Словно я
думал, что бесконечность можно уместить в одном моем маленьком мозгу.
Словно я взглянул на купол собора и заявил, что это крыша моего
собственного черепа. Принять то, что я видел. Здесь не было сомнений.
Прилив - принимай его или нет, море все равно перекатывается через тебя и
преподает тебе неоценимый урок: не переоценивать свою значимость во всем
порядке вещей. Не верить - это было бы трудным делом. Для этого нужно
большое воображение. И это действительно способно свести человека с ума.
Только вчера вечером мне позволили заглянуть в бесконечность, но
теперь я балансировал на грани мира и смотрел в его пропасть. Эти глубины
терзали меня, притягивали, как пустота за утесом, только в тысячу раз
сильнее. Они высосали мои мысли и унесли их в туманные дали, и даже
сейчас, когда видение уже исчезло, было смертельно трудно вернуть их
назад. На фоне этой сцены я или любое другое человеческое существо
казались крошечными, почти неразличимыми, наши тревоги - незначительными,
преходящими, пузырями в необъятном бесконечном водопаде.
И тем не менее, мы должны иметь значение, пусть только друг для
друга, пусть только для того, чтобы дать друг другу еще капельку значения,
чуть-чуть дополнительной важности. Что еще могут пузыри, только прилипать
друг к другу.
Я должен был помочь Клэр. Я больше не хотел думать, почему. Но в этот
мир за Дунаем, в эту пустыню без конца и края я не мог отправляться один,
не мог ехать так далеко. Звездный свет стал серым, и в тихом воздухе
холодный туман с моря обволакивал меня. На верфях продолжали подмигивать
тусклые желтые огоньки. На мой лоб упала холодная капля дождя. Я устало
забрался в машину, захлопнул дверь, повернул ключ в замке зажигания и
повернул назад вдоль верфей, разыскивая обратный путь в туман боковых
улочек. Сначала мне надо было кое-что найти, и это могло оказаться самым
трудным.
Но то ли мне раз в жизни сопутствовала удача, то ли я стал
ориентироваться в этом месте. Дождь становился все сильнее, и я уже
проехал мимо двух улочек, казавшихся слишком темными и малообещающими под
этой завесой дождя. Третья выглядела точно так же, однако, когда я
проезжал мимо нее, я успел увидеть отдаленный блеск, крошечное пятнышко
цвета, пробившее на мгновение дождевую пелену. Я затормозил, развернул
машину, стуча колесами по грубой поверхности верфи, и въехал на эту
улочку. Свет все еще горел, далекий, крошечный, рубиновое пятнышко среди
серого бархата. Мои ощущения мне ровным счетом ничего не говорили, но
никакого другого знака, куда я мог бы следовать, не было. Он привел меня
вниз по улице, совсем недалеко, и я остановился под окнами мрачного на вид
здания. Когда-то, наверное, это было здание офисов какой-то фирмы,
коммерческая крепость, правившая судьбами людей отсюда до Норвегии или
Владивостока. Теперь же на перемычке двери болталась современная вывеска,
облезлая и неудобочитаемая, а большинство окон были забиты чем-то вроде
просмоленной бумаги за стеклами. Это превращало их темные зеркала, и
отражение, видневшееся в одном из этих зеркал, было начало улицы,
находившейся напротив, и света, сиявшего в ее конце. Я выскочил и стоял,
моргая, всматриваясь сквозь дождь, колотивший и плескавший по крыше
машины, затем захлопнул за собой дверь и побежал. То была вывеска
"Иллирийской таверны".
В конце улочки я угодил по лодыжки в грязную канаву и побежал,
расплескивая грязь, к незаасфальтированному краю другой улочки. Я
перепрыгнул канаву в три прыжка, чуть не сбив какого-то беднягу на
велосипеде в канаву, четвертый прыжок привел меня к выцветшей красной
двери. Замок был странным, и я все еще возился с ним, как вдруг
почувствовал, что он повернулся, и дверь открылась. Из мрака выглядывало
лицо Катьки, похожее на лисичку и очень удивленное:
- СТЕФАН! Входи! Входи же! Тут сейчас никого - агнец Божий! Ты промок
насквозь! Иди посушись у огня.
Я схватил ее за руки, и она игриво скользнула ими мне подмышки и
легонько пробежала пальцами по моим ребрам:
- Что-то опять очень ср-рочное, а?
Катька втащила меня в теплый полумрак и захлопнула дверь движением
бедра. Я сообразил, что на ней нет ничего, кроме какой-то белой полотняной
сорочки.
- Джип! - торопливо сказал я. - Он здесь? Или где...
- Ах, да в любую минуту, - весело сказала Катька. - Он всегда здесь
бывает по вечерам...
- Разве он иногда не ходит в другие места? В "Русалку"?
Она пожала плечами и скорчила гримаску:
- Ну, иногда... но он всегда заходит, рано или поздно. Просто сказать
здрасьте. А ты не можешь подождать, а? М-м-м?
- КАТЬКА! Черт побери, это серьезно... - Только это я и успел
сказать. На ее губах был вкус специй, они были нежными и горячими, и тело
ее пылало сквозь накрахмаленную рубашку, когда она прижалась ко мне. В
моем неуверенном состоянии духа этого было достаточно. Я сжал ее в
объятиях, почувствовал, как она изогнулась, и погрузился в ее поцелуй,
словно хотел вынырнуть из мира, оказавшегося вдруг слишком огромным. Потом
могло произойти много чего, если бы дверной засов больно не врезался мне в
копчик и дверь не открылась. Мы отчаянно завертелись и ухватились за
перила, чтобы не покатиться вниз по лестнице.
- Ну, привет, юные любовнички! - жизнерадостно заорал Джип. - Что-то
новенькое, я еще о таком не слышал, а, Кэт? На лестнице, а? Допускаю, что
это занятно, только малость слишком спортивно для меня...
Катька гордо отмахнулась от него, но испортила все впечатление,
показав язык:
- Ах, ты, забулдыга ленивый! А бедный Стефан так спешит и тебя
разыскивает! - пожаловалась она.
- Что ж, там, куда он собирался, он бы меня не нашел! - Протяжный
говор Джипа не мог быть более лаконичным, однако я заметил неожиданную
настороженность в его взгляде. - Но я рад, что ты пришел. Я надеялся, что
придешь. Хотел вроде как попросить прощения за то, как я тогда себя
держал. Ну, вот я, старый дружище, что за спешка? - Я собрался с духом, но
прежде, чем я успел что-либо сказать. Джип схватил меня за локоть. - Ну
хоть не опять беда с этими шелудивыми Волками? Я тут как раз слыхал - они
отплыли, будто им сам дьявол наступал на пятки...
- То-то и оно! - сказал я. - И прихватили... моего друга с собой! Они
охотились за мной, но... Джип! Мне нужна помощь! И побыстрее!
Я услышал, как Катька резко вдохнула воздух. Джип медленно кивнул:
- Пожалуй, что так, - согласился он. - Но раз уж они отплыли, часом
меньше, часом больше - невелика важность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
думал, что бесконечность можно уместить в одном моем маленьком мозгу.
Словно я взглянул на купол собора и заявил, что это крыша моего
собственного черепа. Принять то, что я видел. Здесь не было сомнений.
Прилив - принимай его или нет, море все равно перекатывается через тебя и
преподает тебе неоценимый урок: не переоценивать свою значимость во всем
порядке вещей. Не верить - это было бы трудным делом. Для этого нужно
большое воображение. И это действительно способно свести человека с ума.
Только вчера вечером мне позволили заглянуть в бесконечность, но
теперь я балансировал на грани мира и смотрел в его пропасть. Эти глубины
терзали меня, притягивали, как пустота за утесом, только в тысячу раз
сильнее. Они высосали мои мысли и унесли их в туманные дали, и даже
сейчас, когда видение уже исчезло, было смертельно трудно вернуть их
назад. На фоне этой сцены я или любое другое человеческое существо
казались крошечными, почти неразличимыми, наши тревоги - незначительными,
преходящими, пузырями в необъятном бесконечном водопаде.
И тем не менее, мы должны иметь значение, пусть только друг для
друга, пусть только для того, чтобы дать друг другу еще капельку значения,
чуть-чуть дополнительной важности. Что еще могут пузыри, только прилипать
друг к другу.
Я должен был помочь Клэр. Я больше не хотел думать, почему. Но в этот
мир за Дунаем, в эту пустыню без конца и края я не мог отправляться один,
не мог ехать так далеко. Звездный свет стал серым, и в тихом воздухе
холодный туман с моря обволакивал меня. На верфях продолжали подмигивать
тусклые желтые огоньки. На мой лоб упала холодная капля дождя. Я устало
забрался в машину, захлопнул дверь, повернул ключ в замке зажигания и
повернул назад вдоль верфей, разыскивая обратный путь в туман боковых
улочек. Сначала мне надо было кое-что найти, и это могло оказаться самым
трудным.
Но то ли мне раз в жизни сопутствовала удача, то ли я стал
ориентироваться в этом месте. Дождь становился все сильнее, и я уже
проехал мимо двух улочек, казавшихся слишком темными и малообещающими под
этой завесой дождя. Третья выглядела точно так же, однако, когда я
проезжал мимо нее, я успел увидеть отдаленный блеск, крошечное пятнышко
цвета, пробившее на мгновение дождевую пелену. Я затормозил, развернул
машину, стуча колесами по грубой поверхности верфи, и въехал на эту
улочку. Свет все еще горел, далекий, крошечный, рубиновое пятнышко среди
серого бархата. Мои ощущения мне ровным счетом ничего не говорили, но
никакого другого знака, куда я мог бы следовать, не было. Он привел меня
вниз по улице, совсем недалеко, и я остановился под окнами мрачного на вид
здания. Когда-то, наверное, это было здание офисов какой-то фирмы,
коммерческая крепость, правившая судьбами людей отсюда до Норвегии или
Владивостока. Теперь же на перемычке двери болталась современная вывеска,
облезлая и неудобочитаемая, а большинство окон были забиты чем-то вроде
просмоленной бумаги за стеклами. Это превращало их темные зеркала, и
отражение, видневшееся в одном из этих зеркал, было начало улицы,
находившейся напротив, и света, сиявшего в ее конце. Я выскочил и стоял,
моргая, всматриваясь сквозь дождь, колотивший и плескавший по крыше
машины, затем захлопнул за собой дверь и побежал. То была вывеска
"Иллирийской таверны".
В конце улочки я угодил по лодыжки в грязную канаву и побежал,
расплескивая грязь, к незаасфальтированному краю другой улочки. Я
перепрыгнул канаву в три прыжка, чуть не сбив какого-то беднягу на
велосипеде в канаву, четвертый прыжок привел меня к выцветшей красной
двери. Замок был странным, и я все еще возился с ним, как вдруг
почувствовал, что он повернулся, и дверь открылась. Из мрака выглядывало
лицо Катьки, похожее на лисичку и очень удивленное:
- СТЕФАН! Входи! Входи же! Тут сейчас никого - агнец Божий! Ты промок
насквозь! Иди посушись у огня.
Я схватил ее за руки, и она игриво скользнула ими мне подмышки и
легонько пробежала пальцами по моим ребрам:
- Что-то опять очень ср-рочное, а?
Катька втащила меня в теплый полумрак и захлопнула дверь движением
бедра. Я сообразил, что на ней нет ничего, кроме какой-то белой полотняной
сорочки.
- Джип! - торопливо сказал я. - Он здесь? Или где...
- Ах, да в любую минуту, - весело сказала Катька. - Он всегда здесь
бывает по вечерам...
- Разве он иногда не ходит в другие места? В "Русалку"?
Она пожала плечами и скорчила гримаску:
- Ну, иногда... но он всегда заходит, рано или поздно. Просто сказать
здрасьте. А ты не можешь подождать, а? М-м-м?
- КАТЬКА! Черт побери, это серьезно... - Только это я и успел
сказать. На ее губах был вкус специй, они были нежными и горячими, и тело
ее пылало сквозь накрахмаленную рубашку, когда она прижалась ко мне. В
моем неуверенном состоянии духа этого было достаточно. Я сжал ее в
объятиях, почувствовал, как она изогнулась, и погрузился в ее поцелуй,
словно хотел вынырнуть из мира, оказавшегося вдруг слишком огромным. Потом
могло произойти много чего, если бы дверной засов больно не врезался мне в
копчик и дверь не открылась. Мы отчаянно завертелись и ухватились за
перила, чтобы не покатиться вниз по лестнице.
- Ну, привет, юные любовнички! - жизнерадостно заорал Джип. - Что-то
новенькое, я еще о таком не слышал, а, Кэт? На лестнице, а? Допускаю, что
это занятно, только малость слишком спортивно для меня...
Катька гордо отмахнулась от него, но испортила все впечатление,
показав язык:
- Ах, ты, забулдыга ленивый! А бедный Стефан так спешит и тебя
разыскивает! - пожаловалась она.
- Что ж, там, куда он собирался, он бы меня не нашел! - Протяжный
говор Джипа не мог быть более лаконичным, однако я заметил неожиданную
настороженность в его взгляде. - Но я рад, что ты пришел. Я надеялся, что
придешь. Хотел вроде как попросить прощения за то, как я тогда себя
держал. Ну, вот я, старый дружище, что за спешка? - Я собрался с духом, но
прежде, чем я успел что-либо сказать. Джип схватил меня за локоть. - Ну
хоть не опять беда с этими шелудивыми Волками? Я тут как раз слыхал - они
отплыли, будто им сам дьявол наступал на пятки...
- То-то и оно! - сказал я. - И прихватили... моего друга с собой! Они
охотились за мной, но... Джип! Мне нужна помощь! И побыстрее!
Я услышал, как Катька резко вдохнула воздух. Джип медленно кивнул:
- Пожалуй, что так, - согласился он. - Но раз уж они отплыли, часом
меньше, часом больше - невелика важность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115