самая большая из них скрывала от нас зловещую фигуру-палку -
или наоборот? За внушительными внутренними воротами - одна из створок
по-прежнему свисала с петли, вся прогнившая - стояла другая такая же
фигура, только уже без одежды; без шляпы и пальто распростертые руки
пугала казались скорее жалостливыми, чем зловещими.
- Фидермэн! Топо! Пойдете с нами! - прошипел Джип двум матросам,
стоявшим позади нас - огромному седовласому головорезу и седеющему
маленькому хорьку. - Никаких пистолетов, только холодное оружие. Остальные
последуют за нами, когда дадим знать, что это безопасно. Молл, если нас
схватят, ты примешь командование. Пошли, Стив!
Полусогнувшись, наша четверка, спотыкаясь, побежала по неровным
плитам, ныряя за каждый удобный куст, пока мы не добрались до внутренних
ворот и скорчились за их стойками. Мы как раз заглядывали в щель между
стойкой и провисшей дверью, как вдруг неожиданно мелькнувший свет заставил
нас круто развернуться. Бледный свет забрызгал собиравшиеся вверху тучи, и
тихий треск эхом отозвался между стенами долины. Мы беспокойно
переглянулись, затем снова повернулись к воротам. Между ними и мрачно
возвышавшимся фасадом здания - почти дворца - лежало то, что когда-то,
должное быть, было элегантным, ухоженным двором, украшенным декоративным
камнем и там и тут засаженным тенистыми деревьями в каменных кадках.
Теперь деревья разбили кадки и разрослись, пустив корни сквозь плиты со
свирепой мощью. Некоторые упали, возможно, опрокинутые ураганом, и в
агонии вывернули огромные куски плит. Остальная часть двора была загажена
кучами мусора и грязи, а пустые окна и зияющий дверной проем огромного
дома издевательски ухмылялись, глядя на царившее под ними разорение.
Насколько мы могли видеть, дом был совершенно пуст. Однако широкая
лестница, ведущая наверх, была заметно расчищена от мусора посередине,
так, словно ей недавно пользовались люди - много людей. Мы рискнули
высунуть головы и выглянуть за ворота, затем быстро выступили вперед с
мечами наготове. Если не считать единственной фигуры-палки, двор был пуст;
ни у окон, ни на крыше не было и следа часовых. Мы с Джипом обернулись -
помахать остальным, чтобы шли сюда, - и тут нас сбил с ног какой-то вихрь.
Распростершись на спине, полузадохнувшись, я увидел, как Джип отлетел
назад и ударился о стойку ворот; малыш Топо упал на него сверху, его шея
болталась - по-видимому, сломанная. Фидермэн лежал на мне и бил ногами мне
по животу. Я отчаянно пытался выбраться из-под него, но дрыганье ног
перешло в конвульсии, и он упал на бок, издавая какие-то булькающие звуки.
Я приподнялся - я передо мной оказались темные пальцы, это было за секунду
до того, как они сомкнулись на моем горле. Эта доля секунды дала мне две
возможности - я втянул подбородок и с силой во что-то всадил свой меч. Я
услышал, как он воткнулся с жутким звуком, словно вошел в мясо, но тощие
железные пальцы вокруг моей шеи лишь слегка согнулись и только крепче
сомкнулись в ужасном объятии. Я бил снова и снова, поворачивая меч, когда
он выходил наружу - а потом воздух разорвала мощная вспышка молнии и
осветила лицо того, кто на меня напал. Мой крик утонул в похожем на взрыв
ударе грома. Само по себе это лицо не было чудовищным. Я видел множество
похожих на него, как близнецы, в половине маленьких деревенек - с высокими
скулами, обветренной и сероватой кожей. Но не этот череп, проступающий под
вытянувшейся кожей, с отвисшей челюстью, сверкающим взглядом, уставившимся
в пустоту. Моя челюсть хрустнула, когда его леденящая хватка стала крепче,
горло сжали конвульсии. Она убивала меня, эта штука, и при этом на меня
даже не смотрела...
А потом раздался свист, похожий на порыв ветра, и лицо взлетело вверх
в темноту. Хватка конвульсивно дернулась, но руки продолжали держать меня
до тех пор, пока лезвия не ударили по тонким, похожим на лапы насекомого,
пальцам. Крови совсем не было, они просто расслабились и отвалились.
Освещенное вспышкой молнии, обезглавленное тело покатилось в сторону. Молл
ударила его мечом, запятнанным чем-то черным, как смола. На плитах
показались плоские пятна от капель дождя.
- Джип, - прохрипел я, когда тот помогал мне подняться, - почему в
фильмах зомби всегда такие МЕДЛИТЕЛЬНЫЕ?
Он ухмыльнулся и притронулся пальцами к исцарапанному лбу:
- Смотрел когда-нибудь "Франкенштейна"? Карлофф уловил это почти
точно. Как бы там ни было, здесь их зовут corps-cadavres [тела-трупы
(франц.)], а ЗОМБИ - это то, что в них вселилось.
- Вы собираетесь стоять здесь и болтать, пока на вас небо не рухнет?
- резко спросила Молл, и мощный удар грома, расколовший воздух, лишний раз
подчеркнул ее слова. - Нет сомнения, мы разбудили сторожевого пса. В
замок, и поживее!
Пока мы мчались вверх по ступенькам, молнии пересекались над крышей,
гром бил прямо нам в уши и потоками хлынул дождь. Но мы не собирались
слепо врываться в эти разверстые двойные двери. Те из нас, у кого были
пистолеты, вытащили их и взвели курки, я надеялся, что дождь еще не
добрался до затравки. Затем снова сверкнула молния, и в ее ослепительном
свете мы увидели перед собой огромный зал, с высоким потолком, благородных
пропорций, с возвышением в одном конце, на котором стояли разбитые останки
высоких сидений, покрытых богатой резьбой и балдахином - почти тронов,
теперь облупившихся и в паутине. Когда-то этот дом был дворцом какого-то
богатого дворянина, но теперь он был жутко опустошенным. Мы осторожно
сгрудились на пороге.
- Фонари! - скомандовал Джип, шепотом, несмотря на бурю. - Зажигайте,
живо!
Но то ли в фонари попал дождь, то ли ветер задувал в оконные проемы,
то ли по какой-то другой причине зажечь их оказалось долгим и трудным
делом. Молл нетерпеливо протолкалась к ним и умудрилась уговорить один из
фонарей слабо затеплиться. Затем подняла его вверх, и мы все сбились в
кучу в центре огромного зала. Ибо от качающегося света фонаря по широким
белым стенам стали двигаться тени - но ведь в зале не было ничего, что
могло бы их отбрасывать.
Это были резкие, отчетливые тени, силуэты мужчин и женщин,
кружившихся парами, степенным шагом, танцуя менуэт или, может быть,
сарабанду. Можно было разглядеть каждую деталь их костюмов, огромные
кринолины дам и высокие парики, покачивавшиеся в танце, веера,
трепетавшие, когда они делали реверансы кавалерам, чьи расклешенные рукава
и украшенные лентами косички париков жестко торчали кверху, когда они
кланялись в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
или наоборот? За внушительными внутренними воротами - одна из створок
по-прежнему свисала с петли, вся прогнившая - стояла другая такая же
фигура, только уже без одежды; без шляпы и пальто распростертые руки
пугала казались скорее жалостливыми, чем зловещими.
- Фидермэн! Топо! Пойдете с нами! - прошипел Джип двум матросам,
стоявшим позади нас - огромному седовласому головорезу и седеющему
маленькому хорьку. - Никаких пистолетов, только холодное оружие. Остальные
последуют за нами, когда дадим знать, что это безопасно. Молл, если нас
схватят, ты примешь командование. Пошли, Стив!
Полусогнувшись, наша четверка, спотыкаясь, побежала по неровным
плитам, ныряя за каждый удобный куст, пока мы не добрались до внутренних
ворот и скорчились за их стойками. Мы как раз заглядывали в щель между
стойкой и провисшей дверью, как вдруг неожиданно мелькнувший свет заставил
нас круто развернуться. Бледный свет забрызгал собиравшиеся вверху тучи, и
тихий треск эхом отозвался между стенами долины. Мы беспокойно
переглянулись, затем снова повернулись к воротам. Между ними и мрачно
возвышавшимся фасадом здания - почти дворца - лежало то, что когда-то,
должное быть, было элегантным, ухоженным двором, украшенным декоративным
камнем и там и тут засаженным тенистыми деревьями в каменных кадках.
Теперь деревья разбили кадки и разрослись, пустив корни сквозь плиты со
свирепой мощью. Некоторые упали, возможно, опрокинутые ураганом, и в
агонии вывернули огромные куски плит. Остальная часть двора была загажена
кучами мусора и грязи, а пустые окна и зияющий дверной проем огромного
дома издевательски ухмылялись, глядя на царившее под ними разорение.
Насколько мы могли видеть, дом был совершенно пуст. Однако широкая
лестница, ведущая наверх, была заметно расчищена от мусора посередине,
так, словно ей недавно пользовались люди - много людей. Мы рискнули
высунуть головы и выглянуть за ворота, затем быстро выступили вперед с
мечами наготове. Если не считать единственной фигуры-палки, двор был пуст;
ни у окон, ни на крыше не было и следа часовых. Мы с Джипом обернулись -
помахать остальным, чтобы шли сюда, - и тут нас сбил с ног какой-то вихрь.
Распростершись на спине, полузадохнувшись, я увидел, как Джип отлетел
назад и ударился о стойку ворот; малыш Топо упал на него сверху, его шея
болталась - по-видимому, сломанная. Фидермэн лежал на мне и бил ногами мне
по животу. Я отчаянно пытался выбраться из-под него, но дрыганье ног
перешло в конвульсии, и он упал на бок, издавая какие-то булькающие звуки.
Я приподнялся - я передо мной оказались темные пальцы, это было за секунду
до того, как они сомкнулись на моем горле. Эта доля секунды дала мне две
возможности - я втянул подбородок и с силой во что-то всадил свой меч. Я
услышал, как он воткнулся с жутким звуком, словно вошел в мясо, но тощие
железные пальцы вокруг моей шеи лишь слегка согнулись и только крепче
сомкнулись в ужасном объятии. Я бил снова и снова, поворачивая меч, когда
он выходил наружу - а потом воздух разорвала мощная вспышка молнии и
осветила лицо того, кто на меня напал. Мой крик утонул в похожем на взрыв
ударе грома. Само по себе это лицо не было чудовищным. Я видел множество
похожих на него, как близнецы, в половине маленьких деревенек - с высокими
скулами, обветренной и сероватой кожей. Но не этот череп, проступающий под
вытянувшейся кожей, с отвисшей челюстью, сверкающим взглядом, уставившимся
в пустоту. Моя челюсть хрустнула, когда его леденящая хватка стала крепче,
горло сжали конвульсии. Она убивала меня, эта штука, и при этом на меня
даже не смотрела...
А потом раздался свист, похожий на порыв ветра, и лицо взлетело вверх
в темноту. Хватка конвульсивно дернулась, но руки продолжали держать меня
до тех пор, пока лезвия не ударили по тонким, похожим на лапы насекомого,
пальцам. Крови совсем не было, они просто расслабились и отвалились.
Освещенное вспышкой молнии, обезглавленное тело покатилось в сторону. Молл
ударила его мечом, запятнанным чем-то черным, как смола. На плитах
показались плоские пятна от капель дождя.
- Джип, - прохрипел я, когда тот помогал мне подняться, - почему в
фильмах зомби всегда такие МЕДЛИТЕЛЬНЫЕ?
Он ухмыльнулся и притронулся пальцами к исцарапанному лбу:
- Смотрел когда-нибудь "Франкенштейна"? Карлофф уловил это почти
точно. Как бы там ни было, здесь их зовут corps-cadavres [тела-трупы
(франц.)], а ЗОМБИ - это то, что в них вселилось.
- Вы собираетесь стоять здесь и болтать, пока на вас небо не рухнет?
- резко спросила Молл, и мощный удар грома, расколовший воздух, лишний раз
подчеркнул ее слова. - Нет сомнения, мы разбудили сторожевого пса. В
замок, и поживее!
Пока мы мчались вверх по ступенькам, молнии пересекались над крышей,
гром бил прямо нам в уши и потоками хлынул дождь. Но мы не собирались
слепо врываться в эти разверстые двойные двери. Те из нас, у кого были
пистолеты, вытащили их и взвели курки, я надеялся, что дождь еще не
добрался до затравки. Затем снова сверкнула молния, и в ее ослепительном
свете мы увидели перед собой огромный зал, с высоким потолком, благородных
пропорций, с возвышением в одном конце, на котором стояли разбитые останки
высоких сидений, покрытых богатой резьбой и балдахином - почти тронов,
теперь облупившихся и в паутине. Когда-то этот дом был дворцом какого-то
богатого дворянина, но теперь он был жутко опустошенным. Мы осторожно
сгрудились на пороге.
- Фонари! - скомандовал Джип, шепотом, несмотря на бурю. - Зажигайте,
живо!
Но то ли в фонари попал дождь, то ли ветер задувал в оконные проемы,
то ли по какой-то другой причине зажечь их оказалось долгим и трудным
делом. Молл нетерпеливо протолкалась к ним и умудрилась уговорить один из
фонарей слабо затеплиться. Затем подняла его вверх, и мы все сбились в
кучу в центре огромного зала. Ибо от качающегося света фонаря по широким
белым стенам стали двигаться тени - но ведь в зале не было ничего, что
могло бы их отбрасывать.
Это были резкие, отчетливые тени, силуэты мужчин и женщин,
кружившихся парами, степенным шагом, танцуя менуэт или, может быть,
сарабанду. Можно было разглядеть каждую деталь их костюмов, огромные
кринолины дам и высокие парики, покачивавшиеся в танце, веера,
трепетавшие, когда они делали реверансы кавалерам, чьи расклешенные рукава
и украшенные лентами косички париков жестко торчали кверху, когда они
кланялись в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115