Дочь привозит в больницу отца, страдающего тяжелым церебраль-
ным атеросклерозом, со свежим размягчением мозга и жалуется: <Отец
никогда не болел, сейчас все произошло совсем неожиданно, он прекрасно
чувствовал себя...> Это, естественно, невозможно; как выяснилось, в
течение долгих лет у больного прогрессировал склероз. Часто можно
встретиться с родителями, которые в течение многих лет ходят к врачам,
в больницы со своими душевнобольными детьми. И все-таки, несмотря на
это, спрашивают: <Но ведь, правда, он нормальный ребенок?> Подобен
пример и той матери больного, которая после годового пребывания ее
ребенка в больнице по поводу эпилепсии, когда большие припадки исчезли,
спрашивает врача: <Не хотите же вы сказать, что мой сын эпилептик?>
Так многие родители ходят со своими больными детьми от врача к врачу,
поскольку <Не могут установить, что у ребенка за заболевание> или,
как они говорят, <Не могут полностью выяснить картину заболевания>
и пр. Ярким примером такого поведения служит и тот родитель, который,
несмотря на советы всех врачей, вместо того, чтобы обучить свою дочь,
страдающую тяжелым слабоумием, простой рабочей специальности, в тече-
ние многих лет настойчиво готовил ее к экзаменам на аттестат зрелости.
Больной может проецировать свои чувства и впечатления на окружаю-
щих его лиц. Так, часто больной просит врача или сестру о бережном
отношении к его жене, поскольку он очень озабочен тем <Выдержит ли
жена операцию (его операцию!)?>
Отрицание и проецирование чувств могут встречаться одновременно.
Примером служит тот случай, когда больной с тяжелым заболеванием
мозга, страдающий расстройством зрения, идет с сестрой к врачу, чтобы
тот обследовал ее, ибо и <у нее те же самые жалобы> [337], или же наблю-
давшийся нами случай престарелой больной и ночной сестры (см. стр. 228).
/ У хронически больных наблюдаются более глубокие психические из-
менения. Сама продолжительность болезни оказывает неблагоприятное
воздействие на подверженного страданиям человека. Перспективы вы-
здоровления, его возможности сужаются. Больные замыкаются в себе и
занимаются, интересуются лишь собой. Не раз приходится встречаться
и с возникновением тяжелой депрессии. Возможно, в больном живет на-
дежда на медицинскую науку, которая располагает такими эффективными
средствами помощи, более того, больной может рассчитывать и на неожи-
данное, спонтанное выздоровление. Он постоянно колеблется между на-
деждой и безнадежностью, настроение его может быть подавленным.
Больной может стать пессимистом, может стать обидчивым, чувствитель-
ным, завистливым, даже ненавистником. Один наш хронический больной
это выразил так: <. . .все равно придет конец миру. . .> И наоборот: боль-
ные могут быть равнодушными, бесчувственными ко всему, холодными.
Обстановку в больнице они знают <как свои пять пальцев>, им всегда все
известно лучше всех. Они здесь <старики>, у них на все здесь больше
прав, чем у <новичков>. То они безмолвны, замкнуты, то требовательны,
воинственно настроены, строчат жалобы. Один больной в результате по-
перечного поражения спинного мозга и тяжелой тетраплегии потерял
способность двигаться. И хотя в институте для тяжелых хронически
больных уход за ним был очень тщательным, к нему проявлялась большая
забота, он писал массу жалоб в самые различные инстанции, прося пере-
вести его отсюда, ибо здесь <о нем не заботятся>. Внешне же больной
оставался приветливым и спокойным. Недовольные больные обычно
капризны, все критикуют. Однако за всеми их требованиями скрывается
их страстное желание во что бы то ни стало выздороветь.
У хронически больных наряду с ярко выраженными острыми психи-
ческими нагрузками (например, мучительное беспокойство, страх, тре-
вога, см. главу V) чаще всего приходится встречаться с явлениями рег-
рессивно-инфантильного поведения. Личность регрессирует в своем разви-
тие. 7. Лежащая больная с многолетним полиартритом. Эйфория у
женщины, страдающей тяжелым заболеванием суставов с деформа-
циями и контрактурами
тии до более низкого, более примитивного уровня. Взрослые ведут себя
словно дети, дети же - соответственно уровню более раннего возраста.
Подобное регрессивно-инфантильное поведение у хронически больных
может проявляться в стремлении к тому, чтобы окружающие прояв-
ляли к ним максимум внимания, баловали их, а потому, если пре-
доставляется такая возможность, они заставляют полностью обслуживать
их, ждут даже, чтобы их кормили, умывали и пр. Плачут и переживают
из-за мелочей, но и успокоить таких больных также можно с помощью
совсем незначительных мелочей, детских радостей, игр (см. рис. 1).
Известный венгерский писатель Фридьеш Каринти (Frigyes Karinthy) в одном из
своих произведений, рассказывая историю опухоли мозжечка у него и ее успешной
операции, прекрасно иллюстрирует все вышесказанное [170]. Жалобы начинаются со
звона в ушах (<словно поезда отправляются>), головокружений, а затем появляются и
головные боли. Эти головные боли вначале объясняют заболеванием ушей, усталостью,
чрезмерным потреблением никотина. До некоторого времени удовлетворяются таким
объяснением, но в ассоциациях больного уже живут подозрения относительно настоя-
щей причины болей: он думает об умершем от опухоли мозга молодом коллеге-поэте,
вспоминает о фильме на тему нейрохирургии. Однако, несмотря на эти подозрения, забо-
левание свое больной отрицает, это прекрасно описано писателем в главе <Страус
защищается>: <Я не заметил, что давно с головой ушел в "диссимиляцию"; и отме-
чает, что больные такие <. . . не жалуются, а скорее скрывают симптомы заболева-
ния>. (Конечно, скорее только от себя самих.) Согласно описанию, больной до конца
очень дисциплинирован, хотя ему приходится бороться с переживаниями страха. Часто
всплывает в памяти образ умершего от опухоли мозга друга, вспоминает он и о своем
старом произведении, где писалось об удалении <центра страха смерти> около мозжечка
и пр. Иногда он с горьким юмором успокаивает себя: <. . . ооратно уже понесут в
урне . ., а это уже не подлежит таможенной пошлине . . .>. Как только полностью фор-
мируется сознание заболевания, поставлен точный диагноз, появляется чувство вины:
<Незаметно для себя я стал сознавать себя виноватым за что-то, за какой-то забытый
грех, который никак не приходил мне на память, но от этого мне было не легче . . .>.
В соответствии с этим больной упоминает о профессоре-нейрохирурге не. иначе как о
<председателе военного трибунала>, а себя как <приговоренного в тюрьме Синг-Синг>.
Указывает писатель и на появляющееся вследствие заболевания регрессивно-инфан-
тильное поведение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
ным атеросклерозом, со свежим размягчением мозга и жалуется: <Отец
никогда не болел, сейчас все произошло совсем неожиданно, он прекрасно
чувствовал себя...> Это, естественно, невозможно; как выяснилось, в
течение долгих лет у больного прогрессировал склероз. Часто можно
встретиться с родителями, которые в течение многих лет ходят к врачам,
в больницы со своими душевнобольными детьми. И все-таки, несмотря на
это, спрашивают: <Но ведь, правда, он нормальный ребенок?> Подобен
пример и той матери больного, которая после годового пребывания ее
ребенка в больнице по поводу эпилепсии, когда большие припадки исчезли,
спрашивает врача: <Не хотите же вы сказать, что мой сын эпилептик?>
Так многие родители ходят со своими больными детьми от врача к врачу,
поскольку <Не могут установить, что у ребенка за заболевание> или,
как они говорят, <Не могут полностью выяснить картину заболевания>
и пр. Ярким примером такого поведения служит и тот родитель, который,
несмотря на советы всех врачей, вместо того, чтобы обучить свою дочь,
страдающую тяжелым слабоумием, простой рабочей специальности, в тече-
ние многих лет настойчиво готовил ее к экзаменам на аттестат зрелости.
Больной может проецировать свои чувства и впечатления на окружаю-
щих его лиц. Так, часто больной просит врача или сестру о бережном
отношении к его жене, поскольку он очень озабочен тем <Выдержит ли
жена операцию (его операцию!)?>
Отрицание и проецирование чувств могут встречаться одновременно.
Примером служит тот случай, когда больной с тяжелым заболеванием
мозга, страдающий расстройством зрения, идет с сестрой к врачу, чтобы
тот обследовал ее, ибо и <у нее те же самые жалобы> [337], или же наблю-
давшийся нами случай престарелой больной и ночной сестры (см. стр. 228).
/ У хронически больных наблюдаются более глубокие психические из-
менения. Сама продолжительность болезни оказывает неблагоприятное
воздействие на подверженного страданиям человека. Перспективы вы-
здоровления, его возможности сужаются. Больные замыкаются в себе и
занимаются, интересуются лишь собой. Не раз приходится встречаться
и с возникновением тяжелой депрессии. Возможно, в больном живет на-
дежда на медицинскую науку, которая располагает такими эффективными
средствами помощи, более того, больной может рассчитывать и на неожи-
данное, спонтанное выздоровление. Он постоянно колеблется между на-
деждой и безнадежностью, настроение его может быть подавленным.
Больной может стать пессимистом, может стать обидчивым, чувствитель-
ным, завистливым, даже ненавистником. Один наш хронический больной
это выразил так: <. . .все равно придет конец миру. . .> И наоборот: боль-
ные могут быть равнодушными, бесчувственными ко всему, холодными.
Обстановку в больнице они знают <как свои пять пальцев>, им всегда все
известно лучше всех. Они здесь <старики>, у них на все здесь больше
прав, чем у <новичков>. То они безмолвны, замкнуты, то требовательны,
воинственно настроены, строчат жалобы. Один больной в результате по-
перечного поражения спинного мозга и тяжелой тетраплегии потерял
способность двигаться. И хотя в институте для тяжелых хронически
больных уход за ним был очень тщательным, к нему проявлялась большая
забота, он писал массу жалоб в самые различные инстанции, прося пере-
вести его отсюда, ибо здесь <о нем не заботятся>. Внешне же больной
оставался приветливым и спокойным. Недовольные больные обычно
капризны, все критикуют. Однако за всеми их требованиями скрывается
их страстное желание во что бы то ни стало выздороветь.
У хронически больных наряду с ярко выраженными острыми психи-
ческими нагрузками (например, мучительное беспокойство, страх, тре-
вога, см. главу V) чаще всего приходится встречаться с явлениями рег-
рессивно-инфантильного поведения. Личность регрессирует в своем разви-
тие. 7. Лежащая больная с многолетним полиартритом. Эйфория у
женщины, страдающей тяжелым заболеванием суставов с деформа-
циями и контрактурами
тии до более низкого, более примитивного уровня. Взрослые ведут себя
словно дети, дети же - соответственно уровню более раннего возраста.
Подобное регрессивно-инфантильное поведение у хронически больных
может проявляться в стремлении к тому, чтобы окружающие прояв-
ляли к ним максимум внимания, баловали их, а потому, если пре-
доставляется такая возможность, они заставляют полностью обслуживать
их, ждут даже, чтобы их кормили, умывали и пр. Плачут и переживают
из-за мелочей, но и успокоить таких больных также можно с помощью
совсем незначительных мелочей, детских радостей, игр (см. рис. 1).
Известный венгерский писатель Фридьеш Каринти (Frigyes Karinthy) в одном из
своих произведений, рассказывая историю опухоли мозжечка у него и ее успешной
операции, прекрасно иллюстрирует все вышесказанное [170]. Жалобы начинаются со
звона в ушах (<словно поезда отправляются>), головокружений, а затем появляются и
головные боли. Эти головные боли вначале объясняют заболеванием ушей, усталостью,
чрезмерным потреблением никотина. До некоторого времени удовлетворяются таким
объяснением, но в ассоциациях больного уже живут подозрения относительно настоя-
щей причины болей: он думает об умершем от опухоли мозга молодом коллеге-поэте,
вспоминает о фильме на тему нейрохирургии. Однако, несмотря на эти подозрения, забо-
левание свое больной отрицает, это прекрасно описано писателем в главе <Страус
защищается>: <Я не заметил, что давно с головой ушел в "диссимиляцию"; и отме-
чает, что больные такие <. . . не жалуются, а скорее скрывают симптомы заболева-
ния>. (Конечно, скорее только от себя самих.) Согласно описанию, больной до конца
очень дисциплинирован, хотя ему приходится бороться с переживаниями страха. Часто
всплывает в памяти образ умершего от опухоли мозга друга, вспоминает он и о своем
старом произведении, где писалось об удалении <центра страха смерти> около мозжечка
и пр. Иногда он с горьким юмором успокаивает себя: <. . . ооратно уже понесут в
урне . ., а это уже не подлежит таможенной пошлине . . .>. Как только полностью фор-
мируется сознание заболевания, поставлен точный диагноз, появляется чувство вины:
<Незаметно для себя я стал сознавать себя виноватым за что-то, за какой-то забытый
грех, который никак не приходил мне на память, но от этого мне было не легче . . .>.
В соответствии с этим больной упоминает о профессоре-нейрохирурге не. иначе как о
<председателе военного трибунала>, а себя как <приговоренного в тюрьме Синг-Синг>.
Указывает писатель и на появляющееся вследствие заболевания регрессивно-инфан-
тильное поведение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122