударило раз, другой,
затем туго натянулось с удовлетворенным хлопком. Мачта напряглась,
скрипнула и задрожала на опорах под этим сильнейшим напряжением, игравшим
на ней, как невидимые пальцы, - и выдержала. Палуба перестала пошатываться
и плавно поднялась, когда корабль медленно, с трудом двинулся вперед.
Раздался дружный вздох, словно все вспомнили о том, что надо дышать,
словно мы сами пытались наполнить парус.
- РОВНО ИДЕТ! МОЛОДЦЫ, МОИ ПТЕНЧИКИ! - визг трубы не мог скрыть
облегчения, прозвучавшего в голосе Пирса. - Молодцы! Ручаюсь, теперь пора
освежиться! Еще не полдень, но будем считать, что он уже наступил! -
Хриплые приветственные крики были ему ответом. - Выпивку сюда, мистер
помощник, двойную порцию всем! А потом - за еду, по вахтам!
Еще не полдень? Вот оно стояло, солнце, как раз пересекло зенит -
хотя это могло ничего и не значить в этом безумном мире. Я чувствовал себя
так, словно день уже подошел к концу - после пяти часов в этой адской
дыре, но с другой стороны, начал-то я сразу после восхода. В толпе на
палубе стали образовываться течения, и я почувствовал, что меня несет с
одним из них, направлявшимся к подножию новой грот-мачты, где были
выставлены две большие бочки. Прежде чем я успел что-либо сообразить, я
уже заглатывал полную глиняную кружку какой-то крепчайшей смеси. Я никогда
особенно не любил ром, но даже разведенный водой, этот грог оказался самом
лучшей штукой, какую мне когда-либо приходилось пробовать. Жизнь рывком
вернулась ко мне, и я обнаружил, что улыбаюсь в ответ другим матросам, и
вид у меня был, наверное, столь же глупый. Похоже, у меня складывались с
ними такие же хорошие отношения, как и с офицерами, а, может, даже лучше,
и это меня нелепо порадовало. Начиная со студенческих времен я всегда был
вождем и никогда - простым индейцем, и в том, чтобы снова быть зеленым
новичком была своя хорошая сторона. Не то чтобы на борту были какие-то
сильные социальные различия - вон пришел Джип, вытирая губы после той же
кружки, и если матросы расступились перед ним, это было сделано добродушно
и с подлинным уважением.
- Время чего-нибудь пожевать, вахта левого борта! - крикнул он, и, в
то время, как половина экипажа со стуком и грохотом посыпалась вниз, повел
меня на квартердек к нашему столу. Он без энтузиазма заглянул под
салфетки, покрывавшие элегантные серебряные блюда, которые расставил
стюард Пирса на складном столике. - Сдается мне, обычная еда на корабле -
бобы, солонина, немецкая колбаса, бисквиты - и все холодное, черт побери.
Печка на камбузе погасла во время боя.
- А что, надо пять часов, чтобы разжечь ее снова?
- Я имел в виду - вышла из строя после выстрела из двадцатифутового
орудия - попали ей прямо в бок.
- Гм-м-м. Знаешь, сейчас такая погода, что люди предпочитают холодный
завтрак.
- По самому удивительному совпадению... - ухмыльнулся Джип. - Ладно,
есть ведь еще ром, чтобы протолкнуть все это внутрь.
Ром действительно был, в огромных стаканах, но я смог выпить только
один. Джип клялся, что я ткнулся носом в тарелку с бобами и заснул, но он,
как обычно, преувеличивал; я никак не мог вырубиться, пока не съел все до
последнего кусочка.
Он падал на меня. Я знал это, я его видел и не мог даже
пошевельнуться; в меня летел метеор с неба, его сияние в каждой минутой
становилось все ближе, отчетливее, зеленее, пока не закрыло собой небо, он
с ревом мчался на меня, объятый пламенем, - огромная хватающая рука.
Пальцы сомкнулись, как падающие колонны, и страшный взрыв разорвал меня на
атомы и развеял по ветру. А потом, так же внезапно, я проснулся, глядя в
небо, испещренное темно-синими пятнами тропического звездного света. Я был
рад этому; мои глаза были не готовы к чему-либо более яркому. Более яркие
звезды сияли, как иглы. Новый взрыв сотряс меня, и звезды заплясали в моей
голове. Я перекатился на живот, понял, что это так же неудобно, и со
стоном сел. Теперь, когда я проснулся, я узнал этот звук и смущенно стал
шарить в поисках моего меча.
- Хорошо выспались, мастер Стивен? - осведомился знакомый голос, чуть
сардонически, со стороны руля. - Не бойся, это всего лишь сигнальные
пушки.
- Конечно, - пробормотал я - или что-то в этом роде, изо всех сил
стараясь отлепить язык от неба. - Как х'р'шо, что вы дали мне поспать.
Милая мягкая палуба...
Башмак ритмично постукивал по дереву:
- Твоя каюта еще не готова, а то бы мы положили тебя туда. Здесь есть
вода в бочонке, если желаешь.
Я проглотил кружку практически одним глотком и почувствовал себя
гораздо лучше:
- Можно мне еще? Там хватит?
- Даже чтобы окунуть туда твою голову, и тогда она не отвалится! -
усмехнулась Молл. Я последовал ее совету, по крайней мере, окунув в бочку
лицо; вода была тепловатой и солоноватой, но все равно невероятно
освежающей. - Пей сколько хочешь, в ней нет недостатка. Смотри, на
горизонте земля.
- А? - я вздернул голову, отплевываясь, с лица ручьями текла вода. -
Как? Где? - Но я увидел ее, как только Молл указала, - темную полоску
между морем и странно освещенным небом.
- Мы просигналили о помощи. Вот для какой цели служат пушки - чтобы
привлечь внимание, но, похоже, мы спугнули зайца!
Я вытер залитые водой глаза и выглянул наружу; там что-то было, оно
напоминало светящийся уголек на низком возвышении, и оно понемногу
становилось все больше. По его бокам были руки, они указывали пальцами,
раздавался смех. Я вздрогнул, хотя ночь была теплой: слишком все это было
похоже на мой сон. Но когда эта штука подкатилась ближе, и Пирс
приветствовал ее, я и сам расхохотался. Это был пароходик самого нелепого
вида, какой мне доводилось встречать - увенчанный огромной дымовой трубой,
поддерживаемой опорами наподобие мачты, и громадными открытыми колесами,
снабженными лопастями и расположенными по обе стороны маленькой рулевой
рубки, составлявшей всю его надстройку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115